Звучит просто, но так ли это просто?
Если нет бессмысленного «волеизъявления» – то да. Это не требует никакого делания.
Как это?
Это не является каким-либо деланием.
Это недеяние?
Не просто не-делание, но отсутствие не-делания.
Почему?
Не-делание – это разновидность делания, и эта разновидность делания также не должна делаться.
По-моему, не так уж просто!
Это не просто и не сложно, ни одно из этих слов тут неприменимо. Это не что-то, что можно определить какими-то качествами, потому что это вообще не действие.
Тогда что это?
Просто чистое бытие тем, что ты есть, чем всегда был и всегда будешь.
Тогда почему мое волеизъявление не может этого достичь?
Потому что «твое волеизъявление» – это очень точное определение того, чем ты не являешься, и очень полное объяснение того, почему ты не можешь жить как то, что ты есть.
Другими словами, оно мешает мне обрести просветление?
Мы тут пытаемся говорить здраво, а не нести чушь! Нет у тебя никакого «меня», которому можно в чем-либо помешать, ты не можешь ничего «обрести», и не было никогда такой «вещи», «опыта», или «состояния», как «просветление», которое некто или никто мог бы «обрести»!
Мой вывод оказался несколько – как бы это сказать – неудачным!
Не неудачным, а совершенно идиотским! Попробуй еще раз.
То, что ты говорил о волеизъявлении, было, возможно, способом сказать, что «применение» мнимой свободы воли – это в действительности проявление того, чем я не являюсь?
Верно. Когда ты знаешь, что не можешь ничего делать непосредственно, когда «свободная воля» скрыта или отсутствует, тогда то, что ты есть, присутствует и становится доступным.
47 Тождественность II
Sine Qua Non[13]
Пока ты (или я) присутствуем, то, что мы есть, не может не отсутствовать.
Когда ты (или я) отсутствуем, то, что мы оба есть, не может не присутствовать.
Вот почему любые процедуры, методы, практики, техники, включающие присутствие эго, будут неизбежно уничтожать собственную цель, поскольку сама цель – проявление эго.
Твое (или мое) отсутствие возможно лишь в результате полного исчезновения (дефеноменализации) сознания личности, и единственным очевидным методом осуществления этого должно быть абсолютное понимание, основанное на аналитической убежденности, что никакая личность не может существовать, кроме как иллюзорная концепция.
Глубокое постижение природы этого обусловленного непонимания может открыть путь к осознанности и разотождествлению. Когда психика освобождается от обусловленности, непреднамеренные обстоятельства могут вызвать наше исчезновение как личностей, и это отсутствие оставит тебя (или меня) как то, что мы есть.
Замечание: «Ты», «я», «меня» и «наше» используются здесь в чисто традиционном ключе, то есть в качестве кажущихся мнимых личностей.
Ты никогда не найдешь Себя через какой-то свой объект.
Ты не можешь использовать себя, чтобы найти Себя, потому что Искомое, которое ищет себя, не может найти себя посредством того, чего нет.
Я никогда не найду Меня через какой-то мой объект, через феноменальную объективизацию Меня.
Но я не ищу Меня, мне это не нужно, даже если бы было некое «я», которое ищет, или какое-то «Меня», чтобы искать. Есть поиск со стороны, от лица видимости, которая ошибочно думает, что она – некий ноумен, будто бы возможна такая абсурдность, такое противоречие в терминах!
Это-которое-есть-«искатель» – неизбежно ноумен, точнее, «поиск» ноуменален, он относится к ноуменальности, то есть к тому, что мы феноменально, с разделенным умом, двойственно представляем таковым. Но в этом представлении нет никакой сущности.
Они не могут найти Себя через себя, не столько потому что нет (объективного) «Себя», чтобы искать, и (объективного) «себя», которое ищет, а, скорее, потому что нет никаких (субъективных или объективных) «они», чтобы вообще что-либо делать.
Разве это утверждение не толкает тебя прямиком в объятия того, что ты есть? Не оставляет тебя обнаженным, открытым себе как твое полное отсутствие в качестве «себя»?
Нет? Ну тогда это просто потому, что ты уже – то, что ты есть, и только то, что ты есть! Здесь и Сейчас: ты есть то, что «не делает».
48 Сила тяжести
Кто-нибудь из ученых когда-нибудь подсчитывал, сколько нашей энергии тратится ежедневно, ежечасно на сопротивление силе тяжести? Похоже, жизнь, каждое мгновение жизни, сопровождается этой непрекращающейся борьбой с силой тяжести. Разве не сила тяжести – наш злейший враг? Разве не сила тяжести – источник большинства наших страданий, неумолимый бич, превращающий нашу жизнь в тяжкую ношу? Разве она сама не является определением «ноши»? Разве это не источник и не начало самого понятия «веса»? Разве не то, что «тяготит» наш ум, заимствует ощущение страдания у неутомимого примера силы тяжести, без которой он не может осознать «вес»?
