Иосафат! Иногда приходится играть по слуху, примирительно подумал он.
Она явилась перед ним, сидя на большом стуле с прямой спинкой, который делал ее еще меньше и еще беззащитнее. Волосы были зачесаны назад и собраны в пучок. В ушах висели серьги с камнями, похожими на бриллианты. На ней было простенькое платьице, узкое в талии. Она тихо сказала:
— Хорошо, что вы меня вызвали, Элайдж. Я сама пыталась вас найти.
— Доброе утро, Глэдия. — (Или день? Или вечер? Он не знал, сколько сейчас времени у Глэдии, и не мог угадать по ее платью.) — Зачем вы меня искали?
— Чтобы извиниться перед вами за то, что вышла из себя на последнем сеансе. Но господин Оливо не знал, где вы.
Бейли представил себе Дэниела под неусыпной охраной роботов и спрятал улыбку.
— Ничего страшного. Через несколько часов я буду у вас.
— Конечно… то есть как — будете?
— Собственной персоной, — отрезал Бейли.
Она широко раскрыла глаза и впилась пальцами в гладкие пластмассовые подлокотники.
— Что, так нужно?
— Необходимо.
— Не думаю, что…
— Вы разрешаете?
— Это совершенно необходимо? — спросила она, глядя в сторону.
— Да. Но сначала я должен встретиться кое с кем еще. Ваш муж интересовался роботехникой — вы сами говорили мне, да и другие тоже — но ведь он не был профессионалом?
— У него было другое образование, Элайдж, — ответила она, все еще избегая смотреть на него.
— И ему помогал какой-то роботехник, верно?
— Джотан Либич, — тут же ответила она. — Мой близкий друг.
— В самом деле? — воскликнул Бейли.
— Я, наверное, зря это сказала, — смешалась Глэдия.
— Почему же зря, если это правда.
— Все время боюсь сказать что-нибудь такое, что покажется… Вы не представляете, как тяжело, когда все думают, что вы в чем-то виноваты.
— Не обращайте внимания, В чем проявляется ваша дружба с Либичем?
— Ну, как сказать… Он живет в соседнем поместье. Затраты видеоэнергии практически равны нулю, так что мы можем постоянно общаться в движении без всяких хлопот. Мы с ним гуляем вместе — точнее, гуляли.
— Никогда бы не подумал, что вы способны с кем-то прогуливаться,
— Я же сказала — с помощью видео, — вспыхнула Глэдия, — Все время забываю, что вы землянин. При видеосвязи в свободном движении фокус сосредоточивается на человеке, и можно ходить где угодно, не теряя контакта. Я гуляю в своем имении, он в своем, но мы как будто вместе. Это так приятно. — Она вдруг хихикнула. — Бедный Джотан.
— Почему бедный?
— Вспомнила, как вы подумали, что мы по-настоящему гуляем вместе. Он бы просто умер, если бы знал, что кто-то о нем так подумает.
— Почему?
— У него на этом пунктик. Он говорил мне, что уже в пять лет прекратил личные встречи — настоял на том, что будет общаться только по видео. Бывают такие дети. Рикэн, — она смутилась, но продолжала, — Рикэн, мой муж, однажды сказал мне по поводу Джотана, что таких детей будет все больше и больше. Он сказал, что это нечто вроде социальной эволюции и что у видеоконтактов большое будущее. А вы как считаете?
— Я здесь не авторитет.
— Джотан даже не женился. Рикэн сердился на него, говорил, что Джотан ведет себя антисоциально и что его гены нужны обществу, но Джотан не слушал.
— А имел он право не вступать в брак?
— Не то чтобы… Но знаете, он блестящий роботехник, а роботехники на Солярии ценятся. Думаю, на это просто закрыли глаза. Но Рикэн, по-моему, больше не хотел работать с Джотаном. Он мне сказал, что Джотан плохой солярианин,
— А Джотану он это говорил?
— Не знаю. Он работал с ним до самого конца.
— Но считал плохим солярианином за то, что тот не женился?
— Рикэн раз сказал, что брак — самое трудное в жизни, но надо терпеть.
— А вы что думаете на этот счет?
— О чем вы, Элайдж?
— Вы тоже полагаете, что брак — самое трудное в жизни?
С ее лица исчезло всякое выражение, точно она старательно смыла его.
— Никогда об этом не думала.
— Вы сказали, что гуляете с Джотаном Либичем, а потом поправились, изменили время с настоящего на прошедшее. Значит, прогулки прекратились?
Глэдия покивала головой, и на ее лице снова появилось выражение — грустное.
— В общем, да. Пару раз я вызывала его по видео, но он постоянно был занят, и мне не хотелось — ну, вы понимаете.
— Это происходило после смерти вашего мужа?
— Нет, раньше. За несколько месяцев до нее.
— Может быть, доктор Дельмар запретил ему общаться с вами?
— Как запретил? — опешила Глэдия. — Мы с Джотаном не роботы. Как нам можно что-нибудь запретить?
Бейли не стал объяснять. Объяснение было бы чисто земное, и Глэдия ничего бы не поняла. Даже если бы он ухитрился растолковать, что к чему, то ничего, кроме отвращения, у нее бы не вызвал.
