– Было приятно познакомиться, мисс Фэлкон, – тараторила мисс Дарнелл, выпроваживая меня.
Я мило улыбнулась и кивнула, подтверждая услышанное. Вид у гувернантки был растерянный, словно мыслями она точно была не здесь.
Глава 15. Пятнадцать кошмарных минут
Заехав по дороге домой к Ашули, я выпила кофе с перцем, но не заметила его вкуса и, кажется, даже не слышала подругу. Отвечала на ее вопросы односложно и, в конце концов, она насильно проводила меня домой, настояв на том, чтобы я пораньше легла спать. Но спать я точно не могла, хоть и встала рано благодаря дарителям. Мои мысли были заняты сведением всех известных фактов воедино. Кофе Ашули не помог разрешить загадку полностью, и все же, довести дело до конца было необходимо. В голове роились сомнения, которые следовало разрешить. На одной чаше весов был его сиятельство со злосчастной перчаткой. На другой – мистер Экройд с жаждой мести. И та, и другая версия имела под собой достаточно оснований. Но остановиться следовало на одной. А для этого мне нужен был парокар с водителем, которые имелись у моего нанимателя и он, насколько мне помнится, сегодня никуда не собирался. Клиентов мы приняли с утра, а вечер у шефа намечался тихий, в компании книги, что давало мне надежду на его благосклонность в вопросе заимствования транспорта.
Вернувшись домой, я застала миссис Дауф в дверях.
– Мистер Фокс уехал ф театр, – проинформировала меня с порога экономка, застегивая пальто и оттого не замечая моей досады. – Ужин приготофлен, но подать я его не смогу, нужно бежать, пока не закрылась лафка готофого платья. Мистер Фокс заказал там рубашки, а забрать забыл и фелел мне сделать это сегодня.
– О, миссис Дауф, – проговорила я, прикладывая руку к груди. – Мистер Фокс велел вам встретиться с его обожаемой миссис Кэтлин? Вы обогнали меня по уровню доверия.
– Фам смешно, а я уже не ф том фозрасте, чтобы бегать, как сумасшедшая, – чуть обиженно сказала она и взглянула на часы, ужаснувшись: – Без четферти шесть.
Мы попрощались и я, повесив одежду, направилась на кухню, намереваясь хорошенько поужинать. Но не успела пройти и полкоридора, как прозвенел дверной колокольчик. Ругая на чем свет стоит внезапного визитера, я отправилась открывать дверь.
Стоило мне увидеть его, как страх разлился в душе, однако захлопнуть дверь перед носом теневого властителя города было просто невозможно. Мистер Экройд, не дожидаясь приглашения, молча шагнул внутрь, заставляя меня попятиться.
– Мистер Экройд, какая неожиданность, – произнесла я, чувствуя, как его аура начинает давить на меня. – А мистер Фокс уехал. Сегодня спектакль.
В его глазах мелькнуло что-то, что осело в душе предчувствием беды.
– Я пришел не к Ронни, Кис-Кис.
Я отчетливо поняла, что сейчас произойдет что-то ужасное. Хотела отойти подальше, но он вдруг сам быстро шагнул ко мне и, схватив за горло, прижал к стене, чуть приподнимая. Я завозила носками домашних туфель по полу и вцепилась в его руку, с выражением ужаса впившись взглядом в подернутые тусклой поволокой глаза убийцы. Такие глаза бывают только у мертвых рыб на рынке. Он с кривой ухмылкой опустил меня