В город мы влетели на всех парах, распугав встретившихся по пути прохожих. Если до этого дня и оставались те, кто меня не боялся, то после моего фееричного проезда по центральным улицам таковые перестали существовать точно.
Лихо завернув на главную площадь, я сбавила скорость и затормозила прямо у входа в отделение. Федя едва соскреб себя с сиденья и, пошатываясь, подошел к ближайшему столбу, привалился к нему и принялся выравнивать дыхание. Я, соскочив с мопеда, любовно погладила его по рулю, вслед за чем из выхлопной трубы вылетел очередной разноцветный дымок.
Хвост свой на отсечение даю – у моего мопедика есть зачатки разума!
Пока просила Федю провести меня в помещение, где проходит допрос… э-э-э… убитой, чувствовала себя настоящим извергом и эксплуататором. Бледный как мел парнишка едва держался на ногах и, кажется, был готов попрощаться с тем, что успел съесть в первой половине дня. Тем не менее он послушно, хоть и неровной походкой, потопал вперед. Я бросила взгляд на мопед, прикидывая, могут ли его спереть, но тут же пришла к выводу, что нет – не рискнут.
Когда вошла в отделение, у меня вырвался невольный смешок. Хвостато-ушастая особа на мопеде, который выплевывает волшебный дым, – это уровень! Не ведьма на метле какая-нибудь!
Кабинет, куда мы пришли, располагался на подвальном уровне. Здесь было темно, сыро и вообще противно, особенно с учетом стоящего в местных коридорах смрада. И вот вроде к кладбищам я уже привыкла, да и покойничков никогда не боялась, но все равно неприятно стало. Даже холодок по позвоночнику пробежал.
Присутствие Лафотьера я почувствовала еще до того, как его увидела. Собственно, мне и смотреть на него не требовалось, чтобы понять, в насколько скверном расположении духа он пребывает. Коридор, которым мы шли, утопал во тьме – и вовсе не из-за отсутствия на этом этаже окон.
– Кхм-кхм, – привлекла я внимание, остановившись в шаге от загораживающего проход в кабинет Лафотьера.
Сперва показалось, что он меня либо не услышал, либо услышал и проигнорировал. Но спустя долгую паузу маг все-таки обернулся и… я для разнообразия почувствовала себя лягушкой. Лягушкой, которую убили, заморозили, разморозили и теперь препарируют.
– Прежде чем ты меня убьешь, позволь уточнить, за что? – дипломатично начала я. – За то, что использовала нашу связь в исключительно корыстных целях, или за то, что испортила допрос?
Прямо-таки ощутила, как в руках темного мага появился невидимый скальпель, готовый в меня вонзиться!
– Портить было нечего, – отрывисто бросил он.
И вот тут стало понятно, что паршивое настроение Лафотьера вызвала не столько я, сколько ситуация. Опять.
– Снова никаких зацепок? – спросила догадавшись.
На моей памяти Лафотьер голос повышал не так уж часто, да и его холодный тон обычно производил впечатление большее, нежели крики. Но сейчас, когда он внезапно рявкнул, стукнув кулаком по стене, у меня буквально сердце в пятки ушло!
– Немыслимо! – Кажется, стена даже содрогнулась. – Как при таком уровне силы, какая ощущалась в твоей мастерской, он мог полностью зачистить следы убийства?! Черт возьми, на трупе сильнейшее магическое клеймо, не позволяющее его поднять!
На всякий случай отступив на шаг, я осторожно поинтересовалась:
– Совсем-совсем никак не поднять?
Он вновь полоснул по мне убийственным взглядом и промолчал, что, видимо, стоило принимать за согласие.
Теперь я хорошо понимала, почему Лафотьер так бесится. Как же! Такой весь из себя сильный и темный, а ему уже в который раз утирают нос! И вот интересно – кто?
Поскольку с оправдательными показаниями меня обломали, я расстроилась не меньше темного мага. Даже застилающая коридор тьма стала казаться очень уместной и соответствующей мгновенно понизившемуся градусу настроения. Но я была бы не я, не попытайся сунуть свой кошачий нос поглубже в это дело, дабы лично удостовериться в том, что сделать ничего нельзя.
Обогнув застывшего в дверном проеме Лафотьера, я втиснулась в кабинет. Находящиеся внутри зерры при моем появлении откровенно опешили и лишились дара речи, что выражалось в мгновенно смолкших разговорах. Кажется, такой наглости от ликой, совершившей, по их мнению, этой ночью жестокое преступление, они никак не ожидали.
– Где главная пострадавшая? – деловито осведомилась я.
Поскольку речь возвращаться к служителям правопорядка не спешила, я исследовала взглядом помещение, которое оказалось довольно-таки большим, и заметила стоящий у дальней стены стол. На столе лежало что-то… или кто-то, накрытый светло-серым покрывалом. Желание сбежать было очень сильным, поскольку к недавно убиенным я всегда относилась с легкой настороженностью, а если быть до конца честной – вообще никогда их не видела. Сама мысль о том, что это… эта… в общем, убиенная даже чисто гипотетически может подняться и заговорить, вселяла откровенный ужас.
