смотря на протесты, вернули в палату.
— Почему никого не послали за подмогой?
Дядь Еркен печально ответил.
— Послали. Три последние машины. Никто не вернулся.
— Убиты? Артық?
Дядь Еркен пожал плечами.
— Мы не знаем. Но Артықа нет. С тех пор никто не пострадал, — дядь Еркен вздохнул, — мало нас очень.
Боец с задором сказал:
— Роя тоже нет. Опасность миновала. Ждем, когда поправятся раненые. Соберем оружие, припасы, лекарства и двинемся отсюда.
Вечером пришел Алмаз. Дождавшись, когда их оставили вдвоем, Дархан спросил:
— Наш мотас на ходу?
Алмаз кивнул головой.
— Готовь, давай. Завтра же уезжаем.
Алмаз подошел к окну. Посмотрел на стремительно погружающийся в сумерки город.
— Брат. Ты меня тоже пойми. Эта тварь весь город изрезала. Нас тут пара сотен осталась. Немного, но на всех раненых лишь я да двое недосанитаров.
— Ты собираешься тут навечно поселиться?
Алмаз подошел к брату, сел рядом. В медицинском халате, исхудавший, заросший щетиной он казался каким-то чужим. Но это был несомненно его брат. Его Алмазик.
— Не собираюсь. Но без меня всему хана. Да и ты бы нам пригодился. Мы уже потеряли три машины. Добрались ли они, что с ними — я не знаю. Потому и отдам наш мотас дядь Еркену. Он поедет за помощью. А ты с ним. Вдвоем — больше шансов прорваться.
Все было готово к отъезду. Ожидалось, что Дархан и дядь Еркен домчат до первого полицейского поста, запросят подмогу. Дархан тепло обнял брата.
— Я сейчас. Пару-тройку часов. Не больше. Готовь людей к эвакуации. Продержишься?
Алмаз улыбнулся.
— Как-то все эти годы держались.
На выезде из города дядь Еркен попросил остановить моцык.
— Пузырь не держит что-то в последнее время. Не глуши мотор. Отолью, вернусь.
Дархан ждал десять минут. Пятнадцать. На двадцатой, вытащив автомат, пошел к кустам. Дядь Еркена не нашел, зато увидел клочок бумаги, прижатый камнем. Сбросив камень, поднял бумагу, где размашистым почерком было написано: «Я там нужын. Ниабисудь».
Вернувшись к мотоциклу, Дархан отправился в путь один. Дядь Еркен прав. Сейчас каждый человек на счету. А такой как он — за дюжину потянет. Он ехал по раскаленной степной дороге и всматривался вперед в ожидании опасности. Где же его сгоревшая машина? Может проскочил? Дархан все ехал и ехал. По его расчетам давно уже должна была появиться стела с орлом. Но и стелы не было. Раздалось привычное, такое родное завывание сирены. Закрякал мегафон.
— Зеленый мотоцикл! Вправо примите! Зеленый мотоцикл! Остановитесь!
Останавливая мотас, Дархан думал о двух вещах: почему опять бирюзовый цвет зовут зеленым. Второй же была мысль об автомате, что лежал в коляске ничем не прикрытый, да еще и с полным магазином. А это уже серьезно! Лишь после вспомнилось, откуда и зачем он едет и что с ним приключилось.
Дархан слез с мотоцикла и побежал в сторону старшего лейтенанта, который тут же расстегнул кобуру. Дархан поднял руки вверх.
— Старлей, послушай. Помощь нужна. Срочно. Там город. Люди. Раненые.
Полицейский, отдав честь, представился и затребовал права.
— Да нет у меня прав. Ну прошу тебя. Хочешь, вместе смотаемся. Тут километров двадцать, не больше.
Полицейский что-то проговорил в рацию. Тут же ему на подмогу вышел тот, что сидел за рулем. Приблизился к напарнику.
— У нас тут неадекват. На солях что ли. Уважаемый, в машину пройдемте.
Дархан, чтобы не накалять ситуацию сел в машину, на заднее сиденье. Полицейские заставили его дунуть в алкотестер. Сами же удивились результатам.
— Ребят. Умоляю, там помощь нужна. Раненые. Я вас прошу, подбросьте. Вместе проедем. Тут километров двадцать. По этой же трассе.
Полицейские повернулись. Уважаемый. Какие еще двадцать? Там вода. Водохранилище. Море — по местному.
— Что⁈
Дархан выскочил из машины. Пошел обратно, держась за голову. Старлей рванул за ним.
— Старлей, будь человеком. Дай телефон. Умоляю. Позвонить надо. Прошу тебя.
— Уважаемый. В машину сядьте. Вы же туда хотели? Вот и подбросим.
Дархан быстро прыгнул в машину. Полицейский, круто ее развернув, рванул в обратном направлении. Дархан все пытался рассказать о своей сгоревшей машине. Его не слушали. Впереди и вправду показалась большая вода. Как? Ведь он только что оттуда.
— Мы не по той дороге едем. Там стела была. С орлом.
— Уважаемый. Какая стела? Какой орел? Здесь лет тридцать, как море.
Второй, обернувшись, сказал более дружелюбно.
— И стела имеется. Из воды только орел торчит.
— НЕ-Е-Е-ЕТ!
Дархан так сильно кричал, что полицейские остановили машину, долго смотрели на него. Дархан, открыв дверь, выскочил из машины, подбежал к самой воде. Упал на колени, стенал и плакал. Старлей все пытался утащить его к машине, но ничего не получалось. Вдвоем они все же подняли Дархана. Таща его по берегу, один из полицейских сказал:
— Вон твоя стела.