Разве, освободившись от «тяжести», мы не должны плясать – не только телом, но и умом?
Но хотя мы и не можем избавить свои тела от всеохватывающего физического господства этого вечного мучителя, разве мы не можем освободить наши умы, на которые сила нашего мнимого врага действовать не должна? Есть лишь один-единственный способ, чтобы сделать это: мы не можем освободить наши умы, так же как не можем освободить наши тела. Все, что мы можем сделать, – это освободить наши умы и тела от «самих себя», без которых сила тяжести будет так же бессильна против нас, как она бессильна против тени, ведь без «нас» концепция «веса» лишится того, что можно тяготить и на что можно вообще как-то влиять.
Замечание: Возможно, соматический механизм нельзя освободить таким образом, но сам по себе он не «страдает» от действия силы тяжести, к которой приспособлен. Страдает концептуальное «мы», от которого можно избавиться.
49 Мистер и миссис Пространство-время
Мы бы не смогли осознать объем (три измерения), если бы не смотрели из четвертого, поскольку только из следующего измерения можно воспринимать все предыдущие.
Это так еще и потому, что то, что-мы-есть, неизбежно должно быть следующим измерением, более высоким по отношению к тем, которые мы способны воспринимать, поскольку только из второго измерения можно воспринимать первое, первое и второе (плоскую поверхность) – из третьего, и первое, второе и третье (то есть объем) – из четвертого.
Поскольку мы сами, таким образом, рассматриваем три измерения из четвертого, разве это не означает, что мы смотрим из измерения, называемого «длительность»?
Если это так, то, что мы называем «Временем», которое как раз занимает это измерение, – то есть измерение длительности пространства, – может оказаться нашим названием того, что мы есть, а «Пространство» может быть нашим названием того, «где» мы есть, и «Пространство-время» – нашим надлежащим обозначением.
50 Страусы, все страусы…
Кто думает, что у него есть «я»?
Кто думает, что у него есть хоть что-то?
Ну и кто?
Разве не другое «я»?
И кто же это другое «я»?
«Кто?»
Да, но кто этот «кто»?
Просто кто. Кто еще это может быть?
С тобой требуется море терпения!
Это ты задаешь кучу глупых вопросов!
Почему они глупые?
Потому что те ответы, которые на них возможны, доступны тебе так же, как и мне.
«Кто?» может быть только еще одним «я».
Очевидно. И кто этот еще-одно-я?
Все, что я могу сказать, – это что должно быть еще какое-то «я», чтобы знать это!
Очевидно!
Но так можно продолжать до бесконечности!
Это известно как «бесконечная регрессия».
Но это ведь не очень хорошо?
Это абсурд, определение чего-то невозможного с точки зрения логики.
То есть бесконечная последовательность «я» невозможна?
Очевидно, это же совершенно бессмысленно.
Кроме самого первого, от которого мы должны избавиться?
Первое ничем не отличается от последнего – если нет последнего, то не может быть и первого.
Поскольку, если нет последнего, не может быть и второго, чтобы знать первое, и так далее? Тогда первое теряет смысл?
Верно.
Тогда почему мы должны избавиться от него?
Мы не должны, его никогда и не было. Ты ведь только что сам это доказал!
Значит, это просто концепция, что мы должны от него избавиться?
Точно.
Но вряд ли от такой явно бессмысленной концепции требуется избавляться?
Если ты знаешь, что она невозможна, то ты должен быть полным идиотом, если тебе требуется от нее избавляться!
Тем не менее мир битком набит такими идиотами.
Это объяснимо, но не простительно!
Почему люди этого не видят?
Потому что делают вывод, что регрессия невозможна, и закрывают глаза на ее причину.
Они все еще цепляются за концепцию «себя» и делают вид, что она может существовать, не подвергаясь регрессии!
Кажется, так.
Но такое поведение абсурдно?
Говорят, что страусы считают это неплохой идеей!
Но может ли идея быть допустимой, а ее отрицание – оставаться действительным? Или наоборот?
Это бы означало, что рассуждение ложно, хотя предпосылка безупречна.
А на самом деле рассуждение очевидно безупречно, а предпосылка явно ложна.
Так и есть. Если бы такое поведение допускалось, никакое рассуждение не было бы верным, и вся совокупность науки и философии, не только теоретической, но и прикладной, тут же стала бы бесполезной.