— Вы не знаете, о чем говорите, землянин, — ледяным тоном прервал Аттлбиш, — То, что мог или не мог сделать предполагаемый преступник, значения не имеет. Дело в том, что сам доктор Дельмар никогда бы не позволил приблизиться к себе — уж вы мне поверьте. Если бы кто-нибудь вздумал явиться к нему, доктор Дельмар не посмотрел бы на самую близкую и старую дружбу и выгнал бы этого человека вон, а при необходимости позвал бы роботов и велел бы вышвырнуть его.
— Да, — сказал Бейли, — все верно — при условии, что доктор Дельмар понял бы, что видит перед собой живого человека.
— Что вы говорите? — дрогнувшим голосом спросил удивленный доктор Тул.
— Когда вы после убийства оказывали помощь госпоже Дельмар, она думала, что видит ваше изображение, доктор, пока вы не дотронулись до нее. Она сама говорила мне это, и я ей верю. Скажу и про себя — я не привык к видеоконтактам, и когда по прибытии на Солярию беседовал с агентом Грюером, то думал, что он в самом деле здесь. Когда же после разговора он исчез, я крайне удивился. А теперь обсудим обратную возможность. Человек всю свою взрослую жизнь общается только по видео, никогда и ни с кем не видится лично, за исключением редких встреч с женой. И вдруг перед ним появляется кто-то — не жена. Конечно, он подумает, что это видеосеанс — тем более если робота научили сказать Дельмару, что он сейчас соединит его с таким-то.
— Ничего подобного, — сказал Квемот. — Пришедшего выдал бы фон.
— Возможно — но кто из вас в такие мгновения обращает внимание на фон? Прошло бы несколько минут, прежде чем Дельмар почувствовал бы неладное, а за это время его приятель успел бы подойти к нему и ударить по голове.
— Это невозможно, — не уступал Квемот.
— Я другого мнения. Я считаю, что возможность не является неоспоримым доказательством вины госпожи Дельмар. Да, у нее была возможность, но она была и у других.
Бейли снова сделал паузу. На лбу у него выступила испарина, но вытереть ее означало показать свою слабость. Нельзя было упускать бразды правления — тот, в кого он метил, должен был сознавать превосходство Бейли, а землянину нелегко добиться такого от космонита. Бейли посмотрел на всех по очереди и счел, что пока дела идут неплохо. Даже Аттлбиша проняло, и он проявлял вполне человеческие признаки волнения.
— Наконец, перейдем к средствам — самому загадочному моменту во всем деле. Орудие убийства так и не было найдено.
— Знаем, — сказал Аттлбиш. — Если бы не это, мы бы уже предъявили обвинение госпоже Дельмар и никакого следствия не понадобилось бы,
— Допустим, — сказал Бейли, — Итак, рассмотрим вопрос о средствах. Существуют две возможности. Либо убийство совершила госпожа Дельмар, либо кто-то другой. Если убила госпожа Дельмар, орудие осталось бы на месте преступления — при условии, что кто-то не унес его позднее. Мой партнер, господин Оливо с Авроры, сейчас отсутствующий, предположил, что такую возможность имел доктор Тул. Я спрашиваю доктора Тула в присутствии всех: вы действительно сделали это? Вы унесли оружие, оказав предварительно помощь лежащей без чувств госпоже Дельмар?
— Нет, нет, — затрясся доктор. — Клянусь вам. Допрашивайте меня, как хотите — клянусь, что ничего не уносил.
— Полагает ли кто-либо из присутствующих, что доктор Тул солгал? — Все промолчали. Либич взглянул на что-то за кадром и произнес какие-то слова.
— Второй вариант: преступление совершил кто-то другой и унес оружие с собой. Если так — зачем он это сделал? Унести оружие — значит объявить всем, что госпожа Дельмар невиновна. Если убийца — третье лицо, с его стороны было вопиющей глупостью не оставить оружие рядом с телом и не обвинить тем самым госпожу Дельмар. Итак, орудие в любом случае должно было находиться на месте преступления! Просто его никто не заметил.
— Мы что, по-вашему, дураки или слепые? — спросил Аттлбиш.
— Вы — соляриане. Потому-то и не смогли распознать то орудие, которое осталось на месте преступления.
— Ничего не понимаю, — с отчаянием сказала Клорисса.
Даже Глэдия, которая не подавала признаков жизни в продолжение всего разговора, удивленно смотрела на Бейли.
— Мертвый мужчина и женщина в обмороке — не единственные, кто остался на месте преступления. Там был еще и вышедший из строя робот.
— Ну и что же? — сердито спросил Либич.
— Разве не очевидно, что, если мы исключим невозможное, нам останется истина, хоть и невероятная? Тот робот и был орудием убийства, которое никто из вас в силу своего воспитания не сумел распознать.
Все заговорили разом, кроме Глэдии, которая продолжала молча смотреть на Бейли. Инспектор поднял руки.
— Подождите. Тихо. Дайте объяснить! — И он повторил свою версию того, как могло быть организовано покушение на Грюера, и рассказал, как пытались убить его самого на детской ферме.
— И это, надо полагать, осуществили таким образом, — нетерпеливо сказал Либич, — один робот отравил стрелу, не ведая, что творит, а другой вручил отравленную стрелу мальчику, предварительно сказав ему, что вы землянин — и не подозревал, что стрела отравлена.
