Ну слава богу, а то кажется, у меня мания преследования развивается! Хотя преследую скорее я. Слежу.
Я поднялась по ступенькам к лифту – и он распахнул двери мне навстречу.
– Ева, подождите меня, – раздалось от почтовых ящиков.
Я обернулась… Ну, это просто нечестно!
Ярослав перебирал вытащенные из ящика конверты. Два разорвал пополам и выкинул в мусор, еще несколько взял с собой и спустился ко мне. Двери лифта начали закрываться, но он ловко подставил ногу в сверкающем черном ботинке.
– Прошу, заходите. Я не буду притворяться, что как раз собирался погулять. Тем более вы же видели, что я только что приехал.
У меня разом вспыхнули уши, щеки, даже, наверное, кожа под волосами. Он не просто меня заметил, но еще и не преминул сказать об этом!
– Я хотел извиниться перед вами и поблагодарить за приглашение в чат, – продолжил он, явно понимая, что внятного ответа на предыдущую реплику все равно не дождется. – Кажется, я тогда забыл это сделать. Надеюсь, вы следите за мной не из-за этого.
И снова!
Почувствуй себя ядовитым вараном!
Лифт опять попытался закрыться, но споткнулся о ногу в ботинке. Я заскочила внутрь, подсознательно надеясь избежать неловкости, потому что назад дороги не было – Ярослав стоял на пути к двери.
Но стало только хуже, потому что теперь он был совсем близко.
– Нет-нет, я… – Я машинально кивнула, вообще не ощущая смысла слов и не зная, какие выбрать в этой ситуации. Как отвечают восхитительным мужчинам, которые поймали вас на слежке?
– Честное слово, я обычно куда более вежливый. – Он вновь включил свою тысячеваттную харизму, как будто мне было мало одного его присутствия, чтобы потерять дар речи. – Но в последнее время дела идут не очень, и я становлюсь не самым приятным человеком… да и соседом, как видно, тоже.
«Он рядом, так близко. Так пахнет…»
Мне сложно было держать руки на привязи. Хотелось то проверить, насколько он реальный, то просто… просто… Ну, просто потрогать.
– Я понимаю. – Я лепетала черт-те что.
Находиться там было невыносимо – не поднимать глаза, боясь столкнуться с его насмешливым взглядом, не дышать слишком глубоко, чтобы не пропитаться запахом его парфюма целиком… Лифты явно придумали люди, которые никогда не сталкивались с Ярославом – мужчиной из иного мира, от одного присутствия которого весь мой мир перетряхивается и пересобирается в другом порядке.
Звезды не ездят в метро, а идеальные мужчины – в лифтах четырнадцатиэтажек, где совсем нет личного пространства. Между тем личное пространство Ярослава – метра два, не меньше. Убийственная зона поражения!
Я так к нему тянулась, так невыносимо хотела быть еще ближе, что не выдержала и начала отталкиваться. Хотелось спрятаться, укрыться… А еще лучше – закуклиться и свернуться в бронированный шар.
«Домой, домой, запереться на сто замков! Взять весь неотгулянный отпуск, там месяца два должно было накопиться. Все это время просидеть в запертой квартире, только иногда на веревочке поднимая через окно корзинки с продуктами. А еще лучше – купить мешок картошки и питаться только ею, чтобы случайно не встретить идеального мужчину, открывая дверь курьеру».
Эта мысль оказалась настолько соблазнительной, что перебила даже соблазнительность самого Ярослава. Пусть не два месяца, а всего две недели, но мне так хотелось избавиться ото всех! Я решила, что завтра же напишу заявление на отпуск, и, опьяненная этой сладкой мечтой, даже не заметила, что двери лифта давно открылись. Ярославу пришлось аккуратно напомнить мне об этом:
– Ева?..
– Да! Все в порядке! – выпалила я очевидную ложь и стремительно выскочила из лифта, нащупывая ключи и стараясь успеть отпереть дверь и укрыться в своей квартире раньше, чем лифт проедет один разделяющий нас этаж.
Увы, тщетно. Ничего не помогло! Я стояла в коридоре, расстегивая дрожащими пальцами застежки пальто, слушая, как над головой хлопает дверь и мужской смех раскатывается мраморными шариками по полу.
«Это… надо мной?»
Неслужебные связи
Раньше я никогда не замечала за Олегом такого упорства в достижении цели. Возможно, он был другим, когда получил работу в Швеции, но в Москве вел себя скорее аморфно – не двигался никуда, если это требовало хоть сколько-нибудь серьезных усилий, и даже свою неплохую фигуру поддерживал лениво, надеясь на хорошую генетику.
В соцсетях я его заблокировала в первые же дни, но, как оказалось, не во всех. Он нашел мои старые адреса и аккаунты и писал уже туда, присылал банковские переводы в размере одного рубля с комментариями, что любит меня, что только сейчас понял, насколько я была ему дорога, что он ошибся во всем, не понял важного, но пересмотрел свою жизнь и больше никогда не повторит то, что привело нас к разрыву.
Он обещал устроиться на работу покруче, подарить мне шубу, машину и новый телефон, увезти в теплые края и полностью обеспечивать, купить дом с садом и жить там со мной. Он разбивал мне сердце, когда описывал, как просыпается по утрам и первые несколько секунд думает, что наше расставание – просто кошмар, а потом понимает, что это реальность.
