— …двадцать один с половиной год назад ты появилась на свет. Без тебя это лето было бы куда печальнее.
Ян приподнял ножку Катиного бокала, подначаливая квартирантку сделать глоток.
— А теперь мое желание. Оно очень простое, — Ян выдерживал интригующую паузу, Катя смотрела на него с легким укором. — Хочу, чтобы ты все время говорила мне правду.
Катя отставила бокал. Она еще не могла понять, повезло ей с таким желанием — или нет.
— А разве можно загадывать долгоиграющие желания?
— Правилами это не запрещается. Ты должна исполнять такие желание, пока не закончится игра. А свое следующее можешь загадать в любой момент.
Катя задумалась.
— Невозможно говорить правду все время, — решила поторговаться она. — Это противоречит человеческой природе. В конце концов, я могу просто забыть!
— Ладно. Всегда говорить правду, когда я попрошу тебя об этом. Так сойдет?
Катя неуверенно кивнула.
— Тогда озвучиваю. Хочу, чтобы ты говорила правду каждый раз, когда я попрошу. Это мое желание, — Ян протянул бокал. Катя машинально чокнулась. — Приступаем. Ты записалась на курсы английского?
Теперь Кате стало понятно, к чему были такие долгие приготовления. У них же весь вечер впереди. Вечер правды. Ее правды. Ну что, ж. Она готова. В конце концов, этот вечер когда-нибудь закончится.
— Записалась.
— Хорошо. А как продвигается обучение в казино, повелительница шарика?
— Отлично! — оживилась Катя. — Кстати, ты знал, что шарик в рулетке называется спин?! А фишки — игровыми чипами?!
Ян поднял ладонь, останавливая ее.
— Теперь я хочу, чтобы ты исповедалась мне.
* * *
Ян знал, что увидит дальше — словно в который раз смотрел свой любимый фильм. Кэт отставит бокал, не сразу проглотит вино, которое только что пригубила. Ее взгляд поменяется от непонимающего к изумленному, а потом — гневному. Побледнеет, а затем покраснеет ее лицо. Возможны отступления в деталях, но окончание будет одно: она сдастся.
— Это… это… богохульство!
Кэт поджала губу. Теперь она выглядела обиженным ребенком.
— Ладно, — милостиво согласился Ян, хотя Кэт могла бы и выучить: он никогда не отступает, только заменяет одни слова другими. — Хочу, чтобы ты излила мне душу. Рассказала о своих самых гадких поступках. Хочу узнать о тебе всю грязь.
— Во мне нет грязи, — не задумываясь, ответила Кэт.
— Серьезно? — Ян, отставив бокал, повернул ее за плечи: в одну сторону, в другую. — И где твоя кнопочка вкл-выкл?
— Что?..
Кэт попыталась движением плеча сбросить его ладони — не вышло. Тогда она оттолкнула Яна. От неожиданности он отпустил ее, а затем легко подхватил на руки — и швырнул на кровать. Кэт тут же вскочила, прихватив за ухо подушку, и запустила ей в Яна — но попала в шкаф. Угрожающе звякнуло стекло антресолей.
— Если ты не андроид, если ты — живой человек, в тебе есть грязь, — улыбаясь, продолжил Ян. — И я хочу о ней узнать.
Кэт закусила губу. Подумала. Подняла на Яна решительный взгляд.
— Я кое-что вспомнила.
— Слушаю.
— Когда я была ребенком, то каждое лето проводила у бабушки в деревне, — Кэт замолчала.
— И так… — Ян прислонился к стене и заложил руки за голову. — Ты — маленькая девочка. Сколько тебе? Десять?
Кэт набрала в легкие воздуха, медленно выдохнула, рассматривая тоненькие голубые вены на тыльной стороне ладони.
— Шесть, — тихо уточнила она.
— Родители посадили тебя в машину и повезли в деревню.
— Нет, — Кэт замотала головой. — Сначала мы ехали на поезде, потом мама всегда оставалась на вокзале, чтобы вернуться в город, а в деревню меня отвозил на мотоцикле дядя Степа. Он садил меня в мотоколяску. До деревни было далеко, минут двадцать-тридцать езды.
— И какой он был, этот дядя Степа?
— Высокий… Не то, чтобы толстый, скорее, очень плотный. И волосы у него были короткие, пшеничного цвета.
— И что сделал дядя Степа?
Кэт подняла голову.
— Как ты догадался?
— Интуиция.
— Дядя Степа купил бабушке цыплят.
— Не понял… — Ян выпрямился.
— Двенадцать маленьких пушистых комочков. Они выпачкались в земле, я их поймала, всех до единого, и покупала в ведре. Так, как умела: бросила в воду и прополоскала, — словно не слыша слов Яна, продолжала Кэт. — А потом красиво сложила в рядочек. Цыплята были чистенькие, как раньше. Я только понять не могла, почему они не шевелятся.
Кэт, наконец, замолчала. Опущенная голова, сложенные на коленях руки — весь ее вид выражал глубокую скорбь. Возникшую тишину нарушил голос Яна.
— Ты что, издеваешься?
Но — нет, похоже, она не издевалась. Влажные глаза, щеки в красных пятнах.
— Ты просил рассказать о грязи. Я вспомнила это.
Ян потер пальцами лоб.
— Это не то, что я имел в виду. Желание не выполнено.
Кэт перестала шморгать носом.
— Тогда тебе нужно быть точнее в формулировках, — холодно произнесла она. — Я не умею читать твои мысли.
— Хорошо, Кэт. Я исправляюсь. Какие у тебя эротические фантазии? — глаза Кэт расширились. Отлично. Теперь игра снова шла по его правилам. — Я имею в виду те фантазии, о которых женщины и подружкам не рассказывают. Те, о которых тебе даже вспоминать стыдно. Достаточно точная формулировка?
Из окна потянуло прохладой. Ян подошел к шкафу, скинул полотенце, надел штаны и майку. За это время Кэт не шевельнулась. Пожалуй, она даже была в шоке. Ну, и пусть. Ян и не думал заходить с ней так далеко. Попросив — ладно, заставив — рассказать ее о грязи, он собирался не столько слушать Кэт, сколько наблюдать за ней. Но цыплята — это уж слишком.
Ян откусил канапе с рикоттой, губами стянул со шпажки зеленую ягоду винограда. Кэт по-прежнему молчала.
— По крайней мере, ты не отрицаешь, что они у тебя есть. Значит, мы на правильном пути.
* * *
Катя смотрела на Яна распахнутыми глазами.
Смеркалось. Тени растекались, смешивались с узорами на обоях, растушевывали контуры предметов. Из окна дул легкий ветерок. Теперь он казался Кате ледяным. По коже пробежала волна мурашек.
— Иногда… — голос прозвучал хрипло. Катя сглотнула ком в горле. На этот раз Ян не шевелился и не говорил ни слова. — Иногда я представляю…
…Просто сказать.
Она закрыла глаза.
— Ну?.. — раздался насмешливый, требовательный голос Яна.
— Незнакомку… Женщину…
Еще одна длинная пауза.
— Какая она?
— Красивая…
— Какая она? — настойчивее повторил Ян.
Катя вскочила. Она дрожала, как в ознобе.
— Да не знаю я! Не знаю! Женщина и все!
— Ладно, — сжалился Ян. — Пойдем на кухню, мне надо покурить,
Катя безвольно пошла за ним. Она чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег. Не хватало воздуха. Кружилась голова. Казалось, пол уходил из-под ног. А еще Катю не покидало ощущение, что с нее стекает липкая черная жижа.
Ян усадил ее на стул. Сел рядом, закурил.
— Ладно, Кэт. Успокойся, — он протянул ей свою сигарету. — Вот, возьми, — Кэт взяла ее дрожащими пальцами. — Затянись.
Она поднесла сигарету к губам. Все так же машинально сделала затяжку. Тяжело закашлялась.
— Давай еще, только не так глубоко затягивай, — учил ее Ян, прикуривая вторую сигарету. — Станет легче.
Катя повиновалась.
Ян уже затушил свой окурок, а с Катиной сигареты все еще хлопьями падал пепел. И она все также бессмысленно смотрела перед собой. Ян легонько тряхнул ее за плечи.
— Эй, Кэт. Приходи в себя. Ничего страшного не произошло. Просто мы не близкие люди — это да. Но близкие люди разговаривают о таком. И когда-нибудь ты будешь говорить об этом со своим мужем. Это нормально. Это сделает вас ближе.
Катя подняла на него отрешенный взгляд.
— Как… это… может сделать кого-то ближе?
— Узнаешь. Просто позже. Хочешь еще вина? — он забрал у Кати сигарету и затушил в пепельнице.
Катя покачала головой.
— Тогда, думаю, тебе лучше пойти спать.
Катя кивнула.
Не раздеваясь, она легла на кровать и долго смотрела в пустоту. Постепенно шок и воздействие вина проходили, и Катя начала ощущать, как неприятно пахнут сигаретами пальцы под ее щекой, как разгорается боль в висках. И в какой-то момент она отчетливо поняла, что не хочет просто лежать, вот так, страдая и презирая себя. А потом заснуть и то падать куда-то глубоко, то словно выныривать в надежде глотнуть воздуха. А Ян, наверное, уже видел десятый сон. Завтра он даже не вспомнит о том, что произошло. Развлекаясь, он раздавил ее, как букашку, вытер палец о салфетку — и забыл об этом.
Катя взяла с подоконника засушенную розу и без стука вошла в спальню Яна. Он сидел на краю кровати, обхватив голову руками. Далекий свет фонаря разряжал темноту, выделяя его силуэт на фоне окна.
— Кэт?..
Катя подошла к нему почти вплотную и медленно, сантиметр за сантиметром, проползая взглядом по его фигуре, подняла голову.
— Теперь моя очередь загадывать желание.
— Я слушаю, Кэт.
— Хочу, чтобы ты исчез. Чтобы у меня была возможность жить без тебя, без твоей квартиры и работы, которую ты мне устроил. Хочу, чтобы ты никогда не возвращался, забыл про мое существование. Вот мое настоящее желание.
Ян не сразу ответил. Но когда заговорил, его голос прозвучал буднично, с легкой иронией.
— Жаль только, что оно противоречит правилам игры.
— Да, жаль, — согласилась Катя.
Ян улыбнулся уголками губ. Он ни о чем не догадывался.
Катя вложила розочку в нагрудный кармашек его майки.
— Хочу, чтобы ты познакомил меня со своим отцом. Это мое желание.
Теперь улыбка исчезла с его лица, губы сжались в узкую полосу. Досадно, темнота скрывала его взгляд.
— Спокойной ночи, Ян.
Она вернулась в свою комнату. Закрыла дверь. И нажала на кнопку под ручкой.
Глава 8. Папа
Такси свернуло с трассы и поковыляло по разбитой дороге.
Ян прикурил четвертую сигарету за поездку. Катя уткнула нос в ладонь. Окно со стороны Яна было приоткрыто, но табачный дым висел в салоне, как туман.