риант. С родными в любом случае можно будет повидаться или в крайнем случае передать им о себе какую-нибудь весточку.
Как раз в тот момент, когда я вернула себе какое-никакое душевное равновесие, пришел Федька. И не с пустыми руками, а с очередным, на этот раз небольшим, свертком, в котором оказался щедрый кусок пирога.
– Мать сегодня пекла, – протянув мне угощение, неуверенно проговорил он.
Я невольно напряглась. В последний раз, когда меня угощали пирогом, закончилось все моим обездвижением, отсутствием дара речи и бог весть чем еще. Федя выглядел еще безобиднее госпожи Ериши, но кто его знает…
С улыбкой поблагодарив, я положила сверток рядом с собой, хотя на него и хотелось наброситься немедленно.
– Я материалы своего дела еще толком не успела изучить, – сказала, посмотрев на Федьку. – Еще многого о себе прошлой не знаю. Может, ты в курсе, чем я занималась помимо нелегального производства… мм… эликсиров?
Федя почесал затылок, нахмурился и припомнил:
– Кажется, у вас здесь раньше много грядок с разными травами было. Для эликсиров как раз. Сами по себе травы не запрещенные и очень редкие, так вы их, насколько я слышал из разговоров, нашему аптекарю местному продавали.
Я встрепенулась:
– Очень редкие, говоришь?
Не откладывая дела в долгий ящик, отправилась на поиски бывших грядок, прихватив с собой Федю. А дабы использовать драгоценное время с максимальной пользой, попутно принялась расспрашивать его о Лафотьере.
О нем Федя отзывался одновременно и со страхом, и с большим уважением. Оказалось, что темные маги в этой реальности – такая же редкость, как фотоаппараты, поэтому их умения ценятся в буквальном смысле на вес золота. Раньше Лафотьер жил в столице и даже был приближен ко двору, но около двадцати лет назад приехал в Морегорье, заняв принадлежащий его предкам особняк. О причинах такого переезда Федя не знал, но, как и все, был рад, что у них в городке появился свой темный маг.
Больше всего меня заинтересовали даты. Сейчас Лафотьеру на вид можно было дать лет тридцать, не больше.
– Так темные маги живут гораздо дольше людей и простых магов, – мечтательно пояснил Федя.
– А ликои? – тут же поинтересовалась я.
Кажется, Федя забыл, что нужно меня бояться, потому что впервые ответил спокойно и без заикания:
– Про них почти ничего не известно. Вы скрытные очень, оттого в людях и селится страх. По слухам, на каждую жизнь вам отмерено по сто лет, если, конечно, жизнь не прервется насильственно. При этом вы совершенно не стареете – как перерождаетесь молодыми красавицами, так ими и умираете.
Опомнившись и поняв, что только что сказал, Федя запылал как маков цвет. А я порадовалась. Вот это действительно здорово – не стареть!
То, что некогда было грядками, обнаружилось все на том же заднем дворе. Что это именно грядки, стало понятно по невысокому полуразвалившемуся заборчику вокруг них. Пока набирала воду в колодце, я его видела, но почему-то не придала особого значения. А зря! Ибо кое-какие травы здесь росли до сих пор. Среди них я различила только мелиссу и вербену, остальные были незнакомы. Ценные они или нет, не знали ни я, ни Федя, но я решила, что собрать травы в любом случае стоит. Вдруг аптекарь и впрямь согласится их купить?
Вечер плавно угасал. Уже смеркалось, на темнеющем небе появлялись первые звезды, и я решила, что приключений на мой хвост за сегодняшний день и так выпало предостаточно. Поэтому подумала, что знакомство с аптекарем можно отложить до утра.
Проводив Федю до калитки, я, в который по счету раз наступая на горло собственной гордости, попросила:
– Слушай, а ты не мог бы… завтра с утра принести мне какую-нибудь обувь? Любую, хоть самую захудалую! Потом я обязательно отблагодарю тебя за помощь.
Федя поспешно кивнул, скользнул по мне быстрым взглядом и почему-то снова покраснел.
Когда он ушел, я доплелась до мастерской, где обессиленно рухнула на свою импровизированную кровать. Развернула пирог, принюхалась и, не обнаружив ничего подозрительного вроде кошачьей мяты, быстро с ним разделалась. Пирог оказался рыбным, и у меня разве что за меховыми ушами не трещало во время его поглощения.
Хотела еще почитать материалы о себе, но сил уже не было никаких.
Наверное, лежать на полу было жестко, несмотря на постеленное одеяло, но я этого даже не заметила. Просто раз – и мгновенно отключилась, заснув без задних лап.
Глава 6
Я вышагивала по тронутой солнцем дороге в удобных сандалиях и глубоко вдыхала утренний воздух. Платок на голову не замотала принципиально, рассудив, что местным о моем появлении уже все равно известно и шифроваться смысла нет. Пусть привыкают.
Направлялась я в аптеку, которая, по словам Феди, должна была вот-вот открыться. С собой прихватила несколько пучков трав, решив не тащить все сразу, а просто разузнать, подходят они для продажи или нет.
Аптеку я нашла довольно быстро. Подошла к ней как раз в тот момент, когда худощавый невысокий старичок отпирал дверь.
– Господин Грилл! – имя я заранее узнала у Феди.
Обернувшись на мой оклик, аптекарь застыл, точно изваяние, и выронил связку ключей.
