Много лет спустя в Аль-Разе меня охватили сходные чувства.
Вот этот дом.
Вот этот дом, где они готовили, смеялись, еблись. Вот этот дом, где в будущем, когда будет произноситься мое имя, все станут замолкать, и Джой такая как бы: «Хотя Эван и не ваш настоящий папа, мы с папой Эваном считаем, что вам не следует столько времени проводить с папой Майком, потому что я и папа Эван думаем только об одном: как вырастить вас обоих сильными и здоровыми, и иногда мамочкам и папочкам нужная особая атмосфера, в которой это может случиться».
Я ждал, что увижу на подъездной дорожке три машины. Три машины означали: все дома. Нужно ли мне, чтобы все были дома? Нужно. Я хотел, чтобы все, даже дети, видели, участвовали и сожалели о том, что случилось со мной.
Но вместо трех машин на дорожке стояли пять.
Эван, как и ожидалось, находился на веранде. А еще там были Джой плюс двое приезжих. Плюс мама.
Плюс Харрис.
Плюс Райан.
Рени быстрым шагом смущенно шла по дорожке мне навстречу, а за ней – мать Райана, прижимая платок ко лбу, а следом – отец Райана, вздергивая зад из-за хромоты, которую я не заметил прежде.
Вы, подумал я. Вы – шуты гороховые. Вы – ебанутые придурки, это все, что послал бог, чтобы меня остановить. Это бунт. Охуенно смешно. Чем вы меня собираетесь остановить? Вашими ремнями? Вашими добрыми намерениями? Вашими джинсами из «Таргет»? Вашими годами, прожитыми в роскоши? Вашей верой в то, что разговорами, разговорами, бесконечными нудными, многообещающими разговорами можно уладить все что угодно?
Горизонты грядущей катастрофы расширились, они теперь включали в себя смерть всех присутствующих.
Лицо у меня загорелось, и я подумал: Давай, давай, давай.
Мама попыталась подняться с качелей на веранде и не смогла. Райан помог ей подняться – очень вежливо, под локоть.
И вдруг что-то во мне смягчилось, может быть, при виде материнской слабости, я уронил голову и со всей покорностью побрел в эту безмятежную толпу, думая: «Ладно, ладно, вы меня отправили, теперь верните меня. Найдите какой-нибудь способ вернуть меня, недоумки, или вы самая жалкая шайка ублюдков, какую только знал мир».
Мое рыцарское фиаско
И снова была НочьФакельногоСвета.
Около девяти я вышел помочиться. В лесу стояла большая емкость, которая питала нашу фальшивую реку, плюс лежала груда старых лат.
Дон Муррей пронесся мимо, вид у него был потрепанный. Потом я услышал рыдание. Около груды лат я увидел лежавшую на спине Марту с посудомойки, крестьянская юбка на ней была задрана до поясницы.
Марта: Этот тип – мой босс. О, боже мой, боже мой.
Я знал, что Дон Муррей – ее босс, потому что Дон Муррей был и мой босс.
Она вдруг узнала меня.
Тед, никому не говори, – сказала она. – Это ерунда. Нейт не должен знать. Его это убьет.
Потом бросилась со всех ног на парковку, от слез у нее под глазами черные синяки.
Грубый стол в ЗамковойБашнеIV был весь уставлен стряпней: настоящие свиные головы, цельные курицы, кровяная колбаса.
Дон Муррей с мрачным видом стоял у стола, выковыривая что-то из капустного салата.
Он так дружелюбно кивнул мне, как не кивал никогда прежде.
Женщины, сказал он.
Зайди ко мне, просила записка в моем шкафчике на следующее утро.
В кабинете Дона Муррея была Марта.
