ет, а собачонка-дворняжка скулит.
Как им теперь быть — не знают. На дачу бежать нельзя: прогонят их. В лесу оставаться страшно: волк съест.
Вдруг слышат они: электровоз прогудел. Это родители в гости к ребятам приехали. К кому папа, к кому мама, к кому бабушка.
Кинулись встречать родителей поросёнок, козлёнок, мартышка, петушишка и собачонка-дворняжка.
Подбежал поросёнок к маме. Захрюкал. А мама и говорит:
— Смотрите, чего это поросёнок ко мне привязался?
Оттолкнула поросёнка и дальше пошла, Борю своего искать.
И Яшина мама удивляется:
— Чего козлёнок за мной увязался? Чего ему надо?
Оттолкнула козлёнка и дальше пошла, Яшу своего искать.
А Витя-мартышка повис хвостом на ветке и с папы своего шляпу сдёрнул.
— Смотрите! Смотрите! — закричал Витин папа. — Обезьянка из зоопарка убежала!
— Кыш-кыш отсюда! — закричала Петина мама на петушишку.
— Почему тут собак держат? — рассердилась Стёпина бабушка и прогнала от себя собачонку-дворняжку.
Увидела всё Таня и пожалела мальчишек нехороших.
Подозвала к себе поросёнка, козлёнка, петушишку, мартышку и собачонку-дворняжку тоже. Говорит им:
— Пойдём к дедушке. Он опять вас в мальчиков превратит.
Прибежали они на полянку. А там старичок стоит. Тот самый, с кривой палочкой.
— Ну, что? — спрашивает он. — Будете ещё обижать старых да малых?
Закачали, замотали головами поросёнок, мартышка, козлёнок, петушишка и собачонка-дворняжка. Просят старичка каждый по-своему. Поросёнок верещит, мартышка визжит, козлёнок бебекает, петушишка кукарекает, а собачонка-дворняжка скулит.
— То-то, — пригрозил пальцем старичок. — Так и быть, скажу слово.
Живо повернулся старичок кругом, слово своё сказал, палочкой кривой помахал. И, никто глазом моргнуть не успел, стали мальчики мальчиками.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀Четверо братьев⠀⠀ ⠀⠀
Было у отца с матерью четверо сыновей. Подросли они в родительском доме, окрепли и надумали по земле походить — людей посмотреть, себя показать.
Не хотелось матери сыновей от себя отпускать. И так и сяк она их отговаривала. Плакала даже. Только от отца украдкой. Потому что не любил он ни слёз, ни болтовни жалостливой.
— Пускай идут дети, пускай на людей посмотрят и себя покажут, — сказал отец.
Вот собрались братья в дорогу. Стали с родителями прощаться. Отец им и говорит:
— Надо вам из дому на счастье что-нибудь с собой взять. Выбирайте сами.
Взял с собой старший сын топор. Второй сын — лопату большую. Третий сын молоток выбрал с крепкой рукояткой. А младший мамкиным баловнем был. Сунула ему мать в руки пуховую подушку.
Старший сын на север отправился. Второй пошёл на восток. Третий путь выбрал на запад. А младшенького мать за локоток к южной сторонке подтолкнула. И отправился он в тёплые края.
Вот идёт старший сын всё дальше на север. В густые леса забрёл. То дорогой идёт, то узенькой тропкой. Шёл он через горы высокие, плыл через реки широкие — везде люди живут.
Видит раз: артель лесорубов лес рубит. Да, видно, приустали лесорубы. То один пот вытрет со лба, то другой. Подошёл старший сын к лесорубам и стал помогать: как махнёт топором — вздрогнет дерево, а как ударит — оно и повалится. Только гул по лесу идёт. Подивились лесорубы на такую силищу и говорят:
— Добрый из тебя товарищ будет. Оставайся с нами.
Обрадовался старший сын. Надоело ходить по земле без настоящего дела. Остался он жить с лесорубами.
Второй сын что ни дальше шагал на восток — было ему всё любопытнее. Поля и леса проходил напрямик. Шёл через горы высокие, плыл через реки широкие — и везде люди живут.
Шёл, шёл — дорога в скалу упёрлась. Нет дальше ходу. А перед самой скалой народу видимо-невидимо.
— Что вы здесь собрались? — спросил второй сын.
— Дорогу строить будем. Через лес, через высокую гору. Оставайся с нами.
Обрадовался он. Надоело ходить по земле без дела.
Тут все шапки побросали, лопаты в руки — и пошла работа! Машины рычат, лес стонет, гора трясётся. Смотреть — и то любо-дорого.
Третий сын что ни дальше на запад шёл — городов да сёл всё прибавлялось. Что ни шаг шагнёт, то завод или фабрика. И куда глазом ни кинь, везде люди живут.
Проходил он раз мимо большого завода. Видит: из ворот машина новенькая выкатилась. Рядом люди бегут.
— Гляди, какую машину мы сделали. Нравится?
— Как не нравится! Вот бы мне так-то уметь.
— Оставайся жить с нами. Научишься!
Обрадовался третий сын. Надоело ходить по земле без настоящего дела. Пошёл он на завод работать.
А тем временем младший сын, мамкин баловень, всё на юг шагал. Чем ни дальше идёт, всё теплее. Что ни больше глядит, всё милее кругом. В степь пришёл. Вся в цветах степь да в хлебах. И везде люди живут.
Видит младший сын: на бахче арбузы собирают и дыни. Большие они уродились, тяжёлые. Притомились, видать, люди. Спины мокрые у всех.
