Я думаю, будет жаль говорить что-то еще: делать выводы – значит принуждать, или пытаться насильно запихнуть толкование в глотки несчастных читателей. То, чего они ищут, уже было предложено, и следует оставить их развивать собственное понимание значимости этого. Для тех же, кто ищет дальнейших указателей, но не думая за них, можно добавить, что происхождение «времени» вернулось обратно, туда, где ему и место. Так что такое «время» и, в его концептуальной полноте, «пространство-время»? «Что»? Нет. Тогда «кто» есть пространство-время? Действительно, кто.
Бремя предположения, что время объективно
Поскольку ни один феномен не может восприниматься без протяженности в пространстве и длительности, если пространство и длительность не будут существовать в объективности, никакой феномен не сможет восприниматься объективно, и если ни один воспринимающий не сможет воспринимать без такой же пространственной и временной протяженности, он не сможет воспринимать объективно. Следовательно, поскольку для одного объективное существование не может быть установлено, для другого оно тоже не может быть принято, воспринимающий и воспринимаемое должны быть чисто концептуальны, то есть должны существовать только как образы в уме.
Это просто подтверждает адвайтическую доктрину того, что объективность концептуальна, что объекты пустотны и не имеют собственной природы и что их субъект как обособленная сущность также лишен собственного бытия, или самости, как и они. Такова, кстати, суть Алмазной сутры.
Отсюда следует, что всякая мысль и всякое действие, включающие в себя пространственную и временную протяженность, чисто воображаемы, как сон, поскольку ни думающий, ни действующий, ни мысль, ни действие не существуют объективно, кроме как в виде концепции в уме, опять-таки как во сне. Таким образом, пространственная и времення протяженность, будучи описанием механизма самого проявления, применима и к феноменальному воспринимающему, и к феноменальному воспринимаемому и должна представлять собой то, чем мы являемся как воспринимающие существа, то есть неотъемлемую часть самой феноменальности, чье единственное бытие есть непроявленный ноумен.
Это должно убедить нас, по крайней мере, в бесполезности того, что мы делаем и говорим, если относиться к этому серьезно, как к проявлениям независимой индивидуальности. Если это не поможет нам понять, что феноменальное проявление как таковое – не что иное, как игра теней, что подтверждает Алмазная сутра и что знали и говорили все великие Мудрецы, то трудно будет подыскать еще более действенное подтверждение.
Разве мы не должны ясно и глубоко осознать феноменальную тщетность и понять, что все, что мы есть, – это ноуменальность, которая вообще позволяет нам как воспринимающим существам понять, что мы и есть это понимание и что ни понимающие, ни понимаемое не могут существовать сами по себе? Ведь это, без сомнения, и есть ответ.
73 Ipse Dixit[27]
Там, где нет никакой протяженности в пространстве и никакой длительности во времени, не может быть и никакого «я».
Некое «я» – это воображаемый субъект, считающий себя объектом. Пытаясь таким образом быть объектом, он выдает себя за собственного субъекта. И этот мифический монстр простирается в пространстве и зависит от времени.
Ничто пространственное или временное не может существовать никак, разве что мифически.
Не очевидно, что по меньшей, а также по большей мере каждый из нас может увидеть и сказать: «То, что Я есть, нельзя ограничить какой-либо концепцией, пространственной или временнόй: в трансцендентности Я бесконечен и изначально Я безвременен!»
74 Природа феноменов
Время – это превращение Безвременности в последовательность. Следовательно, это последовательный аспект безвременного, проявленного как длительность.
Если рассматривать длительность с позиции объективности, как визуализируемую концепцию, она не будет иметь иного значения, кроме временны́х рамок феноменальной вселенной. Но, будучи отождествленной с тем, что мы есть, она становится безвременностью, ее статическим аспектом, и мы можем познать свой статический аспект, а не только наш последовательный аспект. Отождествляясь с временем, мы можем достичь безвременности – где нам и место [28].
Из того, что мы выяснили об основе времени, мы также можем заглянуть в природу феноменов, протянутых в пространстве и длительности. Чем могут быть феномены, кроме как пространственно растянутыми аспектами ноуменальности, последовательно проявленными через длительность?
Мы можем прекрасно знать о нашей ноуменальности, знать, что все, чем мы вообще можем быть, – это то, что она есть. Но сейчас мы можем также понять слова Учителей и осознать нашу феноменальность как пространственную протяженность того, чем каждый из нас является как «Я», доступный восприятию благодаря длительности, и как результат осознать, чем является вся феноменальная вселенная, действительная и потенциальная.