Значит, Тед, сказал Дон Муррей. Прошлым вечером ты стал свидетелем кое-чего такого, что, если не смотреть на это в правильном свете, может показаться неправильным. Нам с Мартой это кажется забавным. Правда, Мар? Я сейчас дал Марте тысячу долларов. На тот случай, если имело место какое-то недопонимание. Теперь Марта думает, что мы перепихнулись. О чем мы оба, люди семейные, очень сожалеем. Ну, после выпивки плюс романтика НочиФакельногоСвета. Так что случилось, Марта?
Марта: Нас занесло. Перепихнулись.
Дон: Добровольно перепихнулись.
Марта: Добровольно перепихнулись.
Дон: И не только это, Тед. Марта получает повышение. Из судомоек в Актерскую группу. Но подчеркнем: Ты, Марта, получаешь повышение не из-за того, что мы добровольно перепихнулись. Это случайное совпадение. Почему ты получаешь повышение?
Марта: Это случайное совпадение.
Дон: Случайное совпадение плюс ты всегда соблюдала этику вредной работы. Тед, ты тоже получаешь повышение. Из Привратницкой. В Шагающие стражники.
Это было удивительно. Я проработал в Привратницкой шесть лет. Человек моего калибра. У нас с ЭмКью была дежурная шутка.
Эрин бывало звонил и такой говорил: ЭмКью, кто-то наблевал в Роще печали.
А ЭмКью такой: Прислать человека моего калибра?
Или Эрин: Тед, какая-то дама уронила ожерелье в свинарнике и теперь закатывает говноистерику.
А я: Человек моего калибра?
А Эрин как бы: Шевелись. Ничего смешного. Она схватила меня за жабры.
Наши свиньи были муляжом, и наша грязь была муляжом, и наш навоз был муляжом, и все же развлечение было ниже среднего: напялить сапоги и тащить ФильтраБойДелюкс в свинарник, чтобы найти, например, ожерелье этой дамы. Для наилучших результатов с ФильтраБойДелюкс нужно сначала оттащить в одну сторону муляжей свиней. Поскольку свиньи автоматизированные, они будут хрюкать все время, пока ты их тащишь. Может показаться смешным, но если ты держишь такую свинью, это не совсем так.
Какой-нибудь случайный мужик может сказать: Эй, этот тип кормит свинью грудью.
И все будут смеяться.
Поэтому повышение до Шагающего стражника я очень приветствовал.
Я теперь был единственным работником в семье. Мама болела, Бет стеснялась, отец сильно повредил спину, когда на него упала машина, которую он ремонтировал. Кроме того, несколько окон у нас нуждались в замене. Всю зиму Бет ходила кругами, стыдливо пылесося снег. Если кто приходил, когда она пылесосила, то она так стеснялась, что не могла продолжать.
Тем вечером дома папа подсчитал, что мы скоро сможем купить маме медицинскую кровать.
Папа: Если и дальше будешь получать повышения, то со временем мы, не исключено, сможем купить мне корсет.
Я: Безусловно. Я приложу все усилия.
После обеда, когда я поехал в город, чтобы получить по маминому рецепту обезболивающее, по рецепту Бет – против стеснения и еще обезболивающее по рецепту отца, увидел Марту и Нейта.
Я посигналил, высунулся из окна, помахал, остановился, вышел.
Привет, Тед, сказал Нейт.
Что тут у вас? сказал я.
Наш дом просто в жопе, сказал Нейт. Ты посмотри на него. В жопе, верно? Меня просто трясет от бешенства.
Да, их дом никуда не годился. Крыша была залатана синим полотном, их детишки осторожно прыгали с тачки в грязную лужу, тощий пони стоял под качелями и вылизывал себя до крови, словно хотел быть чистым, когда ускачет наконец, к более приемлемой жизненной ситуации.
Я хочу знать, где тут взрослые? сказал Нейт.
Потом он подобрал с земли обертку от «Сопли» и посмотрел, куда бы ее выбросить. Потом просто уронил, и бумажка упала ему на ботинок.
Идеально, сказал он. История моей жизни.
