[67]. Оказалось, респонденты склонны думать, что женщинам переплачивают, а мужчинам недоплачивают. В среднем они (как мужчины, так и женщины) считали, что женщинам нужно платить 92 цента на каждый доллар, выплачиваемый за ту же работу мужчинам. В то же время на прямой вопрос, следует ли мужчинам и женщинам платить одинаково, подавляющее большинство ответило утвердительно. Так что есть большая разница между тем, что мы говорим, и тем, как действуем на практике. Респонденты в этом эксперименте даже не осознавали, что фактически рекомендуют, чтобы женщинам платили меньше мужчин за одинаковую работу.
В одном исследовании 2012 года выявлено предвзятое отношение ученых к женщинам при оценке резюме на должность лаборанта[68]. Снова оказалось, что и мужчины, и женщины при рассмотрении резюме от соискательниц-женщин считают их менее компетентными. Женщины, которым преподают только профессора-мужчины, с меньшей вероятностью продолжат изучать предмет, чем если бы у них были профессора-женщины[69]. Один эксперимент со старшеклассниками показал, что девочки, занимающиеся наукой в классах, где имеются такие стандартные вещи, как предметы из вселенной «Звездных войн», технические журналы, видеоигры, научно-фантастические книги и т. д., гораздо реже продолжают проявлять интерес к преподаваемому предмету, чем в случае занятий в классах с менее стандартной обстановкой (изображения природы, картины, ручки, кофеварка, журнал общего содержания и т. д.)[70]. В канадских средних школах девочки, как правило, считают себя слабее в математике, чем мальчики, хотя на экзаменах демонстрируют такие же результаты[71]. В ходе эксперимента с переговорами, проведенного в одном американском университете, оказалось, что женщины настолько же эффективны в этом деле, как и мужчины, когда действуют от имени другого лица, но менее эффективны, когда говорят от собственного имени. Эти различия объясняются страхом отрицательной реакции, если они победят в споре, – тем страхом, который мужчины так остро не ощущают[72].
Это всего лишь некоторые из многочисленных исследований, которые рассматривали Сапна Черян и ее коллеги – с целью установить препятствия, относящиеся к гендеру[73]. Женщинам и девушкам труднее свободно выражать свое мнение; их недооценивают и мужчины, и другие женщины; им предлагают меньше ролевых моделей; они неявно подвергаются дискриминации, когда подают заявки на определенную работу: это статистически верный способ оценить наши школы и рабочие места. Поскольку большинство, включая Джордана Питерсона, согласны с тем, что нужно стремиться к равенству возможностей, ответ прост: нам нужно информировать людей о результатах тех работ, которые выявляют предрассудки в нашем обществе.
Как ни странно, Питерсон делает противоположный вывод. Он нападает на научные исследования по вопросам меньшинств и гендера, заявляя, что те левые и что их проводят марксисты. Здесь он неправ. Социологи – например, Моа Бёрселл, Катрин Ауспург и Сапна Черян – осознанно изучают возможности, а не результаты. Возможно, их мотивация – желание добиться справедливости для всех, но именно поэтому очень важно, чтобы на их работу не влияли политические взгляды, которых они придерживаются. Цель всех вышеупомянутых и многих других работ – выяснить, где нет равенства возможностей, чтобы решить проблему. Нет никаких свидетельств идеологической предвзятости этих исследователей.
Питерсон никогда не упоминает об этих работах. Он сосредоточивается на психологических различиях между мужчинами и женщинами. В январе 2018 года в интервью Кэти Ньюман в новостях британского канала Channel 4, которое позже стало вирусным на YouTube, он утверждал: «Покладистые доброжелательные люди вежливы и проявляют сочувствие. Им меньше платят, чем неприятным людям, за ту же работу. Женщины более покладисты, чем мужчины»[74].
Есть несколько причин, почему подобные психологические объяснения не так убедительны, как проверка конкретных моделей с доверительными интервалами. Рациональные основания, стоящие за прямыми и зависящими от контекста вопросами вроде «Как бы вы оценили это резюме?» или за наблюдением, как мужчины и женщины ведут переговоры, заключаются в том, что, понимая действия отдельных людей, мы можем объяснить, как возникает неравенство[75]. А вот покладистость и доброжелательность определяются через тесты самооценки, когда люди отвечают на общие вопросы вроде «Я проявляю сочувствие к эмоциям других людей». Сказать, что кто-то «доброжелателен» и «покладист», – всего лишь способ суммировать ответы из таких анкет. Вовсе не очевидно, почему покладистость – препятствие для повышенной зарплаты. Это работает в обе стороны. Может быть, покладистые люди получают вознаграждение за свое дружелюбие или они плохие переговорщики? Покладистость может оказывать разное влияние в зависимости от карьеры, навыков, необходимых для работы, и стажа.
