– Эй! – возмутился Яр.
– Твое счастье, что мы с ней поссорились, останешься целым.
– За то, чтобы тебя найти, готов был отдать не только яйца.
– Я против!
– Ева… – Яр снова стал серьезным. – Пожалуйста, не пропадай больше. Ты мне нужна. Мне никто никогда не был нужен так, как ты. Ты перезарядила меня, когда я полностью кончился. Ты настоящая, теплая, живая. Я понял, почему Лена не хотела детей. Роботы не рожают.
– Яр… насчет детей… – Я замялась.
«Самое время доказать, что я не робот».
– Это не важно, – поспешно прервал меня Яр. – Даже если не будет никаких детей. Мне нужна только ты. Эти дети мне еще совершенно незнакомы, а ты… а тебя я люблю.
И хотя это было совершенно понятно и до этой секунды, настолько, что даже я уже ни секунды не сомневалась, из глаз все равно брызнули слезы.
Он впервые сказал это прямо.
Он обнимал меня так, будто не собирался отпускать вообще никогда. Говорил именно то, что я всегда хотела услышать, и я знала, что он говорит это искренне.
Яр, моя безумная воплотившаяся мечта, самый красивый мужчина в мире, самый обаятельный, самый теплый и сильный, тот, кто мог выбрать любую женщину, пришел ко мне. И ведет себя так, будто это я – смысл его жизни, а вовсе не наоборот.
Кто мог предположить, что там, за самыми моими жуткими страхами, за краем мира, куда я и смотреть-то боялась, живет такое огромное счастье? Всю жизнь я бежала в противоположную сторону и была несчастна, а стоило развернуться к главному ужасу лицом – и я обрела свою мечту.
– Ева, Ева, ну не плачь! Ты что? Ты не хочешь детей? Не будет! Только не плачь. – Яр ловил мои соленые губы, целовал сквозь рыдания, но я все никак не могла успокоиться. – Все, что хочешь, для тебя сделаю, только не плачь!
– Будут! – Я наконец вырвалась и сумела сказать: – Яр, будут. Уже будут… Есть.
Он посмотрел на меня безумными глазами. Казалось, они светятся в темноте.
– Ты хочешь сказать?..
– Можно не выбирать между мной и детьми, Яр, – сказала я, видя на его лице первые признаки осознания произошедшего.
Сначала робкие – он смотрел на меня и как будто ждал признания в том, что это розыгрыш. Но я только вытерла слезы с лица и кивала, снова и снова.
А потом радость захлестнула его, как цунами. Налетела, снося все преграды! Улыбка расползлась по лицу – яркая, освещающая ночь вокруг нас.
Раньше я думала, что он уже вышел на максимум своей энергии, но это я просто не видела Яра счастливым – ПОЛНОСТЬЮ. Казалось, что в этот миг он мог бы снести лес вокруг нас, просто хлопнув в ладоши, настолько невероятную мощь он излучал.
Он целовал меня как безумный, шепча что-то бессвязное. Горячие губы, лихорадочные вздохи, мои ладони на его коже под свитером… Он расстегнул мою куртку, я прикусила его шею, он стиснул меня так, что я ахнула, а потом подхватил под бедра и закружил.
– Мы ведь не можем начать трахаться прямо тут, в болоте? – спросил он таким тоном, что ясно – от этого нас отделяет только мое согласие.
– Наверное, нет, – ответила я, не до конца уверенная, что стоит отказываться.
– Тогда пойдем, пойдем, пойдем домой…
– К тебе или ко мне? – смеюсь я.
– К тебе ближе, – совершенно серьезно ответил он.
Лучше бы мы пошли к нему.
Потому что на моем этаже, вываливаясь из лифта в процессе особенно глубокого поцелуя, мы обнаружили… мою маму и Ирку, которые ждали нас с очень мрачным видом.
– Мамочки! – пискнула я.
– Обе причем… – тихо прокомментировал Яр.
– Ева, почему ты мне сразу не сказала! Мы всегда тебя поддержим! Вырастим! Воспитаем! – начала мама.
– Ты уверена, что это от него? Он вообще не выглядит надежным. Давай Олега верну? – деловито предложила Ирка, доставая телефон. – Он про тебя спрашивал.
– Обойдешься! – прошипела я, цепляясь за Яра, как будто и правда опасаясь, что сейчас его отнимут.
– Ева, тебе надо пить побольше витаминов! – продолжала мама. – И хорошо питаться. Завтра собирай вещи и переезжай ко мне.
– Не отдам. – Яр задвинул меня за спину.
– Мама! – Я снова выбралась на передний план и крепко ухватилась за его руку. – Я никуда не поеду. Это мой Яр, познакомься.
– Будущий муж, – добавил Яр.
– Что? – обернулась я в шоке.
– Что? – не понял Яр.
– Что ты сказал?
– Сказал, что будущий муж, а что не так? – недоумевал он.
– Ты еще не развелся!
– Он женат?! – Мама попыталась упасть в обморок.
– И это еще не все… – добавила Ирка.
– У юристов месяц времени и карт-бланш. К Новому году поженимся, – пояснил Яр больше маме, хотя вообще-то стоило бы мне.
– Это ты так предложение делаешь? – возмутилась я.
– Я же говорила! – прошипела Ирка.
– А как надо? – спросил Яр, но тут же упал передо мной на одно колено, взял мои руки в свои и произнес:
– Ева, ты выйдешь за меня замуж?