Черт, сказала Марта и сняла обертку.
Только уж ты меня не бросай, сказал Нейт. Кроме тебя, у меня никого нет, детка.
Есть, сказала Марта. У тебя есть дети.
Если еще что добавится, я просто застрелюсь, сказал Нейт.
Я что-то засомневался, что у него хватит на это пороху. Хотя кто может знать?
Так что там происходит на вашей работе? сказал Нейт. Вот эта тут приехала сама не своя. Хотя она и получила повышение.
Я чувствовал на себе взгляд Марты типа: Тед, моя жизнь зависит от тебя.
Я понял: это ее требование. Мой жизненный опыт – а я его не совсем чтобы в парке приобрел – заставляет меня согласиться с идеей: Если что-то не сломано, не чини. И я бы еще и дальше развил: Даже если что и сломано, оставь его в покое, а то и вовсе доломаешь.
Ну, я сказал пару слов, мол, повышения – дело волнительное, вызывают немало стресса.
В благодарность – улыбка от Марты. Она проводила меня до машины, дала три помидора с собственной грядки, которые, по правде говоря, имели какой-то старческий вид: крохотные, робкие, сморщенные.
Спасибо, – прошептала она. – Ты спас мне жизнь.
На следующее утро в моем шкафчике лежала форма Шагающего стражника и стаканчик «Дикси» с желтой таблеточкой внутри.
Ура, подумал я, наконец-то Роль с лекарственной подпиткой.
Вошла миссис Бриджис из «Здоровья и защиты» с паспортом безопасности на таблетку.
Миссис Бриджес: «Значит, здесь мы имеем сто миллиграммов СтиляРыцаря®. Помогает в улучшении. Особенность СтиляРыцаря® в том, что у вас возникает потребность в воде».
Я принял таблетку, пошел в Тронный зал. Предполагалось, что я должен сторожить дверь, за которой, как предполагалось, думает король. Там и в самом деле находился король: Эд Филлипс. Туда посадили короля, потому что один из наших Сценарных штампов гласил: Прибывает Гонец, пробегает мимо Шагающего стражника, распахивает дверь, Король называет Гонца дерзким, Шагающего стражника – безмозглым, Гонец морщится, закрывает дверь, обменивается несколькими словами с Шагающим стражником.
Гости вскоре почти заполнили наш Нескучный уголок. Гонец (он же Кайл Сперлинг) промчался мимо меня, распахнул дверь. Эд назвал Кайла дерзким, назвал меня безмозглым. Кайл поморщился, закрыл дверь.
Кайл: Приношу извинения, если я нарушил протокол.
Я не стал произносить свои слова, а именно: Твоя неосмотрительность свидетельствует о человеческой страстности.
Вместо этого я ему ляпнул: Да нет проблем.
Кайл, истинный профессионал, не промедлил ни секунды.
Кайл (протягивая мне конверт): Прошу тебя вручить это немедленно. Срочное послание.
Я: Его величество пребывает в раздумье.
Кайл: Под бременем многих раздумий.
Я: Верно. Пребывает под бременем многих раздумий.
И тут СтильРыцаря® начал действовать. Во рту у меня стало сухо. Я почувствовал, что со стороны Кайла очень мило не замечать моей лажи. Мне вдруг стало ясно, что Кайл мне по-настоящему нравится. Да я даже люблю его. Как брата. Товарища. Благородного товарища. Я чувствовал, что мы с ним перенесли немало бурь. Мне казалось, например, что в какой-то момент в какой-то далекой земле мы стояли бок о бок у стены замка, сверху лились потоки горячей смолы, а мы горестно смеялись, словно говоря: Жизнь коротка, так давай же поживем. А потом: Эй, вы там! Пошли на приступ. Под хор проклятий взлетели примитивные лестницы, хотя какие именно проклятия звучали, я не помню, как не помню и результата названного Приступа.