– Выходит, это ты их бросил?
– Я просто думал, мода быстро пройдет… – Он вздохнул. – Теперь они будут рассказывать, что я игнорировал интересы компании и не участвовал в разработке новых направлений. Зато моя жена участвовала! А я тем временем пил, гулял и изменял.
– А ты изменял? – настороженно спросила я, не понимая толком, какой ответ хочу услышать.
– Вот ты мне и расскажи, госпожа психолог, как там в депрессии с либидо? – сощурился Яр.
– Я не настоящий психолог. Но обычно угасает.
– Вот-вот…
– Ты бы сходил к нормальному специалисту, слушай! – предложила я. – С таким состоянием, как у тебя, уже не психологи работают, а психотерапевты и психиатры.
– Да фигня, прорвусь.
Телефон вновь зазвонил. Яр дотянулся до него, глянул на экран и отклонил вызов.
– Видимо, мне скоро предстоит узнать о предательстве всех моих друзей, – горько сказал он.
– Но они тебе зачем-то звонят.
– И что?
– Значит, верят в глубине души – ты им скажешь нечто такое, что заставит их передумать. Они явно обижены на тебя, но надеются что-то исправить.
– Ты так считаешь? – недоверчиво спросил Яр. – Может, они просто поглумиться хотят?
– Поглумиться было бы интереснее сразу в суде. На лицо твое посмотреть в тот момент, когда ты поймешь, что тебя все предали. А так все они фактически предупредили тебя, к чему готовиться.
– Может, ты и права…
Ярослав глубоко задумался и собирал остатки воды уже на автомате, двигаясь целеустремленно, но хаотично, как робот-пылесос. Я тоже пока сосредоточилась на деле. Оставалась всего одна комната, куда я постепенно и переползала, погрузившись в свои мысли, пока меня случайно не толкнул тоже задумавшийся Яр.
Я плюхнулась на попу и посмотрела на него с упреком. Он застыл в нескольких сантиметрах от меня, близко, почти как в лифте. Снова этот взгляд, как вчера ночью – внимательный, острый, зажигающий огонь в сердце. Неловкое молчание, натянутое напряжение…
И звонок телефона.
Яр, не глядя, протянул руку, просто выключил его, потянулся ко мне, и я с ужасом поняла, что сейчас уже не смогу сбежать. Просто не смогу.
– Эй, что тут за сырость, вы что там, крокодилов разводите?! – В открытую дверь сунулся сосед, тот самый любитель ремонта. – Ох, ни фига ж себе! Труба рванула, что ли?
Яр пообещал мне глазами что-то очень, очень, очень горячее, поднялся и пошел объяснять, что случилось. Через пять минут все, способные держать тазики и тряпки, собрались у Ярослава в квартире – вытирали остатки воды, выкидывали раскисшие бумаги, вешали сушиться вещи, раскладывали на столе то, что выглядело ценным, но безнадежно испорченным.
Сосед поднял с пола в комнате раскрытый ноутбук, перевернул его, и струйка воды вытекла на уже сухой пол.
– Да, ущерба ты и себе наделал, и хозяйке, – прокомментировал он. – Залогом тут не отделаешься.
– Это все решаемо, – отмахнулся Яр и с уважением добавил: – Дружный у вас дом.
– Дружный сумасшедший дом – звучит! – хмыкнула я. – Пойду к себе считать убытки.
– Погоди. – Яр проводил последнюю соседку, которая напоследок посоветовала постирать бывшее постельное белье на режиме кипячения и пользоваться дальше. – Давай вместе сходим, посмотрим, что там у тебя.
Мы спустились. Квартира встретила нас тем же противным запахом мокрой штукатурки и торжественно отвалившейся в честь прибытия высоких гостей полосой обоев.
Ярослав огляделся.
– Дааааа, напортачил я тут… Не волнуйся, я оплачу ремонт.
– Ты? Сам же вчера ныл, что счета заблокированы, денег нет и в Англию не пускают.
– Ну, не настолько все плохо. У меня осталось достаточно налички, чтобы пока не приходилось мыть машины на перекрестке ради коробочки «Доширака».
– Ну, вот, а я собиралась рассказать тебе, как ловить скидки в окрестных магазинах.
– Ты очень добрая, Ева. Никогда не встречал такого открытого человека, как ты, – неожиданно мягко сказал Яр.
Я не поняла: он сейчас всерьез или опять глумится?
Больше обсуждать нам было нечего, но Ярослав даже не собирался на выход, а мне было неудобно сказать ему, что я тут планирую переодеваться и вообще. Так и стояли бы, как дураки, до второго пришествия, но спас звонок – на этот раз моего телефона.
– Ева! Ты вообще на работе планируешь появляться?! – довольно раздраженно поинтересовался Сергей Андреевич.
– А сколько времени? – испугалась я.
– Вообще-то половина десятого!
Это мы почти четыре часа провозились? Как-то незаметно время пролетело за работой в хорошей компании.
– Я бы хотела взять сегодня выходной. У меня тут ЧП.
– Нет, Ева, сегодня у нас важная встреча, и ты мне понадобишься в конференц-зале. Без тебя никак. Все, что хочешь, делай, но чтобы через час ты была здесь красивая и веселая! Быстро!
