– Позвольте, хотя бы предложить вам стул, Кларисса?
Я кивнула, а он поднес тот самый стул, на котором я стояла до его прихода. Сообразив, что нужно хотя бы отряхнуть его, он принялся стучать по нему пухлой рукой, чем поднял пыль. Я закатила глаза. За что мне это? Остановив его, я помахала ладонью, разгоняя пыль, и уселась, пытаясь мысленно поймать точку покоя в этой кутерьме.
– Вы хотели представиться, – напомнил мне Генри, усевшись напротив. – У меня не слишком много времени, правда. Нужно еще разнести костюмы по гримеркам, а то актеры такие нервные перед спектаклем. Так кто вы?
– Я помощница мистера Фокса, частного детектива. Мне нужно расспросить вас о вашем друге, мистере Фьюри. Вы же знаете, что он пропал?
Лицо у Генри вытянулось, а в глазах мелькнул страх, я это точно увидела, прежде чем он отвел глаза. Перебегая взглядом с одной вещи на другую, мистер Куберт пытался сказать мне, что ничего не знает о Касторе, но я ему уже не верила.
– Как вы подружились? – перевела я немного тему.
– Это все с раннего детства. Мы все – Кастор, Итен, Барри и я жили по-соседству. Кастор и Барри в конце улицы, а мы с Итеном в начале. Потом Кастор уехал к своему дяде. Мы все выросли и разъехались. Но два года назад вдруг встретились. Знаете, я очень рад этому. И Кастор, и, в некотором роде, Итен близки к искусству.
– Не думала, что банковский клерк – это работа в искусстве.
Генри вновь рассмеялся легко и весело.
– Это да, это да. Но, Кларисса, если покопаться, то в каждом из нас много творческих талантов.
– Скажите, мистер Генри, – я поднялась и, подойдя к пианино, взяла папку, – вам знакома эта девушка?
Мистер Куберт встал и подошел ближе, чтобы рассмотреть портреты. На лице его застыло странное выражение.
– Вы не навредите этим своему другу, напротив, поможете мне его найти. К тому же я все равно это узнаю рано или поздно. Если не вы, то мне помогут ваши друзья.
Генри посмотрел на меня настороженно, а потом улыбнулся.
– Вы правы, к чему скрывать? Это Элена Крус.
– Дочь мистера Круса, стеклозаводчика? – удивилась я.
– Единственная дочь, – уточнил Генри.
– Генри, дай мне срочно другое платье Сюзанны! – распахнула дверь сердитая писклявая молодая актриса практически в неглиже.
Ярко-синяя шнуровка корсета заканчивалась у красивой груди, а вместо юбки на девице были лишь чулки и кружевные панталоны с подтяжками. Она на секунду задержала на мне взгляд и, встав в ультимативную позу, требовательно заявила:
– Мне плевать кого ты охмуряешь, Генри. Платье нужно сейчас.
Мой собеседник посмотрел на меня. В его глазах мелькнуло сожаление и что-то еще, я не разобрала. Он подошел к девице и принялся ее уговаривать.
– Молли, ты же вчера взяла платье, зачем тебе второе?
– Оно плохо подходит к моим глазам, – капризно заявила она. – Я знаю, что у тебя еще два платья Сюзанны. Мне подойдет то, в синюю клетку. Можно, конечно, и коричневое. Ты же знаешь, что Эмиль взял меня в первый состав, а если я не сыграю красиво, то меня не пустят в другие постановки и возьмут эту Камиллу. Ну Генри, ну что тебе стоит?
– Я не могу, они не готовы. И на одном, и на другом пятна. Хочешь выйти на сцену в пятнах, Мол?
– Ну Генри, ты же добренький, – наклонившись к реквизитору ближе, продолжала уговаривать его старлетка уже тише, почти шепотом. – Сегодня на спектакль придет лорд Ольден. Я очень, очень хочу ему приглянуться.
– Мол, – Генри бросил быстрый взгляд на совершенно незаинтересованную их разговором меня, и продолжил, – бросила бы ты эту идею по поводу лорда Ольдена. Вон, в газетах пишут, что мошенник он, – и продолжил уже громче, – и потом, я уже отдал их в чистку. Их нет здесь. Хотя, погоди.
Он метнулся вглубь костюмерной и вернулся с каким-то платьем в оборочках и с синим бантом.
– На, держи. Это не Сюзанны, но тебе подойдет. Может, и правда лорда этого охмуришь.
– О, Генри, – запищала девица, – я тебя обожаю.
Даже не дождавшись ответа, она вылетела за дверь, а Генри, повернувшись, пожал плечами, извиняясь за этот эпатаж.
– Простите, мне действительно уже пора.
– Да-да.
Я собрала рисунки обратно в папку, с любезной помощью мистера Куберта надела пальто, прикрепила шляпку.
– Так вы давно видели Кастора? – вскользь поинтересовалась я.
– Дней пять назад. И он был в своем обычном настроении, – желая поскорее от меня отделаться, ответил он.
– Генри, послушайте, если вы что-то знаете, о чем нужно знать мне, скажите.
Он внимательно посмотрел мне в глаза, я видела сомнение, но его сменила маска и широкая улыбка расплылась на лице реквизитора.
– Вы знаете, Кларисса, а вы и впрямь были бы прекрасной актрисой.
Я разочарованно посмотрела на него.
– Вы тоже.
