По его энтузиазму и набирающему обороты атомному генератору в сердце было ясно, что друзья рано его похоронили и еще пожалеют, что лишились такого партнера.
Нашим отношениям его работа не только не мешала, а, наоборот, скорее помогала. Бывало, он приползал полудохлый, даже не находя сил, чтобы взобраться на свой одиннадцатый этаж, и оставался у меня, но десятиминутный массаж быстро перезаряжал его батарейки, и на недостаток внимания я не жаловалась. Иногда хотелось даже слегка умерить его пыл, чтобы выспаться! Но его безумная энергия зажигала и меня, и я быстро забывала о всяких глупостях вроде сна.
Но рано или поздно должны были случиться и тяжелые разговоры.
Однажды мы поднимались в лифте, и я, расслабившись, по привычке скользила пальцем вдоль кнопок.
– Зачем ты это делаешь? – удивился Ярослав. Кажется, он впервые застал меня за моим ритуалом. А может, раньше просто не обращал внимания.
Я смутилась и буркнула, спрятав руки за спину:
– Это такая моя глупость, не обращай внимания!
Лифт как раз приехал, и можно было закрыть тему. Но, как назло, у меня появился новый ритуал – три раза дотронуться до кармана с ключами, как бы убеждаясь, что я их не потеряла, и только потом вынимать. Я машинально проделывала это пару раз в день, но теперь, под взглядом Яра, стало неудобно.
– Да, – вздохнула я. – Давно надо было признаться. Сейчас.
Я пошла помыть руки. На всякий случай – три раза. Не потому, что меня взял в плен невроз, а просто очень не хотелось выходить из ванной и признаваться.
– Ева, ты там топишься, что ли, под струйкой из крана? – позвал наконец Яр. – Давай научу как надо, у меня неплохо получилось. Заодно и с девушкой хорошей познакомился поближе.
Пришлось выходить и сдаваться. Его сильные руки обхватили меня, я уткнулась ему в шею и, неловко бормоча, принялась пересказывать все свои придури, начиная от кнопок лифта и заканчивая злосчастным десертом нелегкой судьбы.
– Может быть, это совпадение? – предположил Ярослав, которого больше всего заинтересовал десерт. – Надо перепроверить!
– Нет, спасибо! С меня хватило.
– Ладно, как скажешь. И это вся страшная тайна, из-за которой ты пряталась в ванной?
– Довольно неприятная… – Я снова уткнулась в него.
– Да брось. У всех есть недостатки, – ухмыльнулся Ярослав. – Даже у меня!
– Не может быть! – ужаснулась я. – Какие же?
– Я пью слишком много кофе… – Он принялся загибать пальцы, но почему-то на моей руке. Я, как обычно, млела от его прикосновений и нисколько не возражала. – Часто смотрюсь в зеркало…
– Да ладно! Никогда не замечала!
– А жена утверждала, что, как ни сунется к нему, – все время занято, – пожаловался Яр, и меня неприятно кольнуло на «жена» без приставки «бывшая». Впрочем, ведь еще не бывшая.
– Зато ты прекрасно выглядишь. Я, может, только из-за этого в тебя… с тобой… – быстро поправилась в надежде, что он не заметил оговорки.
– Только из-за этого? – огорчился Яр. – А я уж думал, из-за моих волшебных способностей в других областях…
Его пальцы скользнули мне между ног.
– М-м-м-м… Я попробую пересмотреть свое мнение, если ты меня как следует убедишь, – предложила я.
– Я очень постараюсь, – выдохнул он низким голосом прямо мне в ухо. По телу пробежали мурашки, и все волоски на коже встали дыбом. – А ты пока расскажешь, что тебе во мне не нравится.
– Зачем?
– Всегда был отличником. Очень любил все красное и золотое.
– Какой правильный мальчик Ярослав! Чувствую себя плохой девочкой, которая сбивает тебя с пути истинного со своей тройкой в аттестате.
– Ты мне зубы не заговаривай, – мягко прошелестел он мне на ухо, а его пальцы прошлись сверху вниз и раздвинули складочки между ног, и меня тряхнуло от предвкушения. – Что тебя смущает?
– Кое-что… – с трудом выговорила я, потому что он не переставал дразнить меня пальцами, и мне пришлось укусить его за плечо, чтобы не вскрикнуть.
– Что? – Мягкий шелковистый голос опасно проник под кожу, вытряхивая меня из нее и подставляя обнаженные нервы под тягучие ласки.
– Ты…
– Что я? – Яр навис надо мной всем телом, глядя прямо в глаза, и опустился вниз. Его острый язык дотронулся там, где только что все тщательно подготовили пальцы. – Еваааа… Говори.
– Ты женат.
Сказала – и сама испугалась, потому что пальцы и язык – все замерло. И даже, кажется, дыхание остановилось.
Мне показалось, что я разбила волшебные песочные часы, и время, которое замирало, когда мы были вместе, вдруг принялось наверстывать минуты и дни. Шелест песчинок становился все громче и громче, они сыпались потоком, рекой, водопадом сквозь острозубые осколки стекла.
– Что за ерунда, – еле расслышала я сквозь громовой шелест песчинок. – Всего лишь месяц до суда, и все будет хорошо. Ну ты что, Ева?
Он потормошил меня.
– А кольцо?.. – пискнула я.
