– Ага, но надеюсь, не слишком достоверно.
– Люти и Спайк ни за что не станут подвергать меня настоящей опасности.
– Как скажешь. Что ж, тогда хорошо.
– Думаешь, станут?
– Думаю, жертвоприношение – это опасно. Нам в мире фейри вообще ничего безопасного еще не встречалось.
– Так-то да, – согласилась Кайя.
– О, точно! – вспомнил Корни. – По пути домой я столкнулся с Джимми. Он передал, если хочешь работать, можешь начать сегодня в шесть. Смена перед моей, так что, кажется, меня тоже не уволили за прогулы.
Кайя улыбнулась:
– Тогда увидимся вечером. Рада, что с тобой все в порядке.
– И было б еще лучше, если бы я остался там, – отозвался Корни, и беспокойство нахлынуло на девушку с новой силой.
– Корни…
Он улыбнулся той странной далекой улыбкой, что и ночью, под холмом, и Кайе захотелось хорошенько встряхнуть его за плечи. Нужно как-то вывести его из этого состояния.
– Увидимся вечером, – бросил он, натягивая куртку.
От прикосновения подкладки к рукам Корни вздрогнул, и Кайя понадеялась, что это всего-навсего реакция на болезненные ощущения. Когда он ушел, Кайя посмотрела на розовые записки-стикеры, покрывающие внутреннюю сторону двери. Звонки, которые для нее записала мама. Одна записка от Джимми – скорее всего, о работе, – а все остальные от Кенни.
Кайя устроилась на матрасе на полу, взяла телефон и набрала номер, с первой записки от Кенни. Можно оставить ему сообщение и рассказать, где она сегодня будет работать. Место там общественное. Если он придет с ней повидаться, можно будет просто убрать приворот, и тогда проблема с Дженет решится.
– Да? – ответил мужской голос. На фоне монотонно раздавался металлический шум, что-то гудело и бряцало.
– Ох! Привет, – запнулась она. – Я думала, ты в школе.
– Ты звонишь на мобильный, – сказал Кенни. – Я в мастерской.
– Это Кайя. – Она снова ощутила себя полнейшей дурочкой, словно несколько слов от него – какое-то невероятное благословение, которого она недостойна.
– Знаю. Давай быстро, а то препода сейчас инфаркт хватит. Мне нужно встретиться с тобой. Сегодня же.
– Мне сегодня на работу. Может, подойдешь к…
– Во сколько? – спросил он, прерывая Кайю на полуслове.
Она чувствовала себя неловко, остро воспринимая каждое произнесенное слово, ожидая, что сейчас Кенни перейдет к насмешкам, и испытала к нему странную, нелогичную благодарность, когда этого не случилось.
– В шесть.
– Встретимся после школы. У моей машины.
– Почему нельзя просто прийти ко мне на работу? – попыталась она вернуть контроль над ситуацией.
– Нужно встретиться раньше. Давай у главного входа. Я срочно должен тебя увидеть.
Кайя замешкалась, но у нее не было ни единой разумной причины не встретиться с Кенни у школы. В конце концов, чтобы избавиться от колдовства, нужна всего пара секунд, и неизвестно, как Кенни поведет себя после этого. Может, и к лучшему, если они встретятся в месте, откуда легко можно сбежать.
– Ладно.
– Отлично.
На этих словах разговор завершился, оставляя после себя неприятное ощущение двухдневного кофе, выпитого на пустой желудок. Нервы были на пределе, и, подняв руку, Кайя даже не удивилась, что та слегка подрагивает, как натянутая гитарная струна. Она прикрыла глаза, глубоко вздохнула и скинула с себя позаимствованный у Дженет наряд, заменяя его на вещи из своего гардероба. Одежда с легкостью легла поверх иллюзорно-гладкой спины, но открывшимися чувствами фейри Кайя ощущала прикосновение мягкого хлопка футболки к крыльям.
Было странно стоять у ворот школы, где она сама должна учиться. Некоторые лица Кайя узнавала, с этими ребятами она училась в средней школе. Но большинство ей было незнакомо.
«Люди, – нашептывало ей подсознание. – Все они люди, но не ты».
Кайя покачала головой, ей не нравилось, куда вели подобные мысли. Было достаточно осознания, что она уже несколько лет не была в школе. Иногда – как сейчас – Кайя даже скучала. Она ненавидела начальную школу. С Дженет они были подругами по умолчанию. Одноклассники дразнили Дженет за одежду из секонд-хенда, а Кайю – за ее истории. Но в городе все было иначе: никто ее не знал, да и странных ребят вокруг были сотни. Однако каждый раз, когда дела Кайи в школе шли на лад, они переезжали.
– Хай, – раздался голос Кенни.
На носу у него были солнечные очки, а из-под синей фланелевой рубахи виднелась серая майка. Подойдя ближе, он снял очки. Под глазами Кенни лежали темные круги.
– Почему ты не позвонила вчера? Я миллион сообщений оставил. Мама сказала, что ты у Дженет, но я проверил – тебя там не было.
– Извини, – сказала она. – У меня были дела.
Кенни был до смешного серьезен. Магия с легкостью откликнулась на зов Кайи, бросаясь к пальцам, покалывая на языке, но она не сделала ни единой попытки разрушить заклинание.
– Кайя, я… – начал парень и вдруг замолчал, словно лишний раз обдумывал, что собирается сказать. – Я не сплю. Не ем. Лишь думаю о тебе.
– Знаю, – нежно отозвалась она.
