Шара, осматривая груды одежды, продолжила:
— Они ведь не дослушали нас, сразу рванули на указанный адрес. Им, как детям, хотелось решить свою проблему сразу. Полагаю, что они даже не знают, что будет дальше.
Дархан отбросил огромную доску в сторону, поднял и отряхнул валявшийся под ней плед.
— Дети они или есть среди них взрослые, сказать не могу. Но то, что снова вступили с нами в диалог и не попытались убить — это мудро. Они понимают, что мы, какая никакая зацепка, единственные, с кем удалось наладить связь. А раз так — у нас появится небольшая передышка. Во всяком случае пока они окончательно не убедятся или не разуверятся в нас.
Подкрепившийся жирным бульоном, Дархан осматривал их разгромленную квартиру и все выгадывал, нельзя ли остаться тут, приведя все в порядок. Главной проблемой были окна. Разбитые вдребезги, они за ночь выстудили жилье до уровня заброшенного морга. Кругом полно домов — найти подходящие стекла, вынуть из рам, притащить сюда и вставить — все это казалось вполне исполнимым. Позже пришла иная идея — заложить окна кирпичом, оставив лишь узкие бойницы. Достаточно для свежего воздуха, кирпич скроет их от неприятельского взгляда получше всяких штор.
Обсуждая, каково будет с бойницами летом, к консенсусу прийти не удалось. На этом дискуссия застопорилась.
Сейчас всех беспокоил главный вопрос — что отвечать Рою.
— Давайте прямо скажем, что у нас нет ответа. Пусть дадут время, как только найдем способ, сразу…
Дархан, пытавшийся починить кровать, перестал стучать молотком и, вытерев пот со лба, сказал:
— Мы сообщили им, где искать Артықа. Не обманывали. Сами верили в победу. Результат? Они едва не разнесли нас.
Шара, собиравшая вещи в огромный потрепанный чемодан, закашлялась. Выпив воды, сказала:
— Дархан прав. Такой ответ их вряд ли устроит. Но и лгать нельзя. Нужно помочь им поймать Артықа.
Дархан, возившийся с клюшкой, из которой хотел сделать подходящую раму, отбросил ее и закричал:
— Да как⁈ Как, черт возьми, вы хотите им помочь? Мы не знаем, когда приходит Артық и даже, если принесем ей десять жертв, нападение будет неожиданным. Как вы собираетесь ждать в помещении, куда каждую минуту могут нагрянуть бойцы Закира? И главное — знай вы место и точное время прибытия Артықа, это не поможет. Сам Рой не знает и не может сказать, когда появится. Потому то и ловит своего врага многие годы в совершенно неожиданных местах, рассчитывая на удачу. Нет у меня никакого плана и никакой правды для этого Роя. Все попытки заманить Артықа обречены.
Алмаз подошел к брату. Осторожно похлопал по плечу.
— Успокойся, Дареке. Но Рой все равно придет. Надо же что-то отвечать.
Дархан, упершись руками в колени стоял и тяжело дышал, понимая, что дал волю эмоциям. Алмаз, думая, что Дархан не услышал, повторил.
— Дареке. Что мы отвечать ему будем? Рою…
Дархан сбросил опустившуюся на плечо руку брата и устало сказал.
— Адрес. Сообщим адрес Закира. Обманем Рой в последний раз. Терять нам все равно нечего. А без главного врага будет попроще.
Дархан ждал дебатов, каких-то обсуждений, но с ним никто не спорил и вообще не говорил. Шара ушла в их новое убежище, прихватив пару вяхирей. Что ж, толку от нее тут было мало. Поможет с обедом — уже хорошо. Алмаз и Дархан долго еще возились с окнами, меряли, думали.
Ближе к вечеру Алмаз закинул на плечи тяжеленный рюкзак и, согнувшись под тяжестью собранных чемоданов, потелепался в полуторку. Сколько их предстоит еще, таких рейсов. Дархан остался в квартире — решит с окнами, можно вселяться обратно. Он обманет Рой, а потом заложит окна кирпичом. Пусть проклятые духи рушат квартиру хоть сотни раз. Нужно оставить лишь самое необходимое. То, что легко чинить. Тогда Рой может бесноваться, сколько ему угодно. Лишь бы выбежать. День-два и они приведут жилье в порядок.
Дархан осознавал бесперспективность своих идей. Что если Рой перестанет играть по правилам. Явится за ними без всякой радиотишины? Или разнесет бетонные стены, завалит их кирпичом. Дархан все это понимал, но гнал ужасные мысли прочь. Он работал как проклятый, разбирал завалы, чинил то, что можно было починить. Радио шипело, свистело, Рою было не до него. Где же Алмаз? Почему не идет за второй порцией вещей. Одному ему все это не утащить. Вместо Алмаза в квартиру вбежала Шара. Запыхавшаяся, с ошалевшими глазами.
— Алмаза схватили. Закировцы. Это я виновата. Я!
Шара повалилась на пол, уткнулась в рваную цигейку и зарыдала так, что Дархан невольно задумался, какое животное способно издавать подобные звуки.
Вот уже третий раз Дархан наливал Шаре кипятка в битую чашку цветастую чашку. Шара пила, точнее пыталась пить, но у нее это плохо получалось. Чашка стучала о зубы, заливая подбородок горячей смешанной со слезами жижей.
— Да угомонись ты уже! — Дархан с силой начал вливать в Шару кипяток, ошпарив ей рот. Боль протрезвила Шару. Часто задышав, она внезапно прекратила свои причитания и заговорила, икая.
— Когда ты сказал, что попросишь Рой убить Закира, я все для себя решила. Окончательно. И-и-к!
Дархан, отступив от Шары на несколько шагов, скрипел от нетерпения зубами.
