Жесть! Вот серьезно – жесть, другого определения и не придумать! Да воровство в сравнении с таким варварством – просто пустяк… на тех, кто такое творил, ошейники бы надеть!
– Как только ты поняла, что попала, сразу пришла за помощью ко мне, – произнес тем временем Лафотьер.
– На тот момент мы были знакомы? – уточнила я.
– Да. И не сказать, что это знакомство было приятным. Но это не помешало тебе вломиться в мой дом среди ночи, – усмехнулся он. – На тот момент я являлся придворным магом. В моих силах было решить твою проблему, но это был большой риск. Ты сама выдвинула предложение стать моим фамильяром на пятьдесят лет, но в итоге мы сошлись на целой жизни. Практически любой фамильяр для темного мага – редкость и большая удача, не говоря о том, если им становится ликой. Перспективы в магии открываются поражающие воображение, и я согласился. Мы составили договор, скрепив его магически и завязав на твоей душе, а не крови, поэтому он действует до сих пор.
Лафотьер замолчал, и повисла недолгая пауза. Я молча ожидала продолжения, заранее чувствуя, что оно мне не понравится. Это было понятно хотя бы даже по стремительно мрачнеющему лицу мага и его взгляду, тяжесть которого стала ощутима буквально физически.
– Да, я согласился. – Когда он вновь заговорил, в кабинете стало будто бы холоднее. – Но не учел того, с кем имею дело. С хитрой, эгоистичной особой, беспринципной до мозга костей. Как только я избавил тебя от следов украденного артефакта, проклятие снова вернулось на него. За несколько секунд до этого ты успела внести некоторые изменения в совершаемую магию. Артефакт посчитал вором меня, а буквально через считаные секунды у моего дома оказался целый гарнизон. Я поставил магию отвода, но ты, пока я был занят артефактом, успела повлиять и на нее, поэтому местоположение артефакта вычислили.
Все оказалось еще печальней, чем мне представлялось.
Неужели я в прошлой жизни и впрямь была такой беспринципной стервой? Нет, я и сейчас не ангел, эгоистичная в меру… но вот именно, что в меру! Подставлять так человека, который мне же помогает, сейчас точно бы не стала!
– На тот момент я был бесконечно удивлен твоей наглостью и ловкостью, поэтому тебе удалось уйти, – добавил Лафотьер. – Королева поверила в мою невиновность, но доказательств твоей причастности больше не существовало. Тем не менее от занимаемой должности меня все равно отстранили – не за кражу, а за то, что меня сумела провести ликой. При дворе решили, что я теряю хватку.
На несколько мгновений мне его стало даже жаль. Но себя было жаль больше – ту себя, которая существовала сейчас. Потому что я не помнила ничего из им рассказанного и никак – ну вот вообще никак! – не могла поверить, что все это совершила. Но и интуиция подсказывала, что маг не врет.
Тот еще взрыв мозга…
– Ты рассчитывала, что меня надолго посадят и исполнять свою часть договора тебе не придется. Но просчиталась. – В черных глазах мага застыл опасный лед, а его губы сложились в жесткую усмешку. – В прошлый раз я не успел, потому что тебя казнили раньше. Но на этот раз ошибки не допущу. Ты отработаешь все сполна, ликой. Акира ты или Маргарита, мне без разницы.
Я его понимала. Нет, правда понимала. Только вот легче от этого не становилось. Свой хвост к телу ближе, поэтому в первую очередь меня волновала собственная судьба. Прошлые прегрешения – дело десятое, их я уже искупила сполна, и в моей нынешней жизни им не место. Что-то мне подсказывало: стоит мне стать фамильяром Лафотьера, и на мне отыграются так, что захочется снова помереть.
С другой стороны, во всем нужно искать плюсы. Главное – деловой и вместе с тем творческий подход.
– Допустим, отработаю, – кивнула я, побарабанив пальцами по подлокотнику. – Но сперва экспертиза на подлинность твоей бумажки – объективная, беспристрастная, в присутствии меня и независимого эксперта.
– Хор-р-рошо, – прямо-таки процедил Лафотьер. – Будет тебе экспертиза. Объективная и беспристрастная. Но не надейся получить отсрочку, проведем ее сегодня же.
На другое нельзя было и рассчитывать, хотя глубоко в душе надежда робко теплилась.
– Прекрасно, – снова кивнула я, стараясь не выдавать нервозности. – Теперь предположим, что подлинность договора будет доказана. Каким образом я стану фамильяром? Что будет входить в мои обязанности? Какой оклад буду получать?
Если недавно в глазах Лафотьера на миг отразилось удивление, то теперь в них проступило недоверчивое и очень большое изумление.
– Оклад? – выразительно изогнув бровь, переспросил он.
– Ну ты же сам сказал, что я буду твоей помощницей, – невозмутимо рассмотрела отсутствие своего маникюра. – Помогать – значит работать. А любая работа должна быть оплачена.
Похоже, с такой точки зрения на роль фамильяра темный маг не смотрел. Не удивлюсь, если вообще никто не смотрел.
– Узнаю Акиру. – Лафотьер покачал головой. – У твоей наглости вообще есть границы?
– Моей наглости хочется что-то есть, что-то надевать и желательно в целом не бедствовать, – отрезала я. – Так что там с обязанностями?
