Ну нет, она решит загадку и даст ответ, прежде чем события окончательно выйдут из-под контроля. Даст ответ, а потом расскажет Ройбену обо всем – прежде всего о том, как сильно она сожалеет о том, что обманывала, – и будет надеяться, что он поймет. Затем Кайя отыщет Спайка и заставит его честно ответить на парочку вопросов.
– Вишня, – как можно тверже проговорила Кайя.
Ройбен глухо, хрипло выдохнул, продолжая стоять на коленях перед Королевой. Как долго он задерживал дыхание?
– Госпожа, вы не можете… – начал лисьемордый писец, но Королева оборвала его резким взмахом руки.
– Встань, мой рыцарь. Хороший выбор. Она твоя.
Ройбен поднялся и слегка повернулся в сторону Кайи, на лице его было написано неприкрытое облегчение. Кайя протянула к нему руку. Сейчас, только их отпустят, и она все расскажет, все объяснит… заставит его понять.
– А теперь я приказываю тебе пожертвовать свой выигрыш в качестве платы Десятины, – добавила Королева.
В толпе раздались смешки.
Гнев и стыд в чертах Ройбена слились в единую, ужасную эмоцию. Кайя увидела, как он уронил руку, стискивая рукоять меча. Затем, казалось, взял себя в руки и с улыбкой поклонился своей Королеве. Повернувшись к Кайе, он прижался губами к ее шее, погладил рукой бедро и так тихо, чтобы только она могла его слышать, прошептал:
– Что принадлежит тебе, однако другие используют это чаще, чем ты?
От прикосновения его губ к шее Кайю охватила дрожь. Она открыла рот, собираясь ответить, но рыцарь покачал головой и, подняв руку, провел большим пальцем по контуру ее лица.
– Подумай об этом.
С этими словами он отпустил Кайю и присоединился к остальным рыцарям.
Три фигуры в белых одеяниях приковали девушку в центре круга, их закрытые плотными перчатками руки осторожно поднимали железные кандалы. Сначала они сковали лодыжки, следом запястья. Железные оковы слегка жгли кожу через прочные чары.
Рыцари Неблагого двора выстроились вокруг нее, по одному с каждой стороны света – север, юг, запад, восток. Ройбен встал с южной стороны, у нее в ногах. В глаза он старался не смотреть.
«Что принадлежит тебе, однако другие используют это чаще, чем ты?»
Четыре плотных низких человечка поднесли к рыцарям по пылающей зеленым огнем жаровне, а потом встали на колени, удерживая свою ношу на спине, как живые подставки.
Лисьемордый писец вскинул руки, и под холмом воцарилась тишина. Зловещая тишина. Кайя обшарила взглядом толпу в поисках знакомых лиц. На миг ей показалось, будто там, среди гостей, стоит Спайк, но она могла и ошибиться. Слишком много собралось здесь разных фейри.
Вокруг поляны вспыхивали новые жаровни, отбрасывая странные зеленые тени. Где-то далеко за пределами круга раздался стук одинокого барабана.
Королева Неблагого двора начала свою речь, голос ее эхом разносился в тишине.
– В эту священную ночь мы собрались, чтобы выполнить свой священный долг. Сегодня те, кто правит, преклонят колени.
Подданные Неблагого двора – все как один – единым движением опустились на колени. Стоять остались только свободные фейри. Даже сама Королева встала на колени, платье ее черной лужей растеклось у ног.
– Мы, Неблагой двор, хранители тайн земли, правители по крови и плоти, даруем добровольную жертву в обмен на добровольную присягу тех, кто обитает в наших землях.
Кайя мысленно усмехнулась. Кажется, никого не заботит, что добровольная жертва скована цепями. Медленный бой барабана сводил с ума. Спокойный и ровный ритм, отвратительно контрастирующий с бешено колотящимся сердцем, которое отчаянно билось о ребра.
Королева продолжала:
– Какую жертву мы предлагаем?
Неблагой двор стройным хором ответил:
– Смертную кровь. Смертный дух. Смертную страсть.
Позади Королевы Кайя заметила Корни, он с бесстрастным видом стоял рядом с Нефамаэлем. Его бледно-коричневые волосы были подстрижены короче, чем обычно, и зачесаны вперед. Без очков и с новой прической лицо его казалось худым и беззащитным. Одет Корни был в синий бархат, словно сразу после окончания жертвоприношения собирался играть в пьесе яковианской эпохи. Кайе было жутко видеть его здесь, но больше всего пугало выражение лица, отрешенное и спокойное.
Нефамаэль пристально наблюдал за девушкой своими жестокими желтыми глазами. Кайя надеялась, что вскоре он вступит в игру и снимет с нее чары.
Решив, что попытка – не пытка, Кайя потянулась за своей магией и попыталась разрушить плетение чар. Но оно оказалось слишком сложным, прилипало к телу, как влажная ткань. Кайя даже не чувствовала крылья.
– Что мы просим в обмен? – звенел в ночной тиши голос Королевы, воистину прекрасный и ужасный.
И вновь отозвался Двор:
– Повиновения. Подчинения. Покорности.
Отведя взгляд от Королевы, Кайя встретилась глазами с Ройбеном. Стоя на коленях, повторяя слова ритуала, он смотрел на нее своими блестящими глазами и пытался безмолвно что-то сказать.
«Что принадлежит тебе, однако другие используют это чаще?»
