Спайк моргнул и в ужасе уставился на рыцаря Неблагого двора, не в силах сдержать дрожь. Люти наблюдала за их беседой с ветки вяза.
– Нужно рассказать Ведьме Чертополоха, как прошла эта ночь, – медленно проговорил хоб.
– Идемте, – покачала головой Кайя. – Это подождет.
Выудив запасной ключ из-под пыльной бутылки с отбеливателем, она постаралась как можно тише открыть дверь. Дом встретил их тишиной.
Ройбен проследовал за Кайей в кухню, осторожно прикрыл за собой заднюю дверь и, подойдя к раковине, налил в стакан – вероятно, не самой первой свежести – воды из-под крана. Один вид рыцаря Неблагого двора в их небольшой кухне вызывал диссонанс, казался таким невероятным, что Кайя просто замерла и уставилась на него.
Ройбен пил, запрокинув голову и обнажив шею, на которой с каждым глотком дергался выступающий кадык. Должно быть, он почувствовал взгляд и, быстро допив воду, повернулся к ней.
– Прошу прощения? – протянул Ройбен.
– Нет-нет, пей. Я просто решила сварить кофе. И это… ванная там. – Кайя махнула рукой в нужном направлении.
– У тебя есть соль? – поинтересовался рыцарь.
– Соль?
– Да, для ноги. Не уверен, что плечу она поможет.
– Ааа… – Кайя порылась в шкафчике со специями и выудила оттуда баночку соли. – А не лучше обработать йодом или еще чем?
Ройбен в ответ угрюмо покачал головой и направился в сторону ванной.
Вернулся он через несколько минут, уже успев наколдовать себе более человеческий облик. Как и в прошлый раз, у Ройбена-человека волосы были не серебристые, а почти белые, черты лица стали не такими угловатыми, а острые уши – менее заметными. Рыцарь был без рубашки, и Кайя смутилась, замечая узор шрамов у него на груди. Должно быть, он нашел бинты, потому что на одной ноге под штаниной отчетливо выделялась повязка.
Кайя налила кофе в две кружки, с тревогой замечая, что руки нещадно дрожат. Насыпав в свою порцию пару ложек сахара, она вопросительно посмотрела на Ройбена. Он кивнул, а потом кивнул вновь, соглашаясь на предложение молока.
– Когда мы с тобой встретились, я еще не знала, что я фейри, – начала девушка.
Ройбен изогнул бровь.
– Но, полагаю, ты знала, что не человек, когда вытребовала у меня поцелуй, ибо была ничуть не менее зеленой, чем сейчас.
Кайя ощутила, как жар заливает лицо, и просто кивнула.
– Вопрос, конечно, прост: ты помогла мне в лесу только ради того, чтобы в награду получить мое имя?
Кайя запнулась, мерзкое, тошнотворное ощущение в желудке усилилось. Если Ройбен так о ней думает, неудивительно, что он в ярости.
– Как я могла заведомо знать, что ты собираешься мне предложить? Тогда, в закусочной, я просто хотела тебя выбесить… и я… я просто знала, что фейри не любят называть свои истинные имена.
– В один прекрасный день кто-нибудь вырвет этот острый, умный язычок прямо у тебя из глотки, – покачал головой Ройбен.
Девушка прикусила губу, прислушиваясь к его словам. А чего она ожидала? Пламенного признания в любви после одного жалкого поцелуя?
Кайя уткнулась взглядом в кружку горячего кофе. Смотрела на него и понимала: если сделает хоть глоток, ее вывернет прямо здесь и сейчас.
Сигарета. Ей жизненно необходима сигарета. На спинку стула была накинута куртка Эллен, и, порывшись в карманах, Кайя выудила на свет зажигалку и пачку сигарет. Не обращая внимания на изумленный взгляд Ройбена, она прикурила сигарету и глубоко затянулась.
Дым огнем опалил легкие. Кайя очнулась лишь через пару мгновений. Отчаянно кашляя и задыхаясь, она стояла на коленях на полу, а рядом тлела выпавшая из рук сигарета, прожигая дыру в линолеуме.
Ройбен затоптал сигарету и склонился над Кайей.
– И что это было?
– Сигарета. Я хотела покурить, – ответила она, удобней садясь на полу.
Теперь, когда от едкого дыма глаза и так уже слезились, сдерживаться не оставалось сил. Смешно, что после всего случившегося этой ночью до слез ее довела обычная сигарета, но это было именно так. Кайя всхлипнула, больше ощущая тошноту, выворачивающую пустой желудок, чем собственные слезы.
– Сигареты – яд, – скептически заметил Ройбен. – Даже жители Железных земель от них умирают.
– Знаю. – Кайя уткнулась лицом в колени, вытирая щеки о белое платье. Она уже жалела, что не отпустила Ройбена, когда он просил.
– Ты устала, – сказал Ройбен с тяжелым и, как показалось Кайе, недовольным вздохом. Лицо его было совершенно бесстрастно. – Где ты спишь? И, кстати, стоило бы задуматься о чарах.
Девушка размазала по щекам слезы и кивнула.
– А ты устал?
– О, я истощен. – Он не улыбнулся, но все же слегка расслабился.
Они тихонько поднялись на второй этаж. Обостренные чувства фейри сбивали Кайю с толку. Она слышала сопение мамы и спокойное, приглушенное дыхание бабушки. Ощущала запах опилок из крысиной клетки, вонь химикатов и спреев из ванной; Кайя чувствовала даже аромат маслянистой пыли, толстым слоем покрывавшей почти все поверхности в доме. И каждый запах был удивительно ярким и отчетливым.