— Я просто так спросил. Я свяжусь с вами снова, Глэдия, когда поговорю с Либичем. Кстати, который у вас там час? — Он тут же пожалел о своем вопросе. Робот ответил бы в земных единицах, а Глэдия, пожалуй, ответит в солярианских — Бейли уже надоело признаваться в своем невежестве.
Однако ответ Глэдии был не точным, а описательным:
— Вторая половина дня.
— И у Либича в имении тоже?
— О да.
— Хорошо. Свяжусь в вами, как только смогу, и мы договоримся о встрече.
— Это совершенно необходимо? — снова заколебалась она.
— Да.
— Что ж, хорошо, — тихо ответила Глэдия.
С Либичем Бейли соединили не сразу, и он использовал промежуток, чтобы съесть еще один сандвич, который ему принесли прямо в упаковке. Бейли был теперь настороже и внимательно осмотрел обертку, прежде чем разорвать ее, а потом старательно исследовал содержимое.
Пластиковый пакетик с молоком, еще не совсем оттаявший, Бейли разодрал зубами и стал пить прямо та него. Невесело было думать о ядах медленного действия без запаха и вкуса, которые можно впрыснуть куда угодно при помощи иглы и шприца, но Бейли отогнал эту мысль; сочтя ее ребяческой. Пока что и убийство, и оба покушения совершались донельзя открыто. Удар по голове, доза яда: которой можно отравить дюжину человек, стрела; пущенная прямо в жертву, — во всем этом не было ничего изощренного и утонченного.
Потом Бейли подумал, все так же невесело, что, если он и дальше будет прыгать между временными поясами, вряд ли ему удастся поесть по-человечески. Да и выспаться тоже, Тут к нему подошел робот.
— Доктор Либич предлагает вам повторить свой вызов завтра, У него срочная работа,
Бейли вскочил, на ноги и рявкнул;
— А ну скажи ему… — но осекся. Что толку кричать на робота? То есть кричать-то можно, но на робота крик действует не сильнее, чем шепот. И Бейли продолжал нормальным голосом: — Скажи доктору Либичу или роботу, с кем ты там ведешь переговоры, что я расследую убийство его коллеги, примерного солярианина. Скажи, что я не могу ждать, пока доктор закончит работу. Скажи, что, если он через пять минут не выйдет на связь, я сяду на самолет и встречусь с ним лично в его имении не позже чем через час. Так и скажи — встречусь лично, чтобы не было ошибки, — И Бейли вернулся к своему сандвичу.
Не прошло и пяти минут, как перед ним возник Либич — по крайней мере, солярианин, которого Бейли счел Либичем.
Это был худощавый человек, который держался прямо и чопорно. В темных глазах навыкате застыло отрешенное выражение, сейчас слегка разбавленное гневом. Одно веко было чуть ниже другого.
— Вы землянин? — спросил он.
— Элайдж Бейли; инспектор класса С-7, расследую убийство доктора Рикэна Дельмара. А вы?
— Доктор Джотан Либич. Почему вы позволяете себе беспокоить меня во время работы?
— Потому что это моя работа.
— Так занимайтесь ею в другом месте.
— Сначала мне нужно задать вам несколько вопросов, доктор. Вы, кажется, тесно сотрудничали с доктором Дельмаром?
Либич вдруг сжал кулак и направился к камину, на котором маленький, хитро устроенный часовой механизм совершал сложные, гипнотизирующие глаз периодические движения.
Видоискатель следовал за Либичем так, что тот все время находился в центре кадра — перемещалась комната, дергаясь рывками в такт его шагам.
— Если вы тот инопланетянин, которого грозился доставить Грюер…
— Тот самый.
— Тогда вы здесь вопреки моему совету. Сеанс окончен.
— Нет, не прерывайте сеанс. — Бейли повысил голос и наставил на роботехника палец — тот при этом заметно отпрянул, в отвращении скривив свои полные губы, — Я ведь не блефовал, говоря о встрече.
— Пожалуйста, избавьте меня от вашей земной вульгарности.
— Если я что-то говорю, я это делаю. Я приду к вам, если нельзя заставить вас говорить по-другому. Возьму за шиворот и заставлю выслушать меня.
— Вы грязная скотина, — Либич попятился.
— Это как вам угодно, но я так и поступлю.
— Если вы вторгнетесь в мое имение, я… я…
— Что вы? Убьете меня? Вы часто так угрожаете людям?
— Я вам не угрожал.
— Тогда поговорим. Мы и так уже потеряли много ценного времени. Вы тесно сотрудничали с доктором Дельмаром. Верно?
Роботехник опустил голову и стал дышать медленно и мерно. Когда он поднял глаза, то уже полностью владел собой и даже выдавил короткую безжизненную улыбку.
— Да.
— Дельмара, насколько я понял, интересовали роботы нового типа,
— Да.
— Какого именно типа?
— Вы роботехник?
— Нет. Объясните мне так, чтобы я понял.
— Не уверен, что смогу.
— А вы постарайтесь. Я, например, думаю, что ему нужны были роботы, способные заставить детей слушаться, Что для этого требовалось?
Либич поднял брови.
— Если не вдаваться в детали и опустить различные тонкости, то нужно усилить С-интеграл, управляющий двойной маршруткой реакцией Сикоровича на уровне W-65.
— Ребус какой-то.
— Тем не менее…
— Все равно ребус. Вы не можете объяснить по-другому?
— Это означает некоторое ослабление Первого Закона.