Очередная загадка. Что принадлежит ей? На языке загадок это что-то основное, неотъемлемое: тело, мозг, дух. Но всем этим она пользуется куда чаще, чем другие, в этом Кая была уверена.
– Спрашиваем вас: понимаете ли вы условия нашего договора?
Теперь настала очередь свободных фейри. Хор их голосов был не столь слажен, эхом отдаваясь в ночи:
– Понимаем.
Нужно было все хорошенько обдумать и вспомнить. Ройбен хотел, чтобы она что-то сделала. Загадка касалась чего-то знакомого.
Вглядевшись в его измученное лицо, Кайя вдруг отчетливо поняла, что он имел в виду все это время. От осознания у нее перехватило дыхание.
«Что принадлежит тебе, однако другие используют это чаще?»
Имя.
В мысли ее ворвался голос Королевы Неблагого двора, который, казалось, звучал в унисон с далеким биением барабана:
– Принимаете ли вы в жертву эту смертную?
– Принимаем.
Кайя в панике огляделась. Черт, черт, черт, для чего она, по его мнению, должна использовать имя? Огромная поляна под холмом была полна народа. Неужели Ройбен считает, что сможет вызволить ее отсюда?
– Вы готовы связать себя этим договором?
– Готовы, – на этот раз одновременно выдохнули свободные фейри.
Не удержавшись, Кайя отчаянно рванула цепи. Волна паники захлестнула ее с головой, леденя кровь в жилах.
– Каковы условия вашей службы?
Близился рассвет – за мерцанием зеленых огней виднелся розовый отблеск.
– Семь лет мы будем связаны этой клятвой.
Королева подняла кинжал.
– Да будет договор скреплен кровью.
Нет, никто не собирается ее спасать. Кайя с силой рванула цепи, повиснув на них всем весом, но это не помогло. Кандалы были узки, ладонь не могла проскользнуть сквозь них. От движения железо сильнее начало жечь кожу. Кайя заметила удивление на лице Королевы, но лишь потом поняла, что в начале церемонии была тиха и покорна, словно находилась под действием колдовства.
Кайе удалось ненадолго подавить панику и все хорошенько обдумать. Нужно использовать имя Ройбена. Но что ему приказать?
Понадобится особый приказ… спаси меня… останови это… вытащи меня отсюда?
Ройбен бросил в ее сторону внимательный взгляд.
Зачем ему это нужно, черт побери? В его предложении нет ни капли гребаного смысла! Но времени на размышления уже не было.
– Рэз Ройбен Рай. – Голос ее был тих, слова в панике срывались с губ. Когда Кайя осознала, что делает, ужас сдавил ей горло. – Разрежь мои оковы.
Ройбен выхватил из ножен узкий меч, и весь Двор потонул в шуме. Он замешкался на мгновение… и улыбнулся. Самой мрачной и жуткой улыбкой, которую Кайя когда-либо видела.
Три остальных рыцаря набросились на него, не позволяя даже ступить в круг. Тяжелый меч рыцаря в зеленом обрушился на клинок Ройбена в то же мгновение, как фейри, одетый в красное, ударил со спины. Ройбен обернулся, молниеносно, просто невероятно быстро, и меч его полоснул красного рыцаря по лицу. Тот пошатнулся, хватаясь за глаза, и уронил меч, который с лязгом упал в серебряный ритуальный круг.
Ройбен попытался отразить удар третьего рыцаря, женщины с секирой, но опоздал. Лезвие глубоко вонзилось ему в правое плечо, возможно даже рассекая плоть до кости.
Ройбен отшатнулся, задыхаясь от боли, меч безвольно повис в обмякшей руке, и теперь острие его волочилось по полу. Но лезвие вновь взвилось в воздух, как раз вовремя, чтобы пронзить грудь ринувшегося в атаку зеленого рыцаря. Тот завалился на бок, тихий и недвижимый. Лезвие меча оставило лишь небольшое отверстие в его доспехах, но из него уже сочилась кровь.
Два рыцаря-фейри кружили друг против друга, обмениваясь выпадами. Ройбен и выжившая женщина. Оружие их не подходило для схватки один на один: меч был слишком легок, а секира – неповоротлива. Но это компенсировалось немалым опытом противников. Женщина ринулась вперед, направляя удар в руку, а не в корпус, в надежде застать этим Ройбена врасплох. Он сделал шаг вбок, уклоняясь от удара, но и сам не смог достать противницу широким взмахом меча.
Понемногу к ним подбирались и остальные воины Неблагого двора. Кайя не могла сосчитать всех, слишком много их было: троллей, гоблинов, красных колпаков. Королева стояла молча, неподвижно, сжимая губы в тонкую линию.
Кайя вновь дернула цепи, выгибаясь дугой. Тщетно, они не поддавались.
Кровь из раны на плече пропитала одежду Ройбена, расползаясь по ткани пугающе большим пятном. И пусть ему удалось рассечь противнице бок, повергая ее на колени, десятки новых воинов приближались к жертвенному алтарю. В вихре смертоносных выпадов и ударов Ройбен кружил между противниками, целя лезвием меча в когтистую лапу, в незащищенный живот.
Но на смену поверженным врагам приходили новые.
Кайя до максимума изогнула шею и плюнула себе на руки, тщетно пытаясь хоть как-то уменьшить сопротивление и вырвать запястья из оков.
– Нет-нет-нет, – бормотала она, продолжая дергать цепи.