Теперь всё, что мне надо — это придумать, как снова встретиться с мафиози Полом Марковым, но это совсем не просто, но нет. Это не всё, что мне нужно сделать в этом измерении.
— Нам всё ещё нужно уничтожить данные по Жар-птице.
— Готово и готово. Твоим родителям было не до того, поэтому я воспользовался возможностью. Уже внедрил вирус в их компьютер, это будет выглядеть как атака украинских хакеров.
Я уверена, он говорит правду, но не всю правду. Тео предал моих родителей, чтобы мне не пришлось этого делать, избавил меня от боли, хотя он любит их почти так же, как я.
— Спасибо, — тихо говорю я.
— Просто зови меня своим спасителем, — Тео возвращается обратно с ломом или чем-то похожим, круглым и металлическим, как бы то ни было, он может просунуть его между прутьями решетки. — Кто эти люди?
Я не знаю даже как начать рассказывать Тео о Поле в этом измерении.
— Ты не хочешь знать.
— Погоди, — с ворчанием Тео сильнее бьёт по решётке и со стуком угол приподнимается. Я отталкиваю его в сторону, чтобы выбраться наверх, на свободу и в объятия Тео.
Он тяжело вздыхает, и я прижимаюсь к его груди. После этого долгого, ужасного дня, так хорошо, когда тебя обнимают. Я вцепляюсь в его куртку, ещё крепче притягивая его к себе. Я хочу только оставаться здесь, в целости и безопасности, навсегда.
Но я ещё не в безопасности.
— Ну ладно, пойдём.
Тео берёт меня за руку и поднимает на ноги. Я говорю себе, всего несколько минут. Эта Маргарет должна быть в безопасности и отдохнуть. Потом ты сможешь обдумать следующий шаг.
Как раз тогда, когда мы готовы побежать в сторону улицы, дверь на аллею открывается со стуком металла по кирпичной кладке. Мы замираем, и Тео вскрикивает, видя бегущего Пола.
Может быть потому, что у Пола в руке пистолет.
Пол сразу же останавливается, глядя на нас.
— Я же говорил тебе оставаться на месте, — говорит он мне, прежде, чем посмотреть на Тео. — Куда ты её ведёшь?
— Маргарет в порядке, я о ней позабочусь, — говорит Тео с облегчением. Он предполагает, что Пол здесь для того, чтобы помочь, может быть даже с полицией. Поэтому он делает шаг вперёд, поднимая руку. — Всё хорошо.
— Почему ты ведёшь себя так, как будто я тебя знаю? — требует Пол. В его голосе и глазах проскакивает что-то дикое, ему нужно притворяться здесь храбрым, суровым, что значит, что он не умеет справляться со страхом. Он крепко сжимает оружие. — Почему вы оба так делаете?
Тео смеётся:
— Ничего не могу с этим поделать, чувак.
Он отходит от нас, опуская оружие, без сомнения, собираясь убежать. Даже не смотря на свой ужас, я понимаю, что никогда снова не увижу Пола.
Если я буду думать, то не буду действовать. Потому я бросаюсь на него. Он слишком удивлён, чтобы поднять оружие, поэтому у меня есть возможность прикоснуться к нему.
Даже когда мы врезаемся в кирпичную стену, даже глядя на пистолет в его руке, я умудряюсь схватить Жар-Птицу Пола и приложить её к его груди, к голубю, и вот оно, слабая тёплая вибрация означает, что я спасла ещё одну часть его души.
Пол выругивается от боли, и так сильно отталкивает меня назад, что я падаю на землю. Тео бежит к нам, крича:
— Что ты…
Дальше всё происходит так быстро, что события сливаются воедино.
Кажется, все звуки раздаются одновременно: ругань, крики, выстрелы. Несколько чётких изображений, которые я вижу, не имеют порядка, смысла, и даже бездвижны, как будто передо мной мелькают фотографии.
Пол, направляет на нас пистолет.
Тео, раскидывающий руки, чтобы защитить меня.
Вспышки огня при спуске пистолета Пола.
Кровь и кости, разлетающиеся вокруг.
Тео падает.
Мои руки, тянущиеся к Тео, когда я падаю рядом с ним.
И одна ужасная секунда, когда я встречаюсь взглядом с Полом и не вижу сожаления. Не вижу сострадания.
Пол говорит:
— Ты меня не знаешь, — потом он убегает прочь, растворяясь в темноте.
Первая моя мысль ужасно глупая, это последствия шока. Это всё по-настоящему. Это на самом деле.
Потом я слышу, как стонет Тео и собираюсь.
— Ты в порядке? — Я переворачиваю Тео, зная, что это не так. Поначалу я испытываю облегчение, потому что он в сознании и его рубашка только забрызгана кровью. Потом я вижу его ноги — О Боже.
— Иисусе, — Тео едва может сказать слово, он пытается не плакать и не кричать.
От бёдер и ниже его ноги выглядят так, как будто они лежат на полке в мясном магазине: торчащие сломанные кости. мышцы разорваны в лоскуты. Осколки белого в кровавом месиве — это должно быть то, что осталось от его коленей.
Там так много крови. Она бежит струёй к стене, капает с моих волос, с моих ушей. Она собирается в лужу на асфальте под нами, скорее чёрная, чем красная в сумерках, сияет, когда лужи увеличиваются. Тео может истечь кровью за минуту.
