– Госпожа Маргарита! – первым заметил мой приход Крикко, обнаружившийся сидящим в дальнем углу. Резво подойдя ко мне, он воскликнул: – Вам не следовало так рано вставать!
Вслед за ним на меня обратила внимание орудующая у плиты женщина, тут же осенившая себя защитным знамением. Увидев это, я не удержалась и закатила глаза.
– Где Лафотьер? – спросила, снова посмотрев на дворецкого.
– Хозяин отбыл час назад, – незамедлительно отчитался тот. – Просил передать, чтобы в случае, если вы очнетесь, не смели покидать дом.
Я испытала легкие угрызения совести. Лафотьеру, должно быть, пришлось несладко, ведь мало того, что он должен был испытать все то же, что и я, так вдобавок еще и помощи от меня сегодня никакой. Я не горела большим желанием сопровождать его на погост, как и вообще исполнять фамильярские обязанности, но считала, что должна делать это добросовестно. Все-таки, как ни крути, мне за это платят.
Наверное, не чувствуй за собой определенной доли вины, я бы, не раздумывая, отправилась следом за Лафотьером. Но, подозреваю, в таком случае взбесила бы его окончательно и ничем хорошим это бы не закончилось. Лучшее, что я могла сейчас сделать, – это пребывать в бодрости и прекрасном расположении духа, чтобы мои эмоции передавались ему.
Поэтому я не стала отказывать себе в удовольствии полакомиться наваристой ухой. Работница, которую звали Фоклой, предложила мне еще и торт с грецкими орехами, в чем я себе не отказала тоже.
Закончив с приготовлениями, Фокла ушла, но у нас тут же появились новые посетители. Мне доставили мопед! В тот момент, когда я его увидела, Лафотьера должно было нехило так припечатать, потому что мой восторг просто не поддавался описанию. Выполнив свою работу, «курьеры» быстренько ретировались, оставив меня наедине с новым приобретением. Точнее, не совсем наедине, поскольку рядом крутился Крикко, не понимающий, зачем мне понадобилось такое страшилище и для чего оно вообще нужно.
Объяснять, для чего и почему, было сущим удовольствием. Расписывая дворецкому все достоинства такого средства передвижения, я приводила свой новоприобретенный транспорт в божеский вид. Оттирала, отмывала, отдирала старые, ужасно выглядящие и прилипшие чуть ли ни намертво наклейки. Попутно взяла себе на заметку в ближайшее время купить краску и обновить цвет моего чудесного мопеда.
– Госпожа Маргарита, – улучив паузу в моей трескотне, вставил Крикко, – так ему ведь магия требуется. Покупать соизволите или свою силу жертвовать намереваетесь?
Только я хотела ответить, как внезапно услышала шаги – пока еще далекие и негромкие, но неумолимо приближающиеся. Даже оборачиваться не требовалось, чтобы понять, кому они принадлежат. Заранее морально настраиваясь на не слишком приятный разговор, я несколько раз глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
Судя по накрывающим меня эмоциям, Лафотьер, мягко говоря, пребывал не в духе. И я решила – что бы он сейчас мне ни сказал, я сохраню спокойствие, дабы не провоцировать его еще больше. Мне же еще к госпоже Ерише сегодня попасть нужно. Так что принимаем смиренный вид и не усугубляем паршивое настроение темного мага.
– Это что? – был первый заданный им вопрос.
Не сразу поняв, о чем он говорит, я наконец обернулась и, проследив за его взглядом, обнаружила, что тот направлен на мое транспортное сокровище.
– Мопед, – озвучила очевидное и на всякий случай уточнила: – Сегодня купила.
Мое приобретение удостоилось тяжелого, буквально рентгеновского взгляда. Умей он воспламенять, и мопедик уже горел бы ярким пламенем.
– Ты, конечно, в курсе, что на нем висит сильное проклятие? – не скрывая сарказма, спросил Лафотьер. – Пользоваться им не сможешь.
– Так вот почему его не получается заряжать! – догадавшись, воскликнула я.
Тяжелый рентгеновский взгляд переместился на меня.
– О помощи не проси.
– И не думала! – возмутилась вполне искренне. – Сама справлюсь!
Вот хотела же не провоцировать и не раздражать. Смирение и покладистость изображать собиралась, на натянутые нервы темного мага сегодня больше не действовать. А не сумела, хотя, казалось бы, из-за чего Лафотьеру выходить из себя? Что я такого сказала?
Взгляд из рентгеновского переквалифицировался в уничтожающий, и маг, шагнув ко мне, недобро переспросил:
– Сама справишься, говоришь? – Обманчиво-спокойный тон продлился недолго, уже в следующее мгновение сменившись яростным: – Так же, как справилась с поднятой нежитью?! На тебя нападают уже не в первый раз, а ты демонстрируешь непозволительную беспечность и неспособность себя защитить! Вместо того, чтобы сосредоточиться на важном, тратишь время на всякие глупости вроде приобретения бесполезного железного хлама!
Каждое слово было подобно острому лезвию летящего в меня ножа. Вкупе с устрашающим видом мага эти слова могли бы задеть и заставить вспыхнуть, не улови я скрывающееся за ними… беспокойство? Наверное, это невероятно глупо, но мне почему-то показалось, что Лафотьер переживал за меня не только из-за угрозы его собственной жизни.