Кайя мысленно приказала себе не зацикливаться на запахах и звуках. Ничего нового, просто излишне острые ощущения, которые она успела испытать уже в прошлый раз, когда спали сильные чары. Небольшая привилегия, компенсация за то, что теперь она не может коснуться половины вещей в доме, потому как в них есть железо, а от одной затяжки едва не падает в обморок.
Зайдя в спальню, Кайя повернула в замке старомодный ключ, запирая дверь. Зачарует она себя сегодня или нет, объяснить бабушке, что здесь посреди ночи делает Ройбен – задача невыполнимая.
– Что ж, я твою комнату видела, – пробормотала она. – Теперь ты увидишь мою.
Переступив через разбросанные на полу вещи, Ройбен присел на матрас. Кайя порылась в мусорных пакетах, доставая пыльное зеленое одеяло с множеством прожженных сигаретами точек. Розовое, под которым она обычно спала, уже валялось на матрасе, и девушка искренне надеялась, что оно не слишком пропахло потом.
Ройбен скинул ботинки и осмотрелся. Кайя заметила, как взгляд его сначала зацепился за крысиную клетку, остановился на кучах одежды, книг и журналов, покрывающих пол.
– Ага, у меня тут бардак. – Она присела на пружинный блок, все еще красующийся на раме кровати.
Кайя смотрела на растянувшегося на матрасе Ройбена, завороженная игрой мышц под кожей. Даже сейчас, уставший, раненый и закутанный в ядовито-розовое одеяло, он казался опасным.
– Что ты с ней сделала? – Он взглянул на Кайю из-под серебристых ресниц.
– С кем?
– С девочкой, которой на самом деле принадлежит эта комната. Что ты сделала с ней?
– Что? Да пошел ты! – возмущенно выпалила она. От злости Кайя даже забыла, что собиралась извиняться и уверять в своем искреннем раскаянии.
– Думала, я поверю слезам пикси? – хмыкнул фейри, отворачиваясь от нее.
Невысказанные обвинения острыми шипами оседали на языке, впиваясь в горло при попытке их проглотить. Они оба слишком устали. И Кайе еще повезло, что Ройбен до сих пор с ней разговаривает.
Но к измученному переутомлением телу сон не шел. Вместо этого Кайя смотрела на Ройбена, наблюдала, как он ворочается на матрасе, закутываясь в одеяло. Как расслабляется его изможденное лицо, а рука обнимает подушку.
Он всегда казался девушке настоящим. Но столь реальным, как сейчас, не был никогда. Сонный, с растрепанными волосами, разметавшимися по подушке, и босой ногой, которая свесилась с края матраса и теперь лежала на книге. Той самой антологии, которую она хотела, но так и не вернула в библиотеку.
Но Кайя не хотела думать о рыцаре-фейри как о реальном, живом мужчине. Она вообще не желала о нем думать.
…а в следующее мгновение она проснулась от резкого рывка. Кайя заморгала, привыкая к неестественной темноте новых, насыщенных теней фейри-зрения. Рядом с ней на жестком пружинном блоке сидел Ройбен и до боли стискивал ее плечи, грозя оставить синяки.
– Кайя, скажи мне все, что собиралась, – сверкая глазами, потребовал он.
Девушка попыталась стряхнуть с себя остатки сна. Происходящее казалось каким-то нереальным, бессмысленным. Особенно этот полный боли взгляд на его лице.
– Ты собиралась рассказать мне, что на самом деле фейри, – настаивал он. – Но времени не было.
Кайя кивнула, все еще не до конца проснувшись. Ройбен казался огромным; он поглотил своим присутствием всю комнату, и не было сил отвести взгляд от его глаз.
– Скажи, – повторил он и отпустил ее плечи, руки его грубой, странной лаской убрали спутанные пряди волос с ее лица. – Скажи это.
– Я не имела в виду… я хотела рассказать. – Она замялась, слова с трудом складывались в предложения.
Руки Ройбена замерли. Голос стал тише.
– Заставь меня поверить.
– Я не могу… – пробормотала Кайя. Она должна сосредоточиться, должна найти ответ, который все расставит по местам. – Не могу, ты сам знаешь. Что мне сказать?
– Тогда спи дальше, Кайя, – мягко сказал Ройбен. Он больше не касался ее, сжатые в кулаки руки лежали на коленях.
Она поднялась на локтях, смутно осознавая, что не может позволить ему уйти. Не сейчас.
– Может, я лучше покажу? – спросила она, а потом резко подалась вперед, ловя его губы.
Фейри и не собирался сопротивляться, он ответил, позволяя Кайе целовать себя, словно мог ощутить вкус правды на ее языке. Мгновение спустя он мягко отстранился.
– Я не это имел в виду, – вздохнул Ройбен, на губах его играла грустная улыбка.
Щеки Кайи пылали. Она плюхнулась на кровать, окончательно проснувшись и пребывая в полнейшем шоке от своего внезапного порыва. Ройбен соскользнул с кровати и уселся на пол. На Кайю он не смотрел, взгляд фейри был прикован к полоскам серебристого света, проглядывающим из-под грязных жалюзи.
Повернувшись на бок, девушка рассматривала профиль рыцаря. Пальцы нервно ковыряли приставшую к одеялу капельку воска.
– Я отгадала загадку. Я думала, что в итоге Королева отпустит меня, но все же ответила правильно.