Глава 6. Два лица мистера Эймриха
Разочарование мистером реквизитором подпиталось разочарованием собой. Я совершенно не соотнесла время работы банка и театра и теперь ехала домой, понимая, что времени до часа икс осталось в два раза меньше, а загадка пропавшего мистера Фьюри еще не была решена. Конечно, у меня были предположения и очень даже неплохие, но проблема в том, что их было несколько. Поэтому сейчас и сердилась на себя. Нужно было сначала ехать в банк, а уж после в театр, ведь банк сейчас уже закрывается, а вот театр все еще работает.
Я остановилась, озаренная. Банк закрывается через… Я посмотрела на висевшие на цепочке часы. Через десять минут. Идти до него как раз столько же. Может все же удача на моей стороне, и я успею вовремя?
Я повернула в сторону высившегося над крышами шпиля здания городского банка и прибавила шага. Успеть нужно было во что бы то ни стало. Тогда на завтра останется лишь забулдыга и склады. А так как это все в одном месте, то до вечера будет еще куча времени. Немного помучавшись с папкой, я переложила-таки полуразвалившийся кусочек сахара в правый карман. Это был уже третий. Оставалось еще четыре.
Каблучки мои цокали по мощеному тротуару, а я сама, поначалу зябко кутаясь в пальто, теперь уже расстегивала верхние пуговицы, разопрев от быстрой ходьбы. Вон уже и вывеска виднелась, жаль у меня не было описания мистера Эймриха, только общее, что он худощавый брюнет. Но, может, и этого будет достаточно?
Темп моей ходьбы заставлял прохожих коситься, но я не сводила взгляда со входа в банк, надеясь, что те трое, что уже вышли, были лишь посетителями. Но вот уже под ногами замелькали ступеньки, и в тот момент, когда я протянула руку, чтобы взяться за массивную дверную ручку, дверь резко распахнулась и со всего размаху врезалась прямиком в меня. Замычав от боли, я попятилась, конечно же, споткнулась, закричала и полетела спиной, в этот страшный и бесконечно долгий миг осознавая, что это мой последний полет в жизни, потому как позади были лишь десять ступенек с острыми оскалившимися краями.
Совсем попрощаться со своей короткой и нерадостной жизнью я не успела, мое запястье перехватила сильная мужская рука, но сознание, всего секунду назад приготовившееся к сильному удару о ступени, а две секунды назад встряхнутое врезавшейся дверью, отказалось воспринимать спасение и заволоклось темнотой.
Очнулась я, видимо, почти сразу же и, наверное, там же, на ступеньках. Однако следует признать, лежать на них оказалось не так страшно, как казалось совсем недавно. Было даже мягко. И почему-то тепло. Наверное, кровь у меня теплая. А мягко, потому что я просто не чувствую боли. Мертвые же не чувствуют боли. Хм, но и тепла тоже.
Тут мне бесцеремонно похлопали по щеке, и я распахнула глаза.
– Мисс, все хорошо? – мужской и очень знакомый голос.
Я всмотрелась в лицо и совершенно точно узнала свой давешний кошмар. Он навис надо мной, и я попросту завизжала. Мужчина сморщился, как от лимона и отпрянул. Я тоже завозилась, пытаясь отодвинуться как можно дальше от него. Но оказалось, что голова моя покоится на сгибе его руки, а сама я лежу у него на коленях. Как только это стало понятно, я подскочила и хоть голову и повело, а мне пришлось ее придерживать, но намерений это моих не умалило. Оказаться как можно дальше от него, от его назойливого запаха, от его рук. Не было ничего в этот миг важнее этого. Пока паника снова не захватила мой разум.
– Боги, да подождите, же. Не кричите, никто вас не тронет, – уверял меня он.
– Да-да, как же. Никто, кроме вас! – возмущалась я, пытаясь нащупать поручень.
Мою руку направили и, стоило моим пальцам сомкнуться на деревянном стержне, тут же отпустили.
– Лучше? – спокойно уточнил он.
Я открыла глаза и, постояв так несколько секунд, кивнула.
– Определенно, да.
– Прошу прощения, я сбил вас дверью, – проговорил мужчина, совершенно без малейшего сожаления в голосе.
Тут я вспомнила, куда торопилась и замычала от бессилия.
– Сколько я лежала тут… ну тут у вас? – я пыталась избежать объяснений и тошноты, возникшей при воспоминании о его парфюме, а он не делал никаких усилий, чтобы помочь. – Все уже, наверное, ушли. Будь проклят этот день. И вы тоже.
– Я? – удивился он. – Потрясающе. Постойте, куда вы?
– Мне нужно срочно попасть в банк. Я и так потеряла кучу времени из-за вас сегодня! Даже не вздумайте мне мешать!
Я обогнула его, но поскользнулась на каблуке и схватилась за его руку.
– Благодарю, – сквозь зубы прошипела я и рванула в банк.
Распахнув треклятую дверь, я попала ею по следовавшему за мной спасителю и порадовалась вместо того, чтобы сожалеть.
– Да куда вы так спешите?
– Я наверняка опоздала и все из-за вас, – ворчала я и, глядя, как вытягиваются лица у служащих, понимала, что вид мой далек от совершенства.
Подлетев к первому из клерков, я впилась взглядом в его непримечательное лицо.
– Мистер Эймрих еще на месте?
– На месте, – прозвучало позади меня, и я обернулась, взбешенная его очередным вмешательством.
– Что вы все время лезете? Я не с вами разговариваю! И откуда, позвольте узнать, вам это известно? Хотя нет, неважно.