Но вместо того, чтобы сбежать, я задрала хвост трубой и, не обращая ни на кого внимания, гордо прошествовала вперед. Где-то на полпути вспомнила, что хвост приподнимает подол платья, опустила его, но гордости в походке и осанке не убавила.
– Уверена, что хочешь это видеть? – внезапно прозвучало позади меня, едва не вынудив споткнуться.
– У тебя потрясающее умение подкрадываться незаметно, особенно учитывая мой прекрасный слух, – заметила я и соврала: – Разумеется, уверена. Если эта особа может рассказать, кто на нее напал, то мое чувство прекрасного как-нибудь потерпит.
Когда я остановилась у стола с убитой, Лафотьер встал рядом и в тон мне ответил:
– В свою очередь должен заметить, что у тебя потрясающее умение игнорировать суть того, что я говорю. На ней магическое клеймо, защищающее от поднятия. Его не снять.
– Тебе не снять, – поправила я, с удовлетворением отметив, что снова почти вывела темного мага из себя. – А я, пожалуй, попробую.
Как именно буду пробовать и что нужно делать в принципе, естественно, не знала. Ну да, есть у меня еще одно отвратительное качество: делать что-нибудь назло и сугубо из вредности. Нет, сейчас-то я из других соображений действовала, но и побесить Лафотьера всегда приятно.
Впрочем, бесился он недолго и, судя по изменившемуся выражению лица, решил поразвлечься за мой счет. Похоже, ему действительно стало интересно, что я буду предпринимать с учетом того, что даже о своей силе ни черта не помню, не говоря уже о том, как пользоваться темной магией и можно ли ею пользоваться не темному магу вообще.
А уже спустя пару мгновений меня посетила уже которая по счету гениальная идея. У меня ведь получилось снять проклятие с мопеда? Получилось. А как получилось? А так, что я сумела почерпнуть магию Лафотьера и соединить ее со своей.
Как показала практика, любая безумная теория может сработать, нужна только несусветная наглость и творческий подход. И того, и другого у меня хоть отбавляй!
На этот раз я все же решила действовать не спонтанно, а последовательно, чтобы ничего не испортить. Если существовал даже крошечный шанс на успех, было просто грешно по глупости и самонадеянности его упустить.
– Слушай, я тут подумала…
– Подумала? – скептически перебил меня Лафотьер.
– Я умею это делать, если ты намекаешь на обратное, – парировала чисто машинально и, не обращая внимания на яростную вспышку в черных глазах, продолжила предыдущую мысль: – Что, если нам объединить усилия?
– Считаешь, вытащила из меня слишком мало сил? – съязвил темный маг.
Я промолчала. Он, недолго подумав над моими словами, произнес:
– Попробовать можно. Но на положительный результат нет и одного процента.
– Значит, хотя бы полпроцентика уже есть. – Я смотрела на ситуацию более оптимистично. – Тогда я сейчас попробую повторить то же, что делала с мопедом, а ты…
– Нет, – ровно возразил Лафотьер, не дав мне договорить. – Это я почерпну твою силу, а ты просто расслабишься и позволишь мне это сделать. На успех рассчитывать не приходится, но попробовать действительно стоит.
И ведь даже спорить не стал! И без сарказма сказал! Нет, не постичь мне скоростной смены настроений этого мага…
Я, не колеблясь, кивнула. Конечно, промелькнула предательская мысль отказаться и не доверяться темному магу, но я быстро от нее отмахнулась. Как говорится, кто не рискует…
Прежде чем прикрыть глаза, я заметила, как присутствующие зерры потянулись к выходу. Осторожно так потянулись, по стеночке, чтобы, не дай бог, не привлечь внимания двух самых опасных личностей Морегорья, надумавших объединить силы для поднятия важного свидетеля! И только Норт, неведомо когда успевший войти в этот не то кабинет, не то местный морг, наоборот, направился к нам.
Что господин старший зерр делал дальше, я уже не видела. Перед закрытыми глазами повисла блаженная темнота, и я сделала то, что от меня требовалось – расслабилась. Проверять на своей собственной шкурке, как чувствовал себя Лафотьер, когда я тянула из него силу, не хотелось, но пока никаких неприятных ощущений я не испытывала.
Стоять было не очень удобно, и я прислонилась поясницей к тому самому столу, на котором возлежала убитая. Еще успела понадеяться, что она на нас не в обиде за попытки частично вернуть ее с того света, а затем сконцентрировалась на внезапно появившейся перед закрытыми глазами серебристой нити. Она тянулась ко мне и уходила куда-то в темноту – слегка мерцающая, тонкая, но прочная.
Еще некоторое время я не чувствовала ничего особенного, а потом испытала легкую слабость. Ощущения были престранными, их отдаленно можно было сравнить с тем, как если бы у меня долго брали кровь из вены. Только вместо крови я делилась своей энергией, своей пресловутой силой, которую все окружающие так часто любили поминать. Сначала по телу растеклась легкая прохлада, уже совсем скоро сменившаяся холодом. Как существо теплолюбивое, холод я переносила плохо и вообще его не жаловала, но, удивительное дело, сейчас он не казался чем-то неприятным, скорее наоборот.