Сами по себе личностные тесты не дают никакого объяснения, поэтому для проверки связи покладистости и зарплаты требуются дополнительные изыскания. Одно исследование 59 недавних выпускников в США показало, что на ранних этапах карьеры покладистые люди действительно получают пониженную зарплату[76]. Но оно также установило, что женщинам платили значительно меньше, чем мужчинам. Даже с учетом всех остальных черт характера, общих умственных способностей, эмоционального интеллекта и успехов покладистость была единственным фактором, который помогал объяснить разрыв в зарплате, и то лишь отчасти. Неприятным женщинам платили все равно меньше, чем неприятным мужчинам, а покладистым мужчинам – больше, чем покладистым женщинам. Это исследование показало, что – вопреки тому, что Питерсон говорил в интервью Channel 4, – не связанные с гендером факторы не могут объяснить разрыв в зарплате.
Отсутствие четкой модели того, как личность влияет на зарплату, очень затрудняет конкретный разговор о том, как личность влияет на возможности. Даже если мы установили, что существует дискриминация покладистых людей в отношении зарплаты, а не прямая дискриминация женщин, нам все равно нужно искать ответ на вопрос, справедливо это или нет. Какие-то соображения (например, что покладистые люди недостаточно эффективно действуют в интересах своей компании) можно счесть справедливыми, а другие (руководство извлекает выгоду из покладистости сотрудников, платя им меньше) – нет. Разговор о личных качествах в общих чертах не помогает нам понять реальные проблемы.
Также важно ближе присмотреться к тому, что на самом деле подразумевает Питерсон, когда говорит, что женщины покладистее мужчин. Здесь мы можем применить уравнение уверенности. Психологи проводили личностные исследования на сотнях тысяч людей. Как мы видели раньше в этой главе, чем больше наблюдений, тем лучше мы можем обнаружить сигнал, скрытый в шуме. Например, если мы провели n = 400 анализов людей, то обнаружим разницу даже при отношении сигнала к шуму 1/10. Имея много данных, мы способны использовать уравнение уверенности для определения даже очень малых различий в покладистости мужчин и женщин. И ровно их мы обнаруживаем, когда дело касается личных качеств. Отношение сигнала к шуму для покладистости – той черты, которая сильнее всего отличает мужчин от женщин, – составляет примерно 1/3. На каждые три единицы шума приходится одна единица сигнала.
Чтобы понять, насколько слаб сигнал, представьте, что из популяции выбираются наугад одна женщина и один мужчина. Вероятность того, что женщина более покладиста, составляет всего 63 %. Подумайте, что это означает на практике. Вы стоите перед закрытой дверью и собираетесь познакомиться с Джейн и Джеком. Разумно ли для вас войти в комнату и сказать: «Джейн, я думаю, что ты больше склонна соглашаться со мной, чем Джек, потому что ты женщина», а Джеку сказать: «Ну а с тобой мы, видимо, поспорим»?
Нет. Это статистически неверно. Вероятность ошибки составляет 37 %[77].
Питерсон утверждает (например, в скандинавском ток-шоу Skavlan), что психологи «усовершенствовали, по крайней мере отчасти, измерение личностных качеств с помощью улучшенных статистических моделей»[78]. Затем он упоминает огромное количество анкет по личностным характеристикам, которые применялись к сотням тысяч людей. Потом он справедливо признаёт, что женщины и мужчины больше схожи, чем различны. Потом просит нас подумать, «в чем главные различия», и говорит, что «мужчины менее покладисты… а женщины больше склонны к негативным эмоциям или невротизму»[79].
Хотя это не совсем неверно, рассуждение несколько обманчиво. Подразумевается, что ученые выявили масштабные гендерные различия специфичного рода, использовав большие объемы данных. Правильная интерпретация такова: исследователи придумали сотни различных способов опрашивать мужчин и женщин, как они себя видят, и опросили сотни тысяч людей, но почти все исследования не выявили никаких гендерных различий в личностных качествах. По сути, самый примечательный результат последних тридцати лет личностных исследований – гипотеза о гендерном сходстве. Эта гипотеза, впервые высказанная в 2005 году в журнале American Psychologist профессором психологии Висконсинского университета в Мадисоне Джанет Хайд, которая занимается исследованиями гендера и женщин, не утверждает, что мужчины и женщины одинаковы. Она говорит, что между личностными качествами есть очень мало статистических различий, зависящих от гендера. Хайд рассмотрела 124 теста личностных различий и установила, что в 78 % из них обнаружены несущественные или небольшие различия между гендерами (отношение сигнала к шуму меньше 0,35)