– Акира? – неуверенно, но без тени страха позвал он. – Так, значит, это правда… а я думал, что слухи, как всегда, врут.
Господин Грилл без лишних вопросов пригласил меня пройти внутрь и сам вошел следом, закрыв за нами дверь. Аптека оказалась небольшой, пропахшей горько-пряным запахом трав. На витрине были выставлены разные настойки, лежали мешочки с травяными сборами и разнообразные непонятного назначения камни.
– Как же так, Акира? – Черед расспросов все-таки настал. – Как же ты сумела вернуться?
Аптекарь и впрямь совершенно меня не боялся. В этом мире он был первым, кто не шарахнулся от меня как от прокаженной и, кажется, даже обрадовался нашей встрече, хоть и постеснялся открыто выразить свои чувства. Но все же я не знала наверняка, какими были наши отношения в прошлом и насколько можно доверять ему теперь. Поэтому вдаваться в подробности не стала.
– Это не так важно, – уклонившись от ответа, я опустила на прилавок небольшие пучки трав. – Знаете, что это?
Поправив круглые очки, господин Грилл взял травки, растер их между пальцами, понюхал и хмыкнул:
– Ну, разумеется! – Следующий адресованный мне взгляд был озадаченным: – А ты разве не помнишь?
– Просто скажите, готовы ли вы их купить и сколько дадите, – попросила я, снова уйдя от ответа.
Аптекарь удивился, но больше вопросов задавать не стал и озвучил свою цену. Из предложенных трав его заинтересовала всего одна, поскольку вырастить ее ему никак не удавалось, да и купить ее было не так-то просто. Это была лунова́ – очень привередливое растение, которому приписывали мистическую связь с чем-то потусторонним. За пучок такой травы мне было предложено десять ру. У все того же Феди я узнала, что из себя представляют местные деньги, и озвученная сумма была вполне приличной. Если продам несколько пучков травы – смогу прикупить и одежду, и сносную обувь, и умывальные принадлежности, и на еду еще останется.
– Двадцать, – тем не менее возразила я.
– Двенадцать, – тут же отозвался господин Грилл.
В итоге мы сошлись на пятнадцати. Более того, договорились, что лунову я буду поставлять ему каждую неделю, по пять пучков за раз. Срывать все сразу было нельзя, поскольку сорванная она теряла свои свойства в течение нескольких дней.
– Что ж вы ее не собирали, пока мой дом пустовал? – поинтересовалась я. – Во дворе ее пруд пруди.
Аптекарь укоризненно покачал головой:
– Да как же можно? Дом хоть и пустой, а все ж чужой. Не привык я по чужим огородам лазить.
Я не поверила. Что-то мне подсказывало, причина заключалась в другом, а не в его совестливости и не в страхе, но свою подозрительность я показывать не стала. Как бы то ни было, теперь у меня на руках имелось целых тридцать ру, и мне просто не терпелось скорее потратить их на всевозможные полезности.
Правильно тратить деньги – целое искусство. А правильно тратить деньги, когда у тебя совсем нет личных вещей, – искусство в квадрате.
Отоваривалась я на небольшом рынке, раскинувшемся неподалеку от центра. Вид шарахающихся прохожих откровенно достал, и руки так и зачесались надеть-таки платок, но я удержалась. Только шире расправила плечи, гордо вскинула голову и уверенно пошла вдоль торговых рядов.
Торговали здесь всем подряд. В одной части – продуктами, в другой – хозяйственными принадлежностями, в третьей – одеждой. Начала я, разумеется, с одежды, и это было целое представление. Судя по всему, продавцы были бы рады при моем приближении повесить на своих палатках табличку «закрыто», вот только таких табличек у них не имелось. Впрочем, были и плюсы: все покупатели, завидев меня, ретировались и я могла спокойно, без очередей примерить все, что приглянулось.
В итоге я обзавелась хлопковым сарафаном – светлым, длиной ниже колен, двумя комплектами белья и плетеной сумкой. Затем такими важными вещами, как мыло, расческа, зубная щетка и зубной порошок. Подумав и посомневавшись, прикупила еще небольшую подушку, на которую мне при первой же просьбе сделали громадную скидку. Не забыла и про самый обыкновенный амбарный замок, скидка на который тоже оказалась ощутимой. Все-таки есть свои плюсы в том, чтобы быть ликоем!
В завершение порадовала себя несладкой выпечкой, яблоками и литровой баночкой молока, которое сразу же выпила.
Чувствовала себя на порядок лучше, чем вчера. Настроение значительно поднялось, я радовалась приобретенным обновкам, заключенной сделке с аптекарем и погожему дню. Прежде чем идти домой, заглянула в общественную купальню. Вообще-то я намеревалась сильно экономить, но отказать себе в удовольствии нормально вымыться не смогла, тем более что посещение купальни стоило совсем недорого.
Надо ли говорить, что я имела счастье мыться в гордом одиночестве? При моем приходе нежащиеся в парилке женщины бежали, роняя тапки. Та же картина ждала меня и в небольшом горячем бассейне, который я проигнорировала, предпочтя расположившийся рядом душ. Тот факт, что в Морегорье есть водопровод, невероятно радовал, и самый обычный душ я сейчас считала за высшее счастье. Несмотря на нелюбовь к воде, стоять под упругими теплыми струями было невероятно приятно. А еще приятнее – выходить из купален чистой аки младенец и облаченной в новую одежду.