Признаться, в наши жаркие ночи меня не раз обдавало холодом, когда острый край золотого ободка прикасался к коже. Яр не замечал, как я вздрагивала, а я старалась поскорее выкинуть эти моменты из головы. Но они были…
– А, кольцо. Я забыл о нем.
Ярослав задумчиво посмотрел на него, покрутил на безымянном пальце – и с усилием стащил. На коже остался след – вдавленный, чуть светлее загара.
– Вот так.
Он посмотрел на свою руку еще раз, сжал, разжал пальцы, отложил кольцо на подоконник… и тут же потянулся за ним и надел обратно.
Поднял на меня глаза:
– Неуютно. За двенадцать лет ни разу не снимал. Сразу такая пустота, будто отрезали что-то. Разведусь – тогда сниму. Как символ, понимаешь?
– Угу, – сказала я. Я знала все о символах, ритуалах и их власти над людьми.
– А теперь я все-таки продолжу… – и он нагло развел руками мои колени. – Знаешь, что между ног ты не менее красивая, чем в остальных местах? Здесь у тебя все выглядит как нежная роза с такими аккуратными гладкими лепестками… Это уже не просто эротично, это эстетический оргазм…
И дальше все было как всегда, но в эту ночь мне казалось, что край кольца задевает меня чаще, чем раньше.
Вокруг него постоянно вьются женщины
Ярослав больше не мог и не хотел сидеть по вечерам в квартире с пивом или чем-нибудь покрепче и есть дешевую колбасу под грохот металла. Разгоревшийся в нем огонь требовал движухи, вернувшаяся энергия не давала сидеть на месте.
Пока я была на работе, он мотался по городу, зависал в студии или встречался с важными людьми, и этих часов, насыщенных делами, ему хватало, чтобы вечером посвятить все время только мне, постели и тихим разговорам. Но в выходные его разбирало – энергия требовала выхода. Просто полежать на диване мне больше не светило.
Он со скрипом согласился, что в студии мне светиться нельзя, чтобы не давать жене козырей при разводе, но избегать вообще всех общественных мест, включая рестораны, считал бесполезной глупостью.
– Здесь нас точно никто не увидит, – уверял он, привозя меня в какое-нибудь уютное местечко, по внешнему виду которого никак нельзя было догадаться, какие там окажутся ошеломительные цены.
Первый раз увидев меню в маленькой кафешке на десять столиков, я минуты две не могла осознать, что эта цифра означает стоимость блюда, а не какой-нибудь странный артикул. Потом долго кашляла и вежливо спрашивала Яра, так ли он уверен в своих бизнес-навыках, а то наличка однажды может и закончиться. А после этого долго извинялась за то, что так неудачно пошутила, но он только смеялся надо мной:
– Ева, ну перестань ты скромничать, я серьезно. Ну, деньги и деньги, всегда можно заработать еще.
Я промолчала, но про себя подумала, что вот эта разница между нами и есть самый серьезный социальный барьер. Даже если я вдруг выиграю миллиард в лотерею – особенно если именно в лотерею, а не заработаю! – я никогда не смогу относиться к деньгам так же легко. Они всегда будут исчерпаемым ресурсом, который нужно беречь, а не чем-то, что можно добыть в нужном количестве, если приспичит.
– Что же до твоих сомнений, моя прекрасная, – он перегнулся через столик, поймал мою ладонь и медленно, жарко поцеловал ее, коснувшись кончиком языка, – то они меня только заводят. Можешь сомневаться и волноваться сколько хочешь, тем веселее будет всякий раз доказывать тебе свою надежность.
Но в походах по ресторанам были и другие минусы.
В тех, что подороже, официантки быстро и профессионально оценивали мой уровень по сравнению с Ярославом и мгновенно переставали меня замечать. Даже когда заказ делала я, смотрели только на него.
В местах подешевле, где у девушек было не так много опыта и отличить драные джинсы из секонда от драных джинсов от Диора им на взгляд не удавалось, они флиртовали с Яром без затей и сословных плясок. Я всегда точно знала, что стоит мне отойти в туалет, и длинноногая красотка выберет именно это время, чтобы уточнить, какой именно сорт помидоров положить в салат дорогому гостю и не нужно ли ему чего-нибудь особенного, например номер телефона этой самой красотки?
Мне кажется, Яр даже не понимал, почему в таких местах у меня неизменно портилось настроение и я все чаще отказывалась ужинать не дома. Лучше заказать еду с доставкой и на всякий случай открыть дверь курьеру самой.
Причем я же понимала, что дело во мне!
Наверняка Прекрасная Елена одним своим видом и выражением лица подавляла обслуживающий персонал, и в ее присутствии на Ярослава никто не осмеливался даже глаза поднять. А кто поднимал, тот потом сильно жалел.
Еще вероятнее, что она вовсе не замечала этой возни, как не замечал Яр. Для него этот постоянный флирт и повышенное внимание женщин были привычным фоновым шумом: лишняя расстегнутая пуговичка на рубашке, облизанные губы, телефон карандашом на счете, «ваша карта не прошла, подойдите к стойке, пожалуйста».
Яр не замечал, а я бесилась.
В супермаркете, пока я отбегала в сторону за новой шоколадкой для бухгалтерии, на нем успевала повиснуть лощеная загорелая фифа с накачанными губами. Ей непременно нужно спросить у такого серьезного мужчины, который, конечно, отменно разбирается в вине, что из местного ассортимента годится в подарок?