— Мне нужна помощь.
— Получишь все, что нужно. Ресурсы, еду, оружие, помощников. Я не буду лезть в твои дела. Но у нас совсем не осталось времени.
Закир вытащил из внутреннего кармана куртки несколько детских календариков с лисами и бросил на стол.
— На вот, возьми сколько надо. Для своих людей. Я дам еще.
Дархан было потянулся, чтобы взять для Алмаза и Шары, но тут же одернул руку. Хитрый. Хочет знать, сколько их. Теперь понимает, что меньше пачки на столе.
— Этого не хватит. Назови пароль. И предупреди своих.
Собрав календарики со стола, Закир спрятал их в куртке.
— Мне придется назвать пароль всем командирам. Через неделю его будет знать каждая собака.
— Но ты же не ловишь людей для Артықа. Чего бояться?
— Каждый делает свое дело. В городе слишком много падали.
Дархан вскочил.
— Закир. Так не пойдет. Нельзя казнить тех, кто служил прежней власти. Ты же понимаешь, что снова вспыхнет восстание. Скоро некому будет печь хлеб, стеречь сады, готовить хлорку.
Закир махнул рукой.
— Я не лезу в твои дела. Ты не лезь в мои. Каждый извлек уроки. Думаешь, мои люди могут спать спокойно, зная, что ты на свободе?
Дархан потупил глаза.
— Я даю слово, что никто больше не пострадает.
Закир ухмыльнулся.
— Меня-то не смеши.
Он вмиг посерьезнел. Отсчитал пять календариков. Протянул Дархану.
— На. Понадобятся еще, придешь.
— Дай еще столько же.
Закир вытащил еще пару календарей и, как не упрашивал Дархан, не добавил ни одного. Когда Дархан подходил к выходу, Закир лениво бросил:
— Думаешь, я не узнал тебя?
Дархан дико злился на себя, за то, что вздрогнул.
— Вы с ним похожи. Ты понаглее, да и рожа корявая. Но все равно похожи.
Дархан пожал плечами, пытаясь сделать вид, что ничего не понимает.
— Твой брат хорошим был человеком. Я уважал его. Плохо, что все так закончилось.
Дархан обернулся. Он долго смотрел на Закира и пытался понять, врет ли он или вправду скорбит.
— Брат жив. И Шара. Забери свои пропуска.
Дархан грубо швырнул календарики на пол. Закир в недоумении глядел на Дархана.
— Ты не тронешь нас. Обеспечишь полную безопасность. И ресурсы. Все, что попросим. Потому что не станет Артықа, не станет и Роя. Да и врачи тебе нужны. Но если рыпнешься…
Дархан замолк. Закир был не тот человек, что испугается пустых угроз. Как не силился Дархан разглядеть удивление и радость в глазах Закира, но его новость про Рой, Алмаза и Шару совсем не тронула. Он молча собрал календарики и подошел к Дархану. Вручил три, а затем протянул Дархану свою худую руку. Дархан и сам не заметил, как пожал ее. Не выпуская ладони Дархана из своей руки, Закир склонил голову на бок и цепко уставился в глаза Дархана:
— Если не врешь про брата, то ты счастливее меня.
— Почему, — Дархан все же высвободил руку.
— Все, кого я любил, давно на небесах
Глава 17
Ливень барабанил в стекло. В то самое стекло больницы, с белоснежным контейнером, в котором хранились запасы лекарств, а когда-то и пресловутой вакцины, ставшей проклятием этому городу. Дархан вспомнил, как увозили Ермека-тупицу. Вон он, помогает Шаре бинтовать работягу, разорвавшему на стройке бедро об арматуру. А в соседней комнате трудятся-пыхтят четверо закировцев, крутят педали велосипедов без колес. Велосипеды вварены в железную раму, цепи уходят в хитроумную машину, от которой в комнату Шары проведен толстый провод. Провод питает однокупольную хирургическую лампу с шестью яркими фонарями. Яркими они кажутся лишь Дархану, почти забывшему, что такое электрическое освещение. Шара же то и дело пронзительно кричит — «Свет!»
Еще четверо охранников лениво, словно в полудреме перекидываются скупыми фразами, обсуждая, как лучше ремонтировать забор. Через полчаса они займут места крутящих. А к вечеру подойдет новая смена. Есть генератор. И топливо. Но это — стратегический запас. Лишь для срочных и важных операций. Операционная расположена в самой светлой комнате и находится этажом ниже. Здесь же — травмпункт. Шара неплохо справилась с задачей восстановить медслужбу в городе. По радио вызвали всех, кто имел хоть какое-то представление о врачебном деле. Распределили на работы. Алмаз, к примеру, совмещал две функции — помогал Шаре и отвечал за варку хлорки. Производство, к счастью, тоже удалось установить.
Сейчас, когда город оживал, помощь медиков, а точнее травматологов, требовалась все чаще. Восстанавливали элеватор, возились с овощехранилищами, ремонтировали хлебопекарни. Много людей возилось с водопроводом. Закир считал, что когда-нибудь все же удастся наладить подачу воды в квартиры.
