– Да, моя подруга, которая…
За моей спиной. С тобой.
– Твоя подруга просто огонь! – Он ухмыльнулся и обнял меня за плечи, уводя в квартиру. Больше всего на свете хотелось скинуть его руку, но я только выдавила саркастически:
– Рада, что она тебе понравилась.
Но, кажется, он был в таком чудесном настроении, что сарказма не заметил.
– Да, я рад, что у тебя такие подруги, серьезно. Так и надо! Когда она сказала, что оторвет мне яйца, если я тебя обижу, я реально поверил. Что придет и голыми руками оторвет. Хотя нет, наверное, перчатки наденет, чтобы не испач– каться.
Я обалдела.
– Она так сказала?
– Она с этого начала. Мне очень захотелось купить себе на Новый год хоккейный щиток, чисто на всякий случай. С шипами. Чтобы твои дорогие подруги не трогали мои яйца.
– Она тебя трогала?
– Боже, нет! Ева, успокойся. Потом я применил все свои дипломатические способности и убедил ее, что в достаточной мере понимаю, какое ты сокровище, и если вдруг накосячу, то разрешаю дать мне по морде. Один раз. Я понятливый.
Я почувствовала, что меня отпускает. Ирка, твою же мать, предупредить можно было! У меня столько нервов нет, сколько ты мне их сейчас потратила!
– Ты мое сокровище, Ева, – очень серьезно сказал Яр, утаскивая меня в комнату, устраивая на кровати и притягивая к себе. – Не думай, что я не понимаю этого. Я вижу твою заботу каждый день – когда вечером кладешь свитер на батарею, чтобы с утра было не так противно одеваться, когда ставишь мой телефон на зарядку… Я все замечаю! И ту, между делом подложенную под спину подушку вчера, когда я работал на ноуте, тоже заметил. Ты это делаешь так незаметно и тихо, словно это какая-то ерунда.
– Но это и правда ерунда.
– Не для меня… – Он серьезно покачал головой, отвел волосы от моего виска и прижался горячими сухими губами. Слишком горячими. Я даже вывернулась из-под руки, чтобы потрогать его лоб – не заболел ли?
– Вот и сейчас, например, я тоже заметил, – мягко сказал Яр, поймав мою ладонь и целуя пальцы один за другим.
Черт, да я сама не заметила!
– Это же просто, ну… всегда так, когда люди вместе. А как еще?
– Я никогда не встречал такой, как ты. Вот эти мелочи – понимаешь, я постоянно чувствую их как мягкое тепло, идущее от тебя. Ты можешь задуматься, беспокоиться о работе, погрузиться в свои мысли и быть где-то далеко отсюда. Но ты ставишь передо мной чашку кофе – и я знаю, что часть тебя все время была со мной.
Он снова мягко меня поцеловал.
Я, смутившись, обняла его и, уткнувшись в ямку ключицы, вдохнула его будоражащий запах. Если бы можно было делать духи из человеческих запахов, как в «Парфюмере», я бы заказала несколько литров этого аромата. Чтобы Яр всегда был со мной.
– Ева, ты – сокровище. И ты – мое сокровище. Тебя хочется спрятать подальше и никому не показывать, чтобы не отняли. Любой мужчина хотел бы такую, как ты, – заботливую, нежную, красивую, сильную… Женщину, у которой горят глаза, когда она смотрит на тебя. Чью гордость и восхищение чувствуешь в воздухе, которым дышишь. Любой, что вообще что-либо понимает в жизни, знает, что такая женщина – это редкая жемчужина.
Я затаилась, разрываемая странными чувствами – смущением, нежностью, любовью и тоской, – потому что это звучало как признание в любви. Абсолютно как признание… но не было им. Самое главное он так и не сказал.
– Поэтому я ценю каждый день, проведенный с тобой, и ценю тебя.
– Но? – спросила я.
– Что но? – Он не понял.
– Твои слова звучат так, будто там дальше «но» и потом неприятная и правдивая часть.
– Нет никаких «но», дурочка, – рассмеялся Яр. – Ты слишком напряжена. Хочешь массаж?
Однако «но» все-таки было.
Ярослав вроде бы привык к тому, что я вожу пальцем по кнопкам в лифте, и, запирая дверь перед уходом на работу, мысленно проговариваю, все ли я выключила. Выглядело это, наверное, и в самом деле странно – стою, закрыв глаза, у двери и шевелю губами, будто молюсь.
Люки я научилась обходить так, что он не замечал заминок, в лес он меня не тянул, а ездили мы по незнакомым местам, там у меня не успели появиться ритуалы.
Поэтому первая серьезная встреча с моими демонами случилась однажды на тропинке в парке, куда мы выбрались в один из последних еще теплых осенних дней – со следующей недели обещали снег.
Влажный туман с запахом земли и белых грибов путался клочьями в почти голых ветвях берез. Тропинки, засыпанные плотным слоем прелых листьев, пружинили под ногами. В парке было безлюдно и тихо, и мы просто целовались на полянках под взглядами черных ворон, сидящих, нахохлившись, на спинках скамеек и бортиках фонтанов, заполненных дождевой водой.
Мы дошли до летнего кафе, заброшенного еще в восьмидесятых, пофотографировались в ажурной беседке рядом с ним и уже собирались идти обратно по узкой, почти заросшей тропинке, когда дорогу нам перебежала пушистая черная кошка.