Улучив минутку, я села и написала ему длинный-длинный ответ. Я не умела выражаться так красиво и пафосно, как он, но постаралась рассказать, что чувствовала, когда он спокойно и равнодушно уходил после наших ссор и садился за компьютер, не обращая внимания на мои слезы. Или смотрел мои любимые фильмы с безразличным лицом, а потом разносил их в пух и прах с точки зрения логики и искусства. Как я надеялась, что он окажется человеком, с которым я проведу остаток дней, но с каждым таким случаем моя надежда таяла. Как после наших ссор я ощущала в груди тягучую черную пустоту и еще – трезвое понимание, что никаких шансов у нас и не было.
Он мне подходил по всем параметрам, кроме одного – он не был моим человеком. Я знала это с самого начала, но обманывала себя и надеялась, что список хороших качеств перевесит нечто неуловимое.
Любовь? Может быть, и любовь. Химию. Чудо. Что-то, что девочки мечтают испытать с самого детства… И я мечтала.
Закончив, я помедлила немного, а потом стерла это письмо, выдохнула и написала другое, короткое. Попросила меня больше не беспокоить и смириться. Не всегда десять тысяч попыток помогают добиться цели.
После этого мне с утроенной силой захотелось уйти в отпуск и закуклиться. Читать книги, смотреть телевизор, гулять… Не включать телефон и компьютер, не думать ни о чем, кроме глупых и наивных страстей героев каких-нибудь любовных романов.
Хотя нет, прогулки вычеркиваем. Там, снаружи, поджидает Ярослав. Да и холодно, ноябрь почти на дворе. Значит, остается горячий чай, теплый плед и книги, тихая музыка или запись шума дождя… Впрочем, он будет лить и без записи. Жалко, что на море у меня денег уже не хватит, но я всегда могу сменить трек и послушать шум океана прямо у себя дома.
Решено – сегодня попрошу отпуск!
Как назло, Сергей Андреевич перестал попадаться мне на глаза.
Всю неделю я не хотела с ним встречаться и пряталась при любом намеке на опасность – сворачивала в сторону, за километр обходила его кабинет и ныряла в женский туалет, если он шел навстречу по коридору.
А теперь возникало такое ощущение, что уже он начал от меня скрываться. Вроде бы только что слышала неподалеку голос, но стоит подойти, а он уже куда-то ушел. Собралась заглянуть к нему в кабинет, а там пусто. Даже удивительно, как такой крупный мужчина мог раствориться в небольшом офисе, при этом продолжая присутствовать.
Знакомые ребята из отдела рекламы позвали меня в кафе на ланч. Я заскочила за пальто и уже спускалась с крыльца, когда тяжелая рука легла мне на плечо:
– Ева, а ты куда собралась? Мы же хотели обсудить бюджет на следующий год!
При этом Сергей Андреевич так коварно улыбался, что, наверное, все поняли: бюджет – лишь предлог. Я-то знала, что предлог для разговора о повышении, но смутилась так красноречиво, что весь рекламный отдел сразу сделал понимающие лица. Теперь они наверняка уверены, что мы сейчас спрячемся в VIP-кабинете ресторана и будем предаваться разнузданному разврату. А потом мне за это еще и зарплату повысят.
Под взглядами дорогих коллег, которые мне это еще припомнят, мы с начальством прошествовали на другую сторону улицы, к роскошному «Эзопу».
Мама всегда советовала мне избегать ресторанов с хрустальными бокалами, белоснежными скатертями и официантами во фраках. Такие места людям нашего круга определенно не по карману. Разве что раз в жизни, когда мужчина делает женщине предложение.
Надеюсь, Сергей Андреевич сделает мне предложение – то, на которое я рассчитываю.
Свет хрустальных люстр слепил глаза, мои офисные юбка с пиджаком смотрелись совершенно неуместно в изысканных интерьерах, а уж когда Сергей Андреевич отодвинул мне стул, я и вовсе оцепенела, не зная, как правильно себя вести.
Официант принес вино и принялся его открывать.
– А как же работа, Сергей Андреевич?
– Зови меня просто Сергеем, Ева, что за церемонии. И давай уже перейдем на «ты».
Ой, не нравится это мне… И цены в меню очень-очень не нравятся, даже с учетом того, что меня угощают.
Мне сейчас придется сильно удивить своего начальника. Он-то думает, что я буду говорить про повышение, а я раз – и про отпуск!
Что делать, если он не согласится?
К счастью, Сергей Андреевич не стал предлагать мне пить на брудершафт, чего я немного опасалась. Только спросил с тревогой:
– Ты какая-то нервная сегодня. Что случилось? – И накрыл мою руку своей.
– Что? Нет, ничего, я всегда такая! – Я выдернула пальцы и тут же ухватилась за вилку, как будто страшно проголодалась.
– Ева, ну я же за тобой слежу и все знаю.
– Вообще все? – испугалась я. В голове роились предположения одно другого кошмарнее.
Он рассмеялся:
– Ты такая наивная! Нет, конечно. Например, я не знаю, что ты любишь на десерт. Эклеры? Шоколадный торт? Что-нибудь новомодное из молекулярной кухни?