Проходившие мимо ученики искоса поглядывали на Кенни, и Кайя вдруг осознала, почему тогда, в закусочной, позволила ему поцеловать себя, почему вообще жаждала его страсти.
Она хотела управлять им.
Он стал для Кайи образом всех тех высокомерных ублюдков, с которыми встречалась мама. Всех парней, которые обзывали ее странной, издевались или просто приказывали, чтобы она заткнулась и делала свое дело. Кенни для нее был в тысячу раз менее реальным, чем Ройбен.
На лице Кайи расплылась широкая улыбка. У нее больше не было желания притворяться, не было необходимости доказывать всем свою значимость с помощью внимания Кенни. Кайя больше не хотела узнать, есть ли что-нибудь особенное в поцелуе парня, любимчика всей школы.
– Пожалуйста, Кайя, – проговорил он, крепко хватая ее за запястье и притягивая ближе.
Но на этот раз Кайя резко отстранилась, не позволяя Кенни прижать ее к себе, не позволяя его губам запечатлеть на коже очередной поцелуй. Вместо этого она вывернула руку из его хватки и запрыгнула на бетонный парапет.
– Чего-то хочешь? – насмешливо поинтересовалась Кайя. Вокруг них собирались старшеклассники, наблюдая за представлением.
– Тебя, – ответил Кенни, вновь потянувшись к ней, но Кайя была слишком быстра.
Танцующим движением увернувшись от его рук, она рассмеялась.
– Не поймаешь – не получишь, – усмехнулась она, склоняя голову набок.
Кровь неистово пульсировала в венах. Как смели они так над ней издеваться? Заставлять краснеть? Взвешивать каждое слово?
Кенни попытался схватить ее за руку, но Кайя легко ее отдернула, закружившись по парапету.
– Кайя! – взмолился он.
Она присела на корточки, широко раздвинув колени и вздернув подбородок.
– Ты преклоняешься предо мной, Кенни?
– Да, – отчаянно воскликнул он.
– Я вскружила тебе голову? Готов ради меня умереть?
– Да! – Глаза его потемнели от ярости и желания. Стоящие вокруг ребята смеялись и перешептывались.
Кайя тоже рассмеялась. Наконец-то ей было на все наплевать.
– Повтори еще раз, что ты готов сделать, чтобы я стала твоей?
– Все, что угодно, – без тени сомнения отозвался он. – Только дай шанс. Заставь что-нибудь сделать.
Смех оборвался, умирая на губах. Кайя сорвала с него чары, взмахом руки рассеивая магический узор, словно смахивая паутину.
– Забудь, – бросила она, почему-то разозлившись.
Кайя была зла и смущена. Потому что сейчас не кто-то, а именно она поступала жестоко.
Кенни огляделся, только сейчас замечая, что творится вокруг. Кайя видела, как румянец заливает его татуированную шею.
– Твою мать! Что это было? – Во взгляде его появилось нечто, похожее на страх.
– Передай Дженет, что я жду ее звонка, – бросила Кайя.
Ей было плевать, что эта просьба сейчас прозвучала бессмысленно, плевать на все, кроме желания убраться отсюда подальше, сбежать, пока окончательно не потеряла контроль. Не удостоив Кенни даже взглядом, она устремилась прочь. Через парковку, домой.
Джимми ждал ее в здании заправки. Он выдал синюю куртку с логотипом «Амоко», форму, которую Корни никогда не надевал. Кайя послушно надела куртку, пока Джимми объяснял все обязанности.
К колонке подъехали несколько машин, и она аккуратно заправила баки, стараясь не касаться металла.
Голова кружилась от ядовитых паров бензина и мыслей о том, как отвратительно она повела себя днем. В тот момент ей казалось, что насмехаться над Кенни – это хорошо, это совершенно правильно и естественно. Но теперь, когда Кайя узнала, на что способна, получится ли забыть это ощущение власти или повторение случившегося – лишь вопрос времени?
Неподалеку раздался громкий стрекот, и Кайя настороженно оглянулась на лес. Джимми предупреждал, что сегодня, в ночь перед Хеллоуином, дети могут попытаться закидать заправку туалетной бумагой.
Но у появившегося из темноты мужчины были черные, как нефть, волосы, а полы наброшенного на плечи плаща разлетались, обнажая унизанную шипами подкладку. Единственным светлым пятном во мраке его фигуры, кроме бледной кожи лица и рук, был белый камень на длинной цепочке.
– Ты? – выдохнула она. – Рыцарь Благого двора. Как я не догадалась?
Она же наблюдала за их разговором с Никневин и заметила, что рыцарь скорее был предан ей, а не Королеве Благого двора. Хоть бы Спайк знал, что делает!
– Теперь ты в хороших руках, – сказал Нефамаэль.
– Это из-за тебя Корни весь в царапинах.
– Верно. Он был великолепен.
Вблизи глаза его горели желтым огнем. Поймав взгляд рыцаря, Кайя внезапно поняла, почему его глаза выглядели так знакомо. Они уже встречались. Тем вечером в баре, когда Ллойд напал на маму.
– Ты! – воскликнула Кайя. – Ты заколдовал Ллойда, ведь так?
– Нам нужно было, чтобы ты вернулась домой, Кайя.
Рыцарь коснулся висящего на шее камня, и Кайя ощутила, как магия окутывает ее тело, давящей тяжестью ложится на плечи. На мгновение она почувствовала удушье, когда запахи вдруг смазались, а зрение потускнело.