Дархан понуро уставился на каменного орла. Орел вцепился в полузатопленный водой гранитный огрызок — верхушку стелы.
В опорном пункте, сделав необходимые анализы, и убедившись, что Дархан не пьян и не под веществами, докопались за отсутствие прав. Но, обновив базу, увидели и права. Предъявлять было нечего. Предложили отвести до мотоцикла. Тут вспомнили, что нет шлема. Дархан потребовал выписать штраф, потому что ни мобилы, ни денег с собой не было.
— Мы мотоцикл до выяснения заберем. Вы подождите до шестнадцати сорока. У меня смена закончится, я вас до поселка подброшу. Оттуда на автобусе уедете.
— А можно позвонить?
Полицейские посмотрели на Дархана. Не хамил, не выпендривался, права не качал. Со штрафом согласился. А то, что ни сотки, ни денег не оказалось, они и без него знали. Старший протянул сотку.
Звонил Дархан Рине, а если точнее — Халитову Ренату Гарифовичу, полковнику полиции и другу юности. В те далекие дни были они крепко дружны, слушали хорошую музыку и мечтали стать прокурорами. Рина и стал, потом перебрался в МВД, где быстро пошел на повышение. Теперь же Рина занимал генеральскую должность и от заветной звездочки отделяла его самая малость. Раз в две недели летал в столицу на доклад к замминистра и впервые за многие годы Дархан звонил ему по службе.
Ренат Гарифович, вникнув в суть, ничего не ответил. Лишь пообещал встретить лично, а где — не сказал. Через минуту у старшего зазвенел телефон. Что ему говорили, осталось тайной, но после этого старший, усадив Дархана в машину, помчал его в поселок.
— Майор, а мотоцикл мой где?
Ведущий машину полицейский лишь пожал плечами.
— Наши, наверное, забрали. Не переживайте, вернут. Нам поскорее в поселок надо. Вас там подбросят.
Несколько раз Дархан пытался дозвониться до жены или отца, но все было бесполезно. Перед въездом в поселок полицейский, покосившись на Дархана, сказал:
— Не для протокола конечно — говорят, они там целый город затопили. Раньше море еще глубже было. Мы с отцом с лодки рыбачили. Катамараны вдоль берега стояли. И катера.
В поселке Дархана ждала областная «патрулька», на которой повезли его в далекие дали, несмотря на ночь и разбитую трассу. В пути остановились лишь раз, перекусить в придорожной лагманной. Дархан выпил чаю, но к наваристому домашнему лагману так и не притронулся. Там же, поймав связь, дали и позвонить. Дамира взяла с четвертого раза.
— Алло? Алло?
— Да. Кто это?
— Дамира. Это я, Дархан. Я жив. Со мной все хорошо.
На том конце повисла долгая пауза.
— Ты на время смотришь?
— Дамира?..
— На время, говорю, смотришь? Почти час ночи. Мы спим уже.
— Где?
— Ты пьяный там что ли? Прикалываешься? И вообще, где тебя носит? Обещал на пару дней. Тебя нет четвертые сутки. На лодке обещал детей покатать. Сам с ними будешь разбираться.
— Дамира! Дамира! Я…я… я вас всех очень люблю…
— Дети, кстати, у отца. Сам же свой шанс упустил, — Дамира игриво засмеялась.
— У отца⁈ — Дархан пропустил заманчивое сообщение мимо ушей, — Ты детей с больным…
Дамира рассмеялась.
— Ну, во-первых, не таким уж и больным. У него — ремиссия. А во-вторых, я же не одних их оставила. Алмазик с ними. И с папой.
— Алмазик⁈
— Дорогой, с тобой точно все в порядке? Ты мне не нравишься…
— Погоди, Дамира, ответь мне, как там появился Алмазик?
Дамира гоготнула.
— Мне-то откуда знать. Твой же братишка. Появляется всегда, когда его не ждут. Сейчас опять куда-нибудь уедет.
— Дамира! Держи его там! Никуда не отпускай! Прям сейчас такси бери, езжай к отцу. Алмаза задержи! И это — пусть сюда позвонит. На этот номер! Ты все поняла⁈ Ты все поняла⁈
— Аха… разбежалась. Сейчас трусы надену и сразу к отцу…
— Дамира, это не смешно! Делай, как я тебе сказал! — Дархан заметил, что ужинающие полицейские с подозрением смотрят на него.
— Алло! Алло! — но Дамира то ли отключила трубку, то ли связь опять пропала. Дархан звонил отцу, но тоже не смог дозвониться.
Они летели на бешеной скорости. А Дархану все казалось, что плетутся, как черепахи. Дархан все звонил близким, но они почему-то были недоступны. У въезда в город их встретила черная тонированная служебка Рената Гарифовича. Рина лично встретил Дархана. Отутюженный, словно парадный мундир, дымчатые очки. Он всегда так одевался, Дархан и не помнил Рину другим. Крепко обнялись, сели в служебку. Водитель вел быстро, но ни разу не нарушил и сиреной не пользовался — еще одна фишка Рената Гарифовича.
Дозвониться до супруги не удалось и с Рининого номера. Обиделась что ли? Он отстучал смс «Телефона нет, звони на этот, как проснешься. Алмаза никуда не отпускай. Муж». Почти сразу пришел ответ: «Я у отца. Еще раз наорешь, спать будешь с плюшевым тюленем. p.s. Олжас толкнул Камиллку на диван. Сломали Алмазу очки».