— К делу! К делу!
Глотнув кипятка, Шара продолжила:
— Выбросив вяхирей в снег, тут же и-ик пошла к Закиру.
Дархан, подскочив к Шаре, завопил:
— Что-о⁈
Смело глянув ему в глаза, она рявкнула:
— Да! Потому что без Закира наступит полная анархия. Я пошла и-ик к нему. Искала патрули, чтобы сообщили по рации. Как назло — никого до самого Закировского дома. Шла долго. Часто садилась на снег, если не могла найти заборчик, лавочку или подъезд, где можно немного отдышаться. Три раза падала. Думала и-ик — не дойду.
Шара укуталась посильнее в шаль.
— Алмаз догнал, точнее встретил меня, когда была уже совсем близко. Спорили. Шумели. Почти силой он уволок меня оттуда. И снова и-ик никого из патрулей. Я не сопротивлялась. Думала, уйду позже. Ноги уже не шли. Алмаз пожалел меня. Нашли заброшенную квартиру и-ик с изломанной кроватью. Там я и отсиделась. Алмаз пошел по этажам — найти топлива для костра, было жутко холодно. Не нашел. Зима лютая. Все и-ик разобрали, видать. Начал сбивать дверь подъезда с петель. Я все слышала, но помочь не могла, ноги совсем не держали. А потом шум, крики. Там, видать его и сцапали.
— Что ты такое говоришь⁈ — Дархан приблизил к лицу Шары скрюченную трясущуюся руку. Шара, отстранив голову, продолжила.
— Да. Сцапали Алмаза. Потащили. Я не кричала. Поймают и меня, никого не спасти. А так… когда смогла идти, побежала к тебе. Помнишь и-ик, Рой говорил, что не тронет тебя даже со скимитаром, даже в стане врага, если проникнешь к нему в дом. Дождемся Роя. Сообщим ему координаты Закира. Сообщим, что там твой брат.
— Совсем сдурела? Рой разнесет все подряд. От Алмаза не останется…
— У тебя есть другой план? Тебе не отбить Алмаза в одиночку. Ты же сам и-ик хотел убить Закира.
Дархан зарычал от лютой злобы. Чтобы не прикончить Шару, он закусил руку, пока не почувствовал солоноватый привкус на губах.
— Будь ты проклята. Будь проклята, тварь. Клянусь, если с ним что-то случится, я вырою все покрышки в палисаднике, напялю на тебя и сожгу. Я тебе клянусь!
Дархан начал собираться. О том, чтобы натравить Рой на Алмаза не могло быть и речи. Он пойдет к Закиру в дом и будет стрелять во всех, пока его не убьют. Медлить нельзя. Закир выпотрошит брата и разберет по костям, пока тот не сообщит, где его сообщники. А может и использует его как живую приманку.
У подъезда уже намело, расчищая снег ногами, Дархан нарвался на выброшенных Шарой вяхирей. Передернув затвор, он зажмурил глаза и бросился в яростную ледяную стужу.
Глава 12
Поворот, еще поворот. Темень, стужа. Ни одного светящегося окна. Дархан шагал вперед, держа автомат наизготовку. Второй висел на спине. Рядом с баллоном хлорки. Боезапас — девять рожков. Двести семьдесят патронов. За поясом — пистолет. В кармане охотничий нож. Еще один — в сапоге. И узкое, неудобное, но почти незаметное лезвие в обшлаге рукава. Дархан знал — шансы совсем невелики. Какими бы бойцами не были закировцы, а воевать в домах и квартирах приловчились. Мародеры ли, родственники несчастных жертв, кто-то обязательно оказывал им сопротивление. Нельзя недооценивать врага. Эх, спланировать бы атаку. Но увы времени у Дархана не было. А еще во внутреннем кармане была редкая и оттого такая отрадная граната РГД-5. Взорвется она или нет — известно одному Аллаху.
Дархан, уткнувшись поплотнее в теплый воротник, прибавил ходу. Это его последний бой и проиграть в нем Дархан не имел права. Главная цель — отбить брата. Вырвать из рук Закира. У него был шанс расправиться с проклятым палачом и безумцем, но Дархан пошел на поводу у младшего брата и чертовой Шары.
Дархан, пока шагал, успел подумать и про нее. Что спасло Шару от его мести? То, что упала в ноги? Возраст? Дархан знал ответ на этот вопрос. Несчастная сумасшедшая, которую похоронили в подвале. Этого жернова хватит Дархану до конца дней. Он больше не повторит ошибки. Дархан пару раз пытался подумать, что сделает с Шарой, когда вернется. Ответа не было. Вернуться представлялось маловозможным.
Усадьба Закира встретила его слепыми темными окнами. Как ни старался Дархан рассмотреть в бинокль хотя бы что-то, метель и темень делали это совершенно невозможным. Уже неплохо. Даст шанс подобраться незамеченным. А если учуют собаки? Что же делать? Дархан обошел усадьбу со стороны сараев, углярок и прочих пристроек. Никого. Ну что же — ребята поплатятся за беспечность. Может метнуть гранату? Нет. Это лишь посеет панику, предупредит врага о прибытии.
Гранату Дархан все же переложил в правый карман. Может понадобится в любую секунду. Пора. Была у него и еще одна неплохая задумка. Должно сработать. Нацепив противогаз, Дархан по-пластунски пополз вдоль забора, чтобы быстро перемахнуть через штакетник, закрытый от усадьбы стеной пристройки. Все же пурга и темнота — в кассу. Провалившись в сугроб, Дархан пополз вперед. Вот и окно. Сейчас. Ему надо немного отдышаться. Тишина. Спят ли все? А может уехали в рейд.