Только он собрался мне ответить, как в коридоре послышались быстрые приближающиеся шаги, а в следующую секунду до нас долетел голос дворецкого.
– Хозяин! Хозяин, к вам посетитель! – Дверь кабинета отворилась, демонстрируя стоящего на пороге зомби во всей его посмертной красе. – Выйдете или прикажете спровадить?
Недовольно поморщившись, Лафотьер кивнул мне, предлагая следовать за ним.
Ну да, оставил бы он меня одну в кабинете, где хранится договор…
Посетителем оказался смутно знакомый мне мужик. Он топтался практически на самом краю скалы, не решаясь подойти ближе к особняку. Сначала я не поняла, почему его румяная бородатая физиономия кажется мне знакомой, а потом вспомнила, что это его вместе с дружком я видела, очнувшись в лесу.
– Господин Лафотьер! – Мужик нервно сминал в руках шапку и от волнения разве что в ножки магу не бухнулся. – Спасайте, господин Лафотьер! Привидение у меня в доме завелось!
Я негромко, но выразительно фыркнула, чем привлекла внимание мужика и… В который там раз от меня пытаются оградиться защитным жестом? Надо самой его выучить и при таких вот суеверных болванах воспроизводить!
– Какое привидение? – В интонации мага прозвучало раздражение пополам с насмешкой. – Опять с приятелем с утра пораньше надрались?
– Небом клянусь, привидение! – Еще один охранный жест, на этот раз адресованный уже не мне. – У меня вещи сами по себе то появляются, то пропадают… Вот позавчера повесил в рыбацкой хижине одежу сушиться, прихожу потом, а ее нет! Ну, думаю, сперли. А сегодня просыпаюсь, значицца, смотрю на улицу, а там оно – привидение! Лица-то я не видел, но в белом оно было… и одежу мою, значицца, обратно на веревки развешивает!
Слушая этот рассказ, я кусала губы, сдерживая порыв расхохотаться. Вот так проснешься одним весенним утром и обнаружишь, что ты теперь ликой. Проснешься другим – а тебя уже в привидение переквалифицировали!
– И что дальше? – осведомился Лафотьер, который, кажется, тоже едва сдерживал улыбку.
А не все потеряно, оказывается, в нашем темном королевстве. Мы еще и улыбаться почти умеем…
– Дальше-то? – Мужик на миг растерялся. – Так это, я глаза зажмурил от страха, знамением себя осенил, а как глаза обратно открыл, так и исчезло привидение!
– Вместе с одеждой? – уточнил Лафотьер.
Мужик отрицательно замотал головой:
– Не, и штаны, и рубаха мои так на веревках висеть и остались.
– Что ж, в таком случае не вижу причин для беспокойства, – с предельной серьезностью ответил маг. – Привидение одолжило одежду, а потом вернуло. Больше оно тебя не побеспокоит.
В ножки магу мужик таки бухнулся, причитая, как он премного благодарен и как рад, что в Морегорье есть такой сильный темный маг, защищающий простой люд от всякой скверны. Говоря о скверне, бородач бросил на меня исподлобья быстрый взгляд и снова украдкой осенил себя знамением.
Да сам он… скверна краснощекая!
Когда мужик наконец надел многострадальную, изрядно помятую шапку и, непрестанно кланяясь, вознамерился уйти, у Лафотьера появился еще один посетитель. Незнакомый зерр пришел с другой стороны. Точнее приехал, поскольку неподалеку от дома стояла двуколка с впряженной в нее взмыленной лошадью.
На его появление маг отреагировал совсем не так, как на приход бородача. Мгновенно став сосредоточенным и теперь уже по-настоящему серьезным, без предисловий спросил, что случилось.
– Еще одна кучка любителей на погосте собралась, – отчитался тот. – Опять ритуал провести пытались. Неудачно, понятное дело, но последствия без вас не разгрести…
Не дослушав, Лафотьер громко свистнул, и в следующий момент из распахнутых дверей конюшни выскочил вороной жеребец – красивый, поджарый, с шелковистой, развевающейся в движении гривой.
Оторвав взгляд от коня, я посмотрела на зерра, потом на Лафотьера, снова на зерра и решила, что настало самое время удалиться. Особого восторга от вида кладбищ я никогда не испытывала, делать мне там сейчас нечего, поэтому…
– Куда собралась? – предугадал мое желание Лафотьер. – Забирайся в двуколку, с нами поедешь, – и, убедившись, что делать этого я по-прежнему не собираюсь, резонно заметил: – Ты же хотела узнать о своих будущих обязанностях? Вот сейчас все и увидишь.
В двуколке я ехала в первый раз и, должна сказать, машина, байк или, на худой конец, велосипед порадовал бы меня больше. К тому времени, как мы приехали к погосту, я отбила все заднее место, поскольку сиденье не отличалось мягкостью, а дорога – гладкостью. Как оказалось, спуск с другой стороны скалы был плавным, практически неощутимым, вот только выбоин и кочек на дороге присутствовало слишком много.
Лафотьер скакал впереди, предоставляя нам с зерром лицезреть свою спину и круп лошади. Смотрелся он внушительно… Лафотьер, в смысле, не круп. К своему неудовольствию отметила, что в седле он держится просто блестяще. Если бы я вздумала сесть верхом, чего не делала ни разу в жизни, то наверняка походила бы на болтающийся из стороны в сторону мешок картошки.