Я бы могла много чего сказать по поводу его обвинений, причем в довольно резкой, свойственной мне форме. Но вместо того, чтобы вспыхнуть, сложила руки на груди, отвела взгляд в сторону и без особого запала пробубнила:
– Ничего он не бесполезный… и совсем не хлам.
Лафотьер, видимо ожидавший, что я отвечу ему в том же тоне, вдруг тоже лишился всего запала. Шумно выдохнув, прислонился к дверному косяку, повторил мой жест, сложив руки на груди, и устало произнес:
– Как с тобой тяжело…
Эта усталость в его голосе стала для меня полнейшей неожиданностью. Не припомню, чтобы он хоть раз говорил со мной с такими чисто человеческими интонациями.
Посмотрев на него, я заметила:
– С тобой, вообще-то, тоже несладко.
Мы немного помолчали. Крикко куда-то ретировался, и возле конюшен мы остались втроем: темный маг, ликой и ее старый-новый мопед, скромно приютившийся у входа…
Ситуацию с собаками мы все-таки обсудили – чуть позже, пока ехали к госпоже Ерише. Откровенно говоря, я искренне удивилась, что Лафотьер не только не стал препятствовать моему визиту к ведьме, но еще и сам напомнил о его необходимости. Я-то искренне считала, что теперь он меня из особняка вообще выпускать не захочет!
– Ты должна научиться себя защищать, – произнес Лафотьер, пока мы тряслись в повозке. – В былые времена эти поднятые шавки даже побоялись бы к тебе подойти. А сейчас ты до того слаба, что даже не попыталась дать им отпор.
Да что там «не попыталась». У меня и мысли-то попытаться не возникло!
– Будем надеяться, с оборотом ведьма поможет. – Лицо темного мага, окутанное полумраком, было бледным и бесстрастным.
Сгущались сумерки, и в повозку проникал рассеянный голубоватый свет. Пользуясь тем, что Лафотьер отвернулся к окну, я украдкой его рассматривала. Не знаю, почему, но сейчас он виделся мне как-то по-новому. Наверное, это все из-за нервов, перенесенного стресса и нашего недавнего «полета», слишком на меня повлиявшего. К излишнему самокопанию я склонна никогда не была, поэтому нынешние свои чувства и странности в настроении предпочла проигнорировать. И вообще, все дело в том, что этот темный маг совершенно непозволительно красив. Когда вот так молча сидит, смотрит в окно и не пытается мне угрожать, – вообще за идеал сойти может. Даже обидно, что такая внешность досталась типу с таким тяжелым характером!
Так вот, возвращаясь к зомби-псинам. Эту тему Лафотьер затронул первым, сказав, что нападение на меня явно спланировали. И сделал это кто-то не очень умелый. Собаки обратились прахом сразу после того, как Лафотьер к ним приблизился, а по остаточной магии вычислить того, кто их поднял, не удалось.
– Это не был темный маг, – заявил Лафотьер с уверенностью. – Но и на дилетанта не похоже. Скорее некто с магической одаренностью, достигший успеха в практике темных ритуалов.
– Ритуалов? – тут же вскинулась я. – А это не может быть тот же маг, который в последнее время проявляет особую активность на погосте?
Лафотьер утвердительно кивнул:
– Это первое, что приходит в голову.
– И тот же, кто залез ко мне в мастерскую?
На этот раз он промолчал, заставив меня теряться в догадках. Я бы непременно выпытала подробности, но возникло ощущение, что у него самого четких ответов сейчас нет. А еще показалось, что именно отсутствие оных и бесит его больше всего.
Полная луна походила на круглый желтый леденец, который так и хотелось надкусить. Только недавно я не без подсказки госпожи Ериши осознала, что мой постоянный голод связан с недавним перерождением и постепенно пробуждающейся силой. А сегодня, когда наступило полнолуние и мне предстояло совершить полный оборот, жор стал вообще невозможным. Вон, даже луну за конфету принимаю!
А еще я нервничала. Хотя «нервничала» – слишком слабо сказано. Предыдущая ночь была бессонной, и даже выданное госпожой Еришей успокоительное нисколько не помогало. Я и сама не знала, чего страшусь больше: отрицательного результата или того, что все получится и я обернусь кошкой.
Еще недавно мне казалось, что превратиться в кошку – это классно, а сейчас снова одолевали сомнения. А вдруг я буду облезлой и некрасивой? Вдруг в прошлых жизнях мне порвали уши, общипали хвост, и теперь эти последствия, так же как и шрамы, дадут о себе знать?
Ой, да кого я обманываю… я боялась самого обращения. По словам госпожи Ериши, в первый оборот я практически полностью забуду свою человеческую часть и сольюсь с внутренней кошкой. В себя приду только утром – не с первыми петухами, как какая-нибудь там нечисть, а как повезет. Пока пребываю в таком состоянии, могу навредить себе и другим, поэтому мы решили, что мой первый оборот пройдет во дворе дома Лафотьера, вокруг которого он воздвигнет специальную защиту, не позволяющую мне вырваться за пределы обозначенной территории. Со слов все той же госпожи Ериши, да и самого Лафотьера, обладай я памятью – все было бы иначе. Вместе с воспоминаниями я утратила весь накопленный опыт и знания о том, как облегчить свое первое пребывание в кошачьей ипостаси. Никаких ликоев поблизости не наблюдалось, так что проконсультироваться было не у кого. Оставалось только положиться на обоих своих помощников, которым, к слову, я до сих пор полностью не доверяла.