— Держись, — я расстёгиваю его ремень и сворачиваю петлёй, чтобы застегнуть вокруг одной ноги как жгут. Мне нужно перетянуть и вторую. Я кричу так громко, как могу: — Кто-нибудь, помогите!
— Телефон, — сейчас Тео едва говорит шёпотом, но этого достаточно. Я роюсь в его заднем кармане и достаю его сотовый. Слава богу, я могу позвонить 911 без кода.
Несколько следующих минут едва ли я запомню ясно. Тео смог дать мне адрес места, где мы находимся. Скорая помощь стояла неподалеку во время рейда полиции, так что машина подъезжает к нам за секунды. К этому времени кожа Тео побелела, но он всё ещё может говорить. Я догадываюсь по поведению врачей, что они ожидают, что он выживет.
Но им не нужно говорить мне, что он может потерять ноги.
Пол выстрелил не задумываясь. Не моргнув. Он умышленно сломал ноги незнакомцу без причины и убежал, даже не оглядываясь.
Всё это время, когда он держал меня в заключении, я думала, что он не причинит мне вреда, но я не имела представления, с кем я на самом деле имею дело.
Я хочу думать, что осколок души Пола внутри него сыграл бы роль, но этот Пол всё равно Пол. Они больше похожи, чем непохожи.
Если у нас всех одна сущность, которая остаётся постоянной во всех мирах, тогда зло, живущее в этом человеке существует и в моём Поле. Даже в тех осколках его души, которые я уже спасла.
Жар-птица вокруг моей шеи потяжелела.
Как только Тео кладут на носилки, врачи подсоединяют его к капельнице. Я оцепенело смотрю, как игла прокалывает его кожу. Пока они приклеивают трубку к его коже, я наклоняюсь над Тео. Он шепчет:
— Ты забрала осколок?
Даже после этого Тео всё равно думает о спасении Пола.
— Да, он у меня. — Он кивает, потом сморщивается от боли. Я больше не могу смотреть, как он страдает. — Ты можешь пойти дальше, ладно? У тебя есть координаты. Теперь уходи отсюда.
— Что? — его голос кажется хриплым, прерывистым. — Я не могу просто… это по моей вине этот Тео в таком положении… я должна..
— Слушай меня, — я не уверена, что он ещё долго будет в сознании, особенно после того, как медики вкололи ему морфин. Мои руки дрожат, пока я щёлкаю по Жар-птице, чтобы получить доказательства его саботажа, разблокировать следующие координаты и передать данные на Жар-птицу Тео, давая ему информацию, которая ему нужна, чтобы закончить миссию. — Что сделано, то сделано. Я тоже дерьмово себя из-за этого чувствую. Но мы не можем ему помочь. Тебе сейчас нужно позаботиться о себе. Люди в этом измерении сейчас не должны обнаружить Жар-птицу, но в больнице они могут. Если я сниму её с тебя, кто знает, когда ты получишь её обратно…
— Я понял. — говорит он. — Пойдём.
— Я не могу, — шепчу я.
— Не можешь что? Мы всё сделали. Всё, всё, чего хотел Конли. Так что мы можем…
Он не может закончить предложение, потому что он собирался сказать «спасти последний осколок души Пола».
Но я для этого не нужна Тео.
Прямо сейчас он идёт к Конли, рассказывает обо всём, что мы сделали (умалчивая о том, что случилось в военной вселенной), потом Конли даёт ему координаты последнего измерения, где спрятан Пол. Тео получит потенциальное лекарство от Ночного Вора. Даже если Конли и рассердится, что Тео пошёл со мной, он не отзовет сделку, если будет думать, что я выполнила свою часть. Всё будет устроено.
— Я не могу сейчас смотреть на Пола. Я не смогу быть рядом с ним. Пока нет, — мне сейчас нужно подумать о том, что я узнала и что это значит. — Я иду туда, где Пол не может быть, и куда он не сможет прийти.
— Маргарет… — Тео прерывается, как будто он почти теряет сознание. Поэтому я кладу его свободную руку на Жар-птицу.
— Отправляйся к Конли, — шепчу я, в это время врачи открывают дверь машины скорой помощи. Я отвожу прядь волос с его лба, потом беру Жар-птицу Пола и вешаю его на шею Тео. Я шепчу: — Возьми Пола с собой. Не волнуйся из-за меня. Я иду в безопасное место, и я обещаю, я скоро вернусь.
Я беру Жар-птицу в руки. Я вспоминаю Россию, тысяча изображений в кружевах белого снега. И я улетаю из этого ужасного мира.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
Глава 19
Я открываю глаза и вижу затейливо украшенный потолок: херувимы и нимфы написаны вокруг золоченых розеток, всё это окружает огромную люстру. Пошевелившись, я понимаю, что лежу в кровати, настолько же богато украшенной резьбой, как и потолок, декорацию дополняет вышитое шёлковое покрывало. Я снова Маргарита, Великая Княжна всея Руси, предположительно дочь Царя Александра V.
Я сажусь, потом сморщиваюсь, понимая, насколько я измучена, очевидно, эта Маргарет плохо спала, если вообще спала. Но самое большое удивление я испытываю, понимая, что я совсем не узнаю эту комнату. Вероятно, это не так уж необычно, во время моего прошлого визита в эту вселенную царская семья не покидала Санкт-Петербурга. У Романовых много других дворцов, и, вероятно, это один из них.
Всё равно, комната кажется… какой-то странной.
Мои глаза расширяются, когда я вспоминаю, в этом мире царь хотел выдать мен