Мародерство пресекалось беспощадно. Увы, здесь Закир и Дархан консенсуса достигнуть не смогли. Застигнутых врасплох мародеров нередко стреляли. Особенно, если оказывали сопротивление. Тех же, кого удавалось скрутить, а также сдавшихся ждал короткий и не всегда объективный суд. Закир отправлял их на самые грязные, опасные и трудные работы. Одного заперли в здании бывшего СИЗО, но пока тот ожидал приговора, в камеру просочилась Артық и истерзанное тело бедолаги нашли неподалеку от квартиры, которую он обнес.
Дархан старался реже встречаться с Закиром, потому как в поисках Артықа ничего нового придумать не мог, обшаривал город с боевыми группами. Рядом всегда находился дядь Еркен. Закир прямо не говорил, но Дархан знал — дядь Еркен единственная его надежда остаться в живых среди вооруженных закировцев.
К счастью и Шара, и Алмаз очень пригодились новому городу. Пахать приходилось немало, но зато у них появилась еда, лекарства, а главное — свобода.
Шара, вернувшись к работе, болела меньше. Стала бодрой и энергичной. Своих бесед с Роем не прекратила, но теперь как будто стеснялась братьев. Алмаз, лечивший людей, возившийся днями напролет с такой нужной хлоркой заслужил личный подарок от Закира — очки. Это были хорошие, добротные очки. Возможно не такие красивые, но в этом городе красивых было не достать. Зато сквозь такие очки Алмаз мог видеть и отлично читать, не снимая и не держа перед книгой. Дархан удивился своей реакции, что не он, а Закир услужил брату.
Но беды не оставили город. Артық, убивавшая жертву в одну-две недели, словно взбесилась. Иногда в день находили три, а то и четыре трупа. Ни коменданты, ни иные меры не помогли. Люди спали на улице, люди постоянно находились под присмотром. Солдаты Закира прочесывали дом за домом, находили одиноких, тащили их силком к соседям либо в здание бывшей школы, где для таких в физкультурном зале было сделано нечто вроде ночлежки. Не все шли, кто-то предпочитал оставаться дома. Он получал свой баллон с хлоркой и оставался на свой страх и риск.
Самым ужасным было то, что люди роптали. Роптали, что Закир уже не тот, что раньше было лучше. Да, Артық собирал свой дьявольский урожай, принимая жертву. Но зато остальные могли спать спокойно. А сейчас никто не был в безопасности. Дархан понимал, что их договоренность уже нарушена. Давно истек тот месяц, что Закир давал Дархану. Возможно лишь личная вредность и принципиальность удерживала Закира от новых жертв. Дархан трезво понимал, что ничего поделать не сможет. Снова натравить Рой? После того, как едва навели порядок? Скоро лето. А там и осень, и зима. Не восстановят город, многие умрут.
Дархан не знал, мстит ли Закир повстанцам? Хотелось верить, что нет. Время от времени он слышал про захоронения расстрелянных людей. Говорили, что это осталось со времен повстанцев. Но кому сейчас верить. Ночами Дархан слышал автоматные очереди. Скупые, расчетливые. Может гоняли мародеров. А может… головы на все не хватало.
Теперь у Дархана было все, что нужно для поиска Артықа. Он обошел все места, заброшки. Исследовал больницу с жутким креслом. Даже бывал на кладбище. Где она? В каких стенах прячется. Куда направить Рой? Поначалу, когда трупов стало много, он, схватив карту города, обводил места, где пропадали люди. Карандашом другого цвета рисовал крестики там, где нашли их трупы. Прочерчивал линии. Соединял кружки и кресты между собой. Увы, закономерности не было. Однажды Дархану даже удалось убедить Закира запросить помощи у жителей. Предлагалась огромная награда — пожизненное пищевое содержание, пропуск и охрана. Но почти никто не откликнулся. Одна тетка сказала, что надо искать на кладбище. Другая даже указала подвал и место. Внимания ли они хотели, надеялись на какие-то блага, ни Дархан, ни Закир так и не узнали.
Один старик, в прошлом преподаватель криминалистики, прислал дочь с письмом. В письме говорилось, что по трупам можноузнать, где убили жертву. В письме подробно описывалось, что загрязнения, следы воды, ржавчины, жидкостей, укусы насекомых, их личинки в теле, пища в желудке, микрофлора, пыльца, споры грибков на коже, частицы растений, микроорганизмы могут указать на определенное место.
Информация определенно имела смысл. Посмотрев на женщину, принесшую письмо, Закир, не терпящим возражений голосом, сказал:
— Отвезешь нас к отцу. Почему, черт возьми, он сам не пришел?
В жалкой полуторке на Корчака пахло мочой и прелыми простынями. Старик лежал на кровати и тяжело со свистом дышал. Женщина, стремительно поправив подушку, напоила отца, и, лишь сменив простыню, разрешила войти в комнату.
— Ага, вы нам нужны, собирайтесь.
Закир, хотел было одернуть одеяло, но дочь, схватив Закира за руку, гневно взглянула на него.
— Вы что не видите? Он же не может ходить.
Закир, кивнул. Два охранника прошли внутрь.
— Это ничего, сейчас помогут.
Один попытался поднять старика, но тот застонал так, что дочь накинулась на охранника. Дархан сделал осторожно перехватил старика и уложил на кровать.
— Закир. Он еле дышит. Мы его живым не довезем, — понимая, что такая реакция Закиру не понравится, он раскрыл письмо и показал старику.
— Ага, это же вы писали? Помогите. Это может спасти весь город.