И соседи смотрели на нас в глазки и утирали слезы.
Несколько месяцев спустя
Перед Новым годом всегда куча дел и суеты.
Машин на дорогах становится раза в два больше по сравнению с осенью и раза в четыре – с летом. Люди в метро, кажется, размножаются делением прямо на эскалаторах и сходит с них всегда больше народа, чем зашло. Торговые центры вспоминают, зачем им столько касс и выходов, и делают годовую выручку за три недели.
Все хотят успеть закончить самые важные дела, пока люди не разбежались на каникулы, и выполнить обещания, данные под звон курантов, чтобы уже в полночь давать новые обещания, начинать новые дела и затевать новые проекты.
Я пообещала себе, что успею разобрать коробки с вещами Яра до конца декабря. И так тянула слишком долго. Поэтому проводила сегодняшний вечер, сидя на полу гостиной на подушках и лениво копалась в них, сортируя – что отправить на помойку, что в шкаф, а что оставить в коробке для памятных вещей.
Тем более что мой муж свои обязательства не только выполнил, но и перевыполнил: как и обещал, он развелся в рекордные сроки и сразу женился снова. Никакие уговоры подождать до рождения ребенка, чтобы на свадебных фотографиях я не выглядела зеленой нежитью из того самого болота, на него не действовали. Он хотел быть отцом своего ребенка в глазах всех окружающих, когда тот родится, – и точка.
Я мало помогала со свадьбой – мой жесточайший токсикоз отступал только в присутствии Яра, стоило вдохнуть его запах. Конечно, я призналась, что немалая доля моей к нему симпатии – вина «Dior Homme».
Яр потребовал провести эксперимент. Он купил новый парфюм, совершенно не похожий на прежний, ни единой нотой не пересекающийся с диоровским. Принес флакон, пахнущий огурцом и мятой, морозной свежестью и ментоловой жвачкой, похожий на лосьон после бритья. Я понюхала – и сразу убежала в туалет.
Мы чуть было не прервали на этом опыты, но из чистого упрямства решили все-таки довести дело до конца. Стоило Яру брызнуть духами на свитер и обнять меня – тошнота мгновенно прошла.
Мы пообещали друг другу никогда не раскрывать наш секрет ученым, чтобы у меня не отобрали мужа и не заперли в лаборатории, чтобы выделить его личный феромон обаяния.
Параллельно с подготовкой к свадьбе и переезду Яр успевал развивать стремительно растущую студию, открывать новые направления, интернет-радио, онлайн-дистрибуцию и еще десяток экспериментальных проектов. С бывшими друзьями у него сохранились чисто деловые отношения, но все же он не упускал случая умыкнуть у них из-под носа выгодный контракт.
Не представляю, как это – жить с таким фонтаном энергии внутри. Там, где я успевала подумать только об одном деле, Яр успевал провернуть три.
Квартиру он купил и обустроил тоже настолько стремительно, что, когда мы туда заселились, мне было уже совершенно нечем заняться. Мой инстинкт гнездования тоскливо подвывал в этих просторных комнатах, где был не только сделан ремонт, но и куплено все, до последней десертной вилки. Развернуться негде!
Но тут, к счастью, нам невольно помогла Лена. В день наконец-то состоявшегося развода она собрала все-все-все вещи Яра и отправила несколько десятков коробок нам домой. В них обнаружился даже ершик для унитаза, аккуратно упакованный в пузырчатую пленку, – она, кажется, всерьез постаралась избавиться от каждого предмета в квартире, с которым он соприкасался.
Подарок на новоселье получился оригинальным.
Я была благодарна, что она хотя бы мебель оставила себе, а вот Яр разозлился и собирался выкинуть коробки, даже не распаковывая. Я воспротивилась – зачем избавляться от прошлой жизни? Ведь было счастливое детство, наполненная победами юность, да и молодость принесла немало хорошего.
Когда я выудила из одной коробки его детскую копилку, сделанную из банки из-под мармеладных долек, а из другой – коллекцию первых галстуков, Яр признал, что я была права, и перестал ворчать, когда я часами копалась в «ненужном хламе».
А уж когда я откопала библиотеку и перетаскала ее в пустовавший до того дня кабинет, он был так счастлив увидеть свои любимые, годами собираемые книги, что самая горячая благодарность не заставила себя ждать. Прямо на дубовом столе в этом самом кабинете.
– На кухне синие огоньки, в спальне желтые, в коридоре белые. На двери венок, на люстрах шарики, на зеркалах снежинки, – отчитался Яр, затаскивая в гостиную огромную бадью с пушистой елкой, которая немедленно начала пахнуть на всю комнату. – Наряжать будешь сама, вместе или доверишь мне?
Я попыталась подняться с пола, но попа, наетая на радостях после того как отпустил токсикоз, перевесила. Я шмякнулась обратно и махнула рукой:
– Давай ты. У меня еще пять коробок и всего пять дней до Нового года!
– Забей, – предложил Яр. – Теперь там точно не осталось ничего интересного. Если я за столько времени не хватился ничего нужного, обойдусь и дальше.
– Что это за бездумное следование новомодным теориям? – проворчала я, сдирая скотч с коробки. – Разве не радостно обнаружить через много лет на антресолях что-нибудь симпатичное и напрочь забытое? Сюрприз?