Я повернулась к Ярославу и развела руками:
– Прости, мне надо быстро переодеться и лететь на работу. Мой босс – настоящее чудо– вище.
– Может, тебя подвезти? – предложил Яр.
– Нет! – Я представила нас вдвоем в тесном салоне машины. Плохая идея. Очень плохая.
– Хорошо, тогда позвони мне, когда будет время. Подумаем, что с ремонтом. Давай я продиктую номер…
– Не надо, у меня есть твой ватсап, – ляпнула я раньше, чем сообразила, что проговорилась.
Когда я закрывала дверь за Ярославом, улыбка у него была необыкновенно загадочная.
Он ведет себя непредсказуемо и постоянно поражает вас своими действиями
Следующие три дня я задерживалась на работе допоздна – Сергей Андреевич не соврал, к нам приехали корейские партнеры. Пока топ-менеджеры их уламывали на контракт, в мои обязанности, как и в обязанности секретарши, входило непрерывно улыбаться, подавать чай, кофе, минералку и решать все бытовые проблемы, которые могут возникнуть.
Я приходила домой и падала спать. Некогда было даже ободрать висящие лохмотьями обои, не говоря уж обо всем остальном. Но квартира как будто сама потихоньку регенерировала: потолок высох, и разводы можно было заметить, только приглядевшись, часть ламината утрамбовалась обратно. Самыми существенными потерями оказались испорченные обои в коридоре и пара вздувшихся досок у самой двери. Мастера с YouDo обещали исправить это за такую смешную сумму, что неловко было даже беспокоить Ярослава.
Хотя, если честно, неловко его было беспокоить по другой причине.
То, что меня к нему тянуло, ясно было с самого начала, но я держалась – помнила, что он женат, а теперь еще и точно знала, на ком, почему… А еще – что разводиться он не собирается, но, вероятно, придется. Как ни затягивай дележку имущества, а в рабстве в наше время держать человека нельзя, и рано или поздно жена Ярослава добьется своего.
Только я таких, как он, уже видела.
Мама права, когда говорит, что женщины более совестливые. Многие и спустя годы продолжают любить кого-то из прошлого – любовника, бойфренда, мужа… Только женщины делают это тайно и мало кому открывают душу, боясь разрушить то, что они построили. У них часто уже есть семья: муж и дети. И они ценят это простое счастье.
Про то, что глубоко в сердце у них жжется горячая заноза, они рассказывают очень редко, только психологам или случайным попутчикам.
Мужчины же такого обычно не скрывают. Они могут оставаться холостяками и бравировать своим разбитым сердцем, но могут и жениться еще раз, и жена будет всю жизнь знать, что не она для него на первом месте.
Я слышала много таких историй – и от женщин, все еще любящих своих одноклассников, и от жен мужчин, которые все еще любят своих одноклассниц, – и не хочу повторять судьбу ни тех, ни других.
Не такие уж сложные правила: не спать с женатыми и не влюбляться в тех, чье сердце навсегда занято кем-то другим.
Это было и в самом деле просто… до вчерашнего дня.
Ярослав не замечал меня, злился, насмехался, использовал и оставался далеким и недостижимым, инопланетянином, чужаком. Черт меня дернул пойти попросить выключить музыку! Могла бы беруши найти.
Возникла типичная ситуация «парней так много холостых, а я люблю женатого». Раньше было «с любовью справлюсь я одна», а теперь «а вместе нам не справиться».
Не знаю, что у него в голове. Почему он так на меня смотрит, когда у него на пальце кольцо и такая тоска по жене? Неужели ему так сложно найти кого-то на раз или два, чтобы скрасить свое одиночество, если уж без этого никак?
Ведь если мы зайдем чуть дальше, я неминуемо влюблюсь в него.
Я уже в него влюблена, но пока ничего не было – это не в счет.
На моем табло горит цифра «9».
Слишком долгое молчание Олега тоже меня беспокоило.
Почему? Он смирился и отступил? Он готовит полномасштабную акцию? Он не может найти способы достучаться до меня? Или, может быть, у меня уже и нет никакого Олега, а я все еще веду себя как женщина, которая может выбирать?
Мне осталось несколько недель до тридцати, и рядом трое мужчин: сосед, влюбленный в бывшую жену, начальник с непонятными намерениями и бывший, от которого тошнит.
В субботу я решила непременно отоспаться, даже если на наш дом упадет метеорит, а Ярослав все-таки соберется захватывать мир с армией рептилоидов. Пусть приходят после двенадцати, я, так и быть, испуганно покричу.
Но мне дали поспать, хотя с семи утра я регулярно просыпалась в тревоге, смотрела на часы, вспоминала, что выходной, и засыпала обратно. Мне все чудилось, что-то происходит, но в квартире было тихо и сверху тоже не раздавалось ни звука.
Интуиция, однако, меня не подвела.
Что-то происходило.
В одиннадцать, измученная пробуждениями, я все-таки встала, почистила зубы и выяснила, что еды в доме нет. Не просто нет, а нет вообще! Из последнего пакета с чечевицей на меня грустно взглянула пищевая моль, я взвизгнула, бросила в нее кухонным полотенцем и запихнула в мусорный пакет вместе с ним. А потом – завязала еще тремя, и скотчем перетянула. Подумывала сжечь, но пожар вдобавок к наводнению – перебор.