Ведь ноуменальное (где ноумен и феномен – термины, определяющие два аспекта неделимой не-сущности) потенциально может быть феноменальным, а феноменальное – это проявленная ноуменальность.
Мы можем спросить: «Может ли нечто столь простое и очевидное быть истинным?» Ответ утвердительный, поскольку оно должно быть простым, и его истинность самоочевидна, ведь его истинность и простота присущи слову «Я» – единственному слову, которое может определить источник всякой вещи, которая кажется существующей и которая «сама по себе» не может быть ничем. Одно это слово может объяснить все, ведь без него невозможно никакое объяснение.
Объяснения требуют других слов, представляющих собой концепции, таких как ноумен и феномен, безвременность и время, бесконечность и конечное, но каждое из них – одно из пары взаимозависимых противоположностей, определяющих один из аспектов механизма проявления, и каждая такая пара в своем взаимном концептуальном отрицании, таким образом удаленная, остается как «Я». Это все, чем «простота» может быть, как и все, чем может быть «истина».
Я не думаю, что можно утверждать, что последовательное проживание может отличаться от не-последовательного, то есть безвременного, проживания, кроме как в своем аспекте последовательности.
Жизнь во временнόй последовательности привносит в проявление форму во всех ее феноменальных аспектах, а также все категории объективизации, и сама при этом становится жизнью в объективности, такой, какой ее воспринимают наши органы чувств. Не-последовательное «проживание», с другой стороны, не знающее двойственности, свободное от субъектов, воспринимающих объекты, не проявлено.
Для нашей обусловленной манеры мышления как индивидуальных субъектов-объектов это различие может казаться абсолютным, ведь если его рассматривать с позиции феноменальности, оно, без сомнения, и будет таковым. Но оно должно рассматриваться недвойственно, тогда никакого различия не будет, ведь ноуменально различия не существует, кроме как в последовательности феноменального режима восприятия. Последовательность, феноменально воспринимаемая как длительность, становится дальнейшим измерением пространства, и одно это уже можно считать различием. «Временность» в такой интерпретации раскрывается как условное «различие», которое само по себе является причиной проявления феноменов.
Дальнейшее измерение пространства, известное нам как время, будучи расположенным под прямыми углами к каждому из трех измерений нашего феноменального объема, как и они сами расположены друг к другу, составляет суперобъем, который мы иногда называем ноуменальностью, безвременностью или Царством небесным.
Замечание: Ноуменальное «проживание» – это, возможно, и вовсе не проживание? Такое, каким его знаем мы обусловленно, – возможно, но такое, каким его знают Мудрецы, – вряд ли.
75 Псевдозагадка времени
Помимо неясных и неоднозначных упоминаний о «времени» в словах Учителей, есть еще наблюдения философов, часто интересные и проницательные, но всегда лишенные удовлетворительных выводов, а комментарии неквалифицированных любителей поверхностны и противоречивы. Причина возникновения этого ничего не объясняющего болота очевидна: философы и любители применяют ко «времени» свою обусловленную технику объективирования всего, с чем они имеют дело, кроме которой они ничего не знают, а Учителей могут понять лишь те, кто способен воспринимать так же, как они. Ведь понимания того, чем является «время», невозможно достичь, представляя его себе в виде объекта, так как это не объект и в нем как раз совсем нет ничего объектного. То, что можно объективировать как «время», не имеет к нему никакого отношения, поскольку в нем нет никакой «вещи», чтобы она могла быть объектом. Объектом становится концепция, но никакая концепция не может разгадать, что означает «время».
Позволь обратиться к трем хорошо известным вэньда[29], или притч Учителей. Первая из них – известная история о том, что «течет» не река, а мост. Ученик, который понял это, был мгновенно пробужден. Психологическое обращение мышления «вспять» переупорядочило его ум, возвращая ему равновесие, и он увидел, что ни река, ни мост не текли, что не было такой «вещи», как объективное течение, что кажущееся течение находилось в его собственном уме.
Другой Учитель указал на стаю диких гусей, летящих над головой, и его ученик, заметив их, сказал, что «сейчас» они «уже улетели». На это Учитель возразил, усилив свое возражение тем, что яростно потянул ученика за нос. Ученик закричал от боли – и пробудился! Его реакция также была психологической, усиленной физическим шоком, и он внезапно осознал то, что имел в виду Учитель: что движение гусей находилось в уме ученика.