– Давай вернемся длинной дорогой, вдоль пруда. – Я потянула Яра за руку, надеясь отвлечь его от «опасной» тропинки. С Олегом иногда получалось.
Но Яр действительно все замечал. Он взял меня покрепче за руку и спросил:
– Ты же не хотела туда идти? А хотела поскорее в машину и тепло?
– Теперь хочу. Там красиво.
– Это из-за кошки? – спросил Яр.
Я молча кивнула, кусая губы.
– А если сплюнуть через правое плечо и сложить пальцы крестиком? – предложил он.
– Через левое, – поправила я. – Нет, нельзя. Просто не надо идти по ее дорожке. Пойдем обойдем по другой.
– А вдруг там тоже пробежала черная кошка, пока ты не видела? – коварно спросил он.
– Я же не видела…
– Ну вот, сделаем вид, что ты не видела и эту.
– Я не могу… – пробормотала я.
– Хорошо, я пройду первым, я черных кошек не боюсь. – И Ярослав пошел вперед. Я еле успела его догнать и повиснуть на локте.
– Не надо! Я боюсь!
– Ева! Давай я тебя на руках до машины донесу! Но напрямую!
– Нет! Мы не пойдем туда!
– Ева!
– Нет! Или, если хочешь, иди один, я останусь тут!
Я развернулась и демонстративно ушла в беседку, не глядя на Яра. Сжимая деревянные перила с облупившейся белой краской, я смотрела в сторону леса мокрыми злыми глазами и думала о том, почему он вдруг перестал меня понимать. Или мне только казалось, что понимает?
Неужели так сложно пройти пару сотен метров в другую сторону?
Но злилась я недолго. Постепенно моя отчаянная ярость перетекала в страх. Оглянувшись, я увидела, как Яр стоял перед тропинкой, которую пересекла злосчастная кошка, и смотрел на утоптанную землю, как на личного врага. Зато совсем не смотрел на меня.
Что, если он сейчас переступит эту невидимую черту и уйдет?
Уйдет навсегда.
А я опять останусь одна в лесу. Никто не будет виноват, кроме меня самой и моих глупых примет. Таких дурацких, идиотских, тупейших суеверий, от которых я не могу отказаться. Неужели они мне дороже, чем Яр? Яркий, сильный, невероятный и прекрасный?
Мой десятый, мой сосед, мой мужчина.
Человек, которого я… люблю.
Если сейчас ради него я не сумею себя преодолеть, это будет ровно то, о чем мне говорили психологи. Вместо невинной причуды мои приметы превратятся в невроз, который всерьез мешает мне жить.
Я выдохнула и пошла к Ярославу. Сейчас возьму его за руку и мы пройдем опасное место вместе. И все сразу станет хорошо, я загадала.
Все сложится идеально.
Но с каждым шагом мне было все труднее и труднее идти дальше Воздух словно сгущался и не пускал меня. Может быть, и правда попросить Яра взять меня на руки?
В итоге я просто остановилась, не доходя до тропинки несколько метров, опустила голову, развернулась и ушла в другую сторону – к прудам.
Ярослав догнал меня через несколько метров и молча пошел рядом. Так же молча мы сели в машину и доехали до дома. Я была готова к тому, что сейчас мы разойдемся по своим квартирам и больше никогда не увидимся. Сложно было понять, злюсь я больше на Яра или на себя, но наше молчание виделось жирной точкой в конце этой странной соседской истории.
Странно началось, странно закончится.
И красиво.
Совершенно непонятно, кто кого бросил. Изящный финал моей призовой десятки мужчин. Соединение двух неудачных ветвей развития отношений с мужчинами в последнем из них.
Но Яр не стал нажимать в лифте одиннадцатый этаж и вошел в мою квартиру следом за мной.
– Мы не будем это обсуждать, – сказала я, уходя на кухню ставить чайник.
– Хорошо, – покладисто отозвался Яр.
Он не пошел за мной, остался в темном коридоре. Я пожала плечами и не стала спрашивать, что за странные идеи, но, когда отправилась в комнату разыскивать запропастившуюся чашку, он поймал меня сильными руками поперек живота, как бродячего котика, прижал к себе спиной, запустил пальцы под свитер… Я молча и покорно ждала, пока Яр наиграется. Он почувствовал мое безразличие и выпустил на волю, напоследок сдернув с меня свитер. На обратном пути, уже с чашкой, он вновь подстерег меня в темноте и коварно лишил футболки. Я только фыркнула, но не стала рисковать, отправляясь в непредсказуемый, полный опасностей путь во тьме с горячим чаем, и выпила его на кухне. Больше там делать было нечего. Пришлось возвращаться в комнату к одеялу и ноутбуку, лишившись по пути джинсов.
Если я думала, что на этом шоу закончится, потому что мне больше никуда не надо, то я ошибалась. Яр был терпелив и умел ждать. Не знаю, чем он там развлекался добрых полчаса, но мне все-таки пришлось пойти в туалет. Визит туда и обратно обошелся мне в оба носка.
Когда я поняла, что оставила телефон в куртке, пришлось принимать экстренные меры, и теперь снять с меня оставалось только белье.
В поход я вышла в домашних штанах.
– Эй, так нечестно! – взвыл Яр.
Я только молча пожала плечами. Штанов лишилась на пути туда, лифчика – на пути обратно… Зато теперь у меня был ноутбук, телефон, одеялко, в туалет я сходила и чаю больше не хотела. Я закуклилась в своей кровати и углубилась в бездумный серфинг по соцсетям.