— Вероятно, да. Обоих роботов должны были тщательно проинструктировать.
— Притянуто за уши, — сказал Либич,
Квемот побледнел: казалось, он вот-вот лишится чувств.
— Ни один солярианин не способен использовать роботов во вред другому человеку.
— Может, и так, — пожал плечами Бейли, — но главное в том, что роботов, как выяснилось, можно применять в подобных целях. Спросите доктора Либича — он роботехник.
— Но к убийству доктора Дельмара ваша теория неприменима, — сказал Либич, — я уже говорил вам вчера. Как можно заставить робота раздробить человеку череп?
— Хотите объясню?
— Если сумеете.
— Дельмар испытывал робота новой модели. Значение этого факта ускользало от меня до вчерашнего вечера, когда я случайно сказал роботу, желая, чтобы он помог мне встать со стула: «Дай руку». Робот в недоумении уставился на свою руку, точно подумал, что я прошу его снять руку и дать ее мне. Пришлось сформулировать команду по-другому. Но это напомнило мне о том, что я слышал от доктора Либича. Они экспериментировали с роботами, у которых были съемные конечности. Допустим, что робот, которого испытывал в тот день доктор Дельмар, был как раз такого типа и мог менять одни конечности на другие в зависимости от рода выполняемых работ. Предположим, убийца знает о том и внезапно говорит роботу: «Дай свою руку». Робот снимает руку и подает ему. Тяжелая рука робота — превосходное оружие. Сделав свое дело, убийца ставит руку на место.
Сначала все в ужасе молчали, потом поднялся возмущенный ропот — последнюю фразу Бейли пришлось прокричать, и все равно его чуть не заглушили. Аттлбиш, весь красный, встал со стула и шагнул вперед.
— Даже если так, все равно убийца — госпожа Дельмар. Она была там, она поссорилась с мужем, она видела, как муж работает с роботом, и знала, что у робота съемные конечности — если такие роботы и впрямь существуют. Как бы вы ни старались, землянин, все указывает на нее.
Глэдия тихо заплакала. Бейли, не глядя на нее, сказал:
— Напротив — легко доказать, что это преступление она никак не могла совершить.
Джотан Либич с презрительным видом скрестил руки на груди. Бейли, заметив это, сказал:
— И вы мне поможете, доктор Либич. Как роботехник, вы знаете, что управление роботами с целью заставить их совершить убийство против воли требует незаурядного мастерства. Вчера я хотел посадить кое-кого под домашний арест. И дал троим роботам подробные инструкции на предмет его охраны. Простое, казалось бы, дело — но я в роботах профан. В моей инструкции оказался пробел, и мой арестованный ушел.
— А кто это был? — спросил Аттлбиш,
— Неважно, — отмахнулся Бейли. — А важно то, что дилетант не способен мастерски командовать роботами. Дилетантов же вполне достаточно и на Солярии. Много ли, например, понимала в роботехнике Глэдия Дельмар? Доктор Либич!
— Что? — не понял роботехник.
— Вы пытались обучать ее роботехнике. Что же, она была способной ученицей? Научилась хоть чему-нибудь?
— Нет, — смущенно сознался Либич и умолк.
— Она была совершенно безнадежна, не так ли? Или вы предпочитаете не отвечать?
— Она могла притвориться непонимающей, — холодно сказал Либич.
— И вы, как роботехник, готовы заверить, что госпожа Дельмар способна заставить роботов совершить непреднамеренное убийство?
— Как я могу ответить?
— Поставим вопрос по-другому. Тот, кто пытался убить меня на детской ферме, должен был сначала разыскать инспектора Бейли, пользуясь сетью связи роботов. Я ведь ни одному человеку не говорил, куда направляюсь, и только роботы, доставлявшие меня с места на место, знали, где я. Мой партнер Дэниел Оливо в тот день тоже пытался найти меня, и это ему удалось с большим трудом. Но убийца, должно быть, выяснил все без труда — ему ведь надо было не только разыскать меня, но еще и отравить стрелу и устроить так, чтобы ею выстрелили, пока я не покинул ферму и не отправился дальше. Сумела бы сделать что-либо подобное госпожа Дельмар?
Корвин Аттлбиш подался вперед.
— Кто же, по-вашему, покушался на вас, землянин?
— Доктор Джотан Либич сам признался, что он лучший специалист по роботам на планете.
— Это что, обвинение? — крикнул Либич.
— Да! — крикнул в ответ Бейли.
Ярость в глазах Либича медленно угасла, сменившись если не спокойствием, то чем-то похожим на облегчение.
— Я обследовал дельмаровского робота после убийства, — сказал он, — У него не было съемных конечностей — их можно было снять, как обычно, только с помощью специальных инструментов, да и то умеючи. Так что этот робот не мог быть орудием убийства Дельмара — ваш вывод ошибочен.
— А кто может подтвердить ваше заявление?
— В моем слове еще никто не сомневался.
— А я сомневаюсь. Я обвиняю вас, и ваше голословное заявление ничего не стоит, Если бы кто-то мог его подтвердить, тогда другое дело. Вы подозрительно быстро избавились от этого робота. Почему?