— Что, добрые люди, делаете? Зачем потом обливаетесь? — спросил младший сын.
— Чем пустое спрашивать, ты помог бы!
— Ладно, — сказал мамкин баловень, — так и быть, помогу вам арбузы есть. Позовите меня, как с работой управитесь.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Бросил он на траву подушку и лёг, дожидается. Но никто его не позвал. И в другой раз так было, и в третий. Подвело у младшего сына живот от голода. Не в радость ему ни солнышко, ни цветочки, ни сам тёплый край.
Много ли, мало ли времени прошло — неизвестно, а только получили отец с матерью сразу четыре письма.
В одном письме, от старшего сына, они прочитали:
«Хорошо мне живётся. Помог топор моему счастью. Низко кланяюсь вам, отец с матушкой».
«Хорошо мне живётся, — написал второй сын. — Помогла лопата моему счастью. Низко кланяюсь вам».
«Хорошо мне живётся, — писал третий сын. — Помогает молоток моему счастью. Низко кланяюсь вам, отец с матушкой».
А в четвёртом письме, от младшего сына, от мамкина баловня, написано: «Пирогов напеките. Домой еду».
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀Ёрш — рыба кунгурская⠀⠀ ⠀⠀
⠀Знаменит уральский город Кунгур тем, что он с давних времён стоит, а ещё больше мастерами своими славится. Не последним в Кунгуре мастером был резчик Иван Лёгкая Рука.
Что ни выходило из его рук — всё словно не каменное и не костяное. Цветок сделает — как живой горит и будто пахнет. Оленя сработает — вот-вот затопочет олень копытами. Птицу вырежет — из рук выпустить страшно: улетит!
Так однажды сидел он и ерша из бараньего рога вырезывал. Работа как работа. Только замечает Иван: костяной ёрш вроде шевельнулся в руке. И лишь кончил Иван работу — ёрш плавники растопорщил и жабрами повёл. Глазом живым взглянул на Ивана и выговорил:
— Отпусти меня, мастер, в реку!
Иван так и ахнул! Виданное ли дело, чтобы рыба говорила, да ещё не простая, а костяная?
А ёрш как ни в чём не бывало речь свою дальше ведёт:
— Не дивись, мастер, что заговорил я. Ничего в том мудрёного нет. А дивись мастерству своему. Я ведь у тебя живым удался. Отпусти меня в реку.
— Не пущу, — молвил Иван. — Не было ещё мне такой удачи.
А ёрш одно твердит:
— Сделал рыбой — пусти в реку.
Согласился тогда Иван отпустить ерша на малый срок. А ёрш слово дал своё нерушимое вернуться через месяц и один день.
— Мне бы только кругом осмотреться, с другими ершами подраться да помириться. Я на дело скорый, — сказал ёрш.
Положил его Иван в фуражку и к реке отправился.
Все встречные-поперечные, прохожие-проезжие с мастером Иваном здоровались. Любопытствовали:
— Куда, Иван Лёгкая Рука, идёшь? Чего в фуражке несёшь?
Всем он отвечал:
— Иду на реку, несу рыбу в воду пустить.
Смеялись люди. Думали, шутит мастер. А того не видели, как Иван, к реке подойдя, бросил костяного ерша в воду — только булькнуло.
Очутился ёрш в воде. Обрадовался. Туда-сюда плавает. Рот открывает да покрикивает неслышным рыбьим криком:
— Эй, выходи! Покажись, кто смелый!
И тут из глубины зелёной выплыла царь-щука. С бревно толщиной. Глазища у неё — с тарелку каждый. Глядит на ерша, не мигает. Разинула щука пасть, показала свои зубы острые в два ряда и говорит:
— Полезай сюда! Или порядков моих не знаешь?
А ёрш глазишки свои растаращил, плавнички растопор-щил и отвечает лихо:.
— Я ёрш не простой, а костяной. Не боюсь я тебя!
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Схватила щука ерша поперёк — передних зубов как не бывало. Схватила вдоль — и второй ряд посыпался.
Взвыла царь-щука неслышным рыбьим воем. Потом прошамкала жалобно:
— Ерш Ершович, пошто пришёл?
— Вот тебе, царь-щука, моя воля: ершей впредь щукам не хватать, не глотать.
Позвала царь-щука всех щук, щучек и щурят подначальных, указ-приказ объявила охранный. Повелела она по всем рекам и озёрам, прудам и морям ершей впредь не трогать.
Поплавал костяной ёрш в реке. Кругом осмотрелся» с другими ершами подрался, а там и срок его пришёл.
Ровно через месяц и один день всплыл ёрш на том самом месте, куда Иван Лёгкая Рука его в воду бросил. Всплыл он и видит: стоит на берегу Иван, дожидается.
— Эх, мастер! — сказал ёрш. — Кругом я осмотрелся, с другими ершами подрался, а помириться не успел. Дай мне ещё в реке пожить.
То ли оттого, что совестился Иван Лёгкая Рука рыб в банках томить, как птиц в клетках, то ли по душе ему пришлось, что ёрш слово своё сдержал, а только махнул он рукой и отпустил его навсегда.
С тех пор в той реке щуки ершей совсем не едят. А в других реках, озёрах, прудах и морях — опасаются.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀Гости деревенские⠀⠀ ⠀⠀
⠀Жили-были старик со старушкой. Весь свой век прожили они в деревне. А деревня Лужками звалась. Однажды и говорит старушка: