Ей было не по себе от того, что Валера так запросто перешагнул расстояние от человека, который подвез ее на машине, до человека, который засовывает язык ей в рот. И еще от того, что ей не было противно или неприятно. Просто… никак.
— Поехали ко мне, — сказал Валера.
— Зачем? — вырвалось у Кати.
Валера улыбнулся, искренне, словно она произнесла милую шутку. Пожал плечами.
— Продолжить то, что мы начали.
Катя смотрела на него, не шевелясь. Потом встала, как можно спокойнее, — но стул предательски громко царапнул пол.
— Мне пора, — она искала кошелек, но никак не могла нащупать его в глубокой сумке со множеством карманов.
Валера молча наблюдал за ее действиями. Потом взял Катю за локоть и усадил на место.
— Сколько тебе?
— Двадцать два, — с каменным лицом произнесла Катя, сложив руки на сумке.
— А мне тридцать восемь. Я намного старше тебя. И не очень люблю игры. Поэтому говорю, как на духу. Я разведен. У меня есть деньги и большая пустая квартира. Я не терплю мимолетные романы, но и не ищу спутницу на всю оставшуюся жизнь. Просто хочу, чтобы кто-то был рядом. А ты мне нравишься. Очень… — он положил ладонь на ее колено. — Кать… Ты же не ребенок, должна понимать: если я и дальше буду подвозить тебя, то — рано или поздно — ты все равно окажешься в моей квартире. И не для того, чтобы просто поговорить, — он приподнял пальцем ее подбородок. Теперь Катя смотрела ему в глаза. Их матовый блеск успокаивал, говорил: все будет хорошо. Но так, как захочет он. — Но я могу подождать, если тебе это по какой-то причине важно. И спрячь свой кошелек. Тебе не нужно ехать со мной только потому, что я собираюсь заплатить за твое пиво.
Валера жестом попросил у официанта счет.
— Так что ты предлагаешь? — бесстрастным голосом спросила Катя — словно и в самом деле обсуждала сделку.
Валера отсчитал купюры и положил их на блюдце.
— Я предлагаю тебе сходить со мной на балет, — он поднял на Катю взгляд. — Пойдешь?
Она молчала.
Ян ускользал от нее, растворялся в темноте.
— Да, — словно сама себе ответила Катя.
Глава 25. Разлом
Ян не чувствовал за себя особенной гордости, но был уверен, что это понравится Кэт.
Его приняли на работу.
Вообще-то, его приняли еще три недели назад, сразу после собеседования, на котором всего-то и нужно было показать умение трепать языком. Но попросили подождать, когда уйдет в декрет его предшественница. Сегодня ему позвонили, чтобы окончательно согласовать детали.
Меньше, чем через сутки Ян официально станет менеджером по продаже бухгалтерской системы 1С. Будет делать первичный обзвон базы и перенаправлять клюнувших на предложение клиентов в отдел продаж. Его передергивало от мысли, что придется сидеть за рабочим столом, в костюме — зачем костюм, если не нужно общаться с клиентами вживую?! — приходить к определенному времени и уходить по часам. Каждый день. Пять раз в неделю. Но если это именно то, что необходимо Кэт, если эта глупость сделает ее счастливой — то пусть так и будет.
Телефон Кэт был недоступен, и Ян понятия не имел, где ее носило с утра, но свою смену она бы точно не пропустила. Ян собирался дождаться ее у входа в казино и сообщить новость перед началом рабочей ночи. Он стоял в вестибюле клуба, того самого, где оставил Кэт в День всех святых, и после чего все пошло наперекосяк, и вглядывался в окно.
Вход в казино был виден, как на ладони. Стекались дилеры. Спешила просадить деньги на автоматах шпана. Кэт опаздывала.
Странно, но казино больше не будило в нем каких-либо чувств. Когда-то — не так и давно — оно было частью его организма, как рука или нога. Но теперь этап жизни под названием «Казино» закончился и начался новый, название которому Ян еще не придумал. В голове крутилось что-то связанное с кабинетной работой, но к такому варианту Ян привыкать не хотел. Потом, если и вытравишь его из памяти, след все равно останется, как от сведенной татуировки.
На улице моросил ледяной дождь. Холодно было даже смотреть на капли, стекающие по стеклу вместе с мокрым снегом. Ян подумал, что Катино пальто не подходит для декабря, и надо бы купить ей теплую куртку. С первой зарплаты.
Зазвонил мобильный. Ян поспешно вытащил телефон из кармана, но это был звонок не от Кэт: номер не определился. Приятный женский голос попросил Яна перейти дорогу и заглянуть в казино.
Ян оглянулся. Как они его заметили?
— Мне запрещено появляться в казино.
— Это личная просьба Султана Ахмедовича, — ласково пояснил голос.
Ян оперся ладонью о стекло. Опустил голову.
— Хорошо. Я приду.
* * *
Валера больше не приглашал ее домой. Обычно они встречались по вечерам, когда он уже не работал, а она — еще. Ходили в кино, на концерты, на каток. Валера обнимал ее на людях, нисколько этого не стесняясь, и, наверное, со стороны они выглядели, как влюбленная пара.
Он был смешной, галантный и нетребовательный. Не скупился на комплименты, и, казалось, Катя одинаково нравилась ему и в коктейльном платье на презентации нового клипа какой-то там «звезды», и в джинсах и шапочке на катке.
Они сидели за шатким пластмассовым столиком в одном из торговых центров. Катя потягивала колу, а Валера заказал чашечку кофе, но не притронулся к напитку. За высокой прозрачной оградой носились на коньках люди всех возрастов, пестрые, воодушевленные. Играла романтическая музыка. Свет над катком и кафе был приглушенный, синий, по льду скользили цветные пятна светомузыки.
— А у меня сегодня день рождения, — сказал Валера, поглаживая Катину ладонь.
Взгляд у него был лучистый, с тонкими морщинками в уголках глаз. А улыбка такая… беспомощная. Иногда рядом с Катей он казался юным и ранимым. Вот как сейчас.
— У меня нет для тебя подарка, — извиняясь, ответила она.
— Вообще-то, есть. Можешь сегодня сказать на работе, что заболела?
— И что мы будем делать вместо моей работы? — с любопытством спросила Катя.
— Поедем ко мне.
* * *
Покинув кабинет Султана, Ян подошел к Мадлен, но она, беспокойно вглядываясь в его лицо, только коснулась цветка в своих волосах, словно поправляла прическу.
Прослушка…
Ян тускло улыбнулся и, поцеловав ее в щеку, ушел.
Ночь он провел в баре в квартале от казино, выцедив пару бокалов виски. Ближе к шести утра вызвал такси и попросил водителя припарковаться во дворе, через дорогу от паркинга, где стояли служебные машины. После смены на них развозили по домам особо ценный персонал.
Такси прождало больше получаса, прежде, чем из глубины паркинга выполз черный джип. Если бы на ближайшем светофоре Мадлен не приоткрыла окно, чтобы покурить, Ян вряд ли бы различил ее лицо сквозь затемненное стекло.
Такси двинулось следом. Слепили встречные фары, стеклоочистители едва справлялись с потоком воды.
Мадлен вышла возле старого двухэтажного дома-развалюхи без балконов. Такси остановилось с другой стороны двора. Ян дождался, когда джип уедет, вывернул перед водителем карманы и отдал все, что было, — но оказалось меньше половины суммы. Водитель с презрением глянул на пассажира, смачно плюнул на асфальт — прямо перед носками его ботинок, и уехал. Ян без злости выговорился ему вслед.
Он спрятался от дождя под крышей детской песочницы и стал высматривать, в каком из окон зажжется свет. Но свет все не зажигался, и Ян уже начал думать, что упустил ее. Окна квартиры Мадлен могли выходить на другую сторону дома. Возможно, они давно и зажглись, и погасли, и Мадлен уже смотрела цветные сны.
Ян проторчал в песочнице с четверть часа. Было зябко. Ботинки промокли. Ян втягивал голову в ворот куртки, переминался с ноги на ногу — но не уходил. И вдруг свет зажегся, на первом этаже, прямо перед его глазами, словно Ян был зрителем, который дождался представления. И спектакль действительно начался — потому что иначе назвать увиденное было трудно. В комнате, возле туалетного столика с зеркалом, остановилась Мадлен. Вернее, та женщина, которая была Мадлен полчаса назад. Укутанная в махровый халат по колено, она вытирала влажные волосы полотенцем.
А ты думал, она и спать ложится в вечернем платье? Только туфли снимает?
Мадлен и без косметики была красивой. Только совсем другой. Милой, а не роковой. Домашней. И выглядела моложе. Теперь Ян не дал бы ей и двадцати пяти.
Она подошла к зеркалу. Нанесла на руки крем и долго смотрела в свое отражение, втирая крем тыльными сторонами ладони.
Ян вычислил номер ее квартиры, на мобильном телефоне ввел в поисковик адрес и, пролистав пару ссылок, нашел номер домашнего телефона. Он числился на фамилию Козлов Е.В. То есть его Мадлен могла носить фамилию Козлова.
А потом случилось и вовсе невероятное. В комнату влетело двое детей, мальчишка лет пяти и девочка постарше. Девчушка что-то требовала от Мадлен, тягая ее за рукав халата. А мальчишка самозабвенно прыгал на кровати, как на батуте.
Ян набрал номер. В его телефоне звучали длинные гудки, но Мадлен не двигалась с места, все что-то разъясняла дочке.
Дети были похожи на Мадлен, они находились в ее комнате, но все равно Ян не сразу осознал, что это ее дети. У его Мадлен не было детей. По правде говоря, у нее не было и дома, и махрового халата. Его Мадлен жила в дорогой гостинице и часто ночевала не одна. Она всегда была при макияже, прическе и в вечернем платье. Это был тот еще спектакль! И как-то нехотя Ян допустил, что настоящий спектакль был там, в казино. Для Султана, для него и для других мужчин, таких же, как Ян. Вот где была настоящая сцена. А здесь — жизнь. Серые дома под снос. Скелет древнего автомобиля в углу двора. Забытая в песочнице розовая лопатка, которую Ян машинально шевелил носком ботинка.
И теперь ему стоило уйти.
Но быстрее, чем Ян сбросил вызов, в телефоне раздалось «Алло!»
Теперь Мадлен не было в комнате. Он упустил ее.
— Привет. Это Ян.
Пауза была такой длинной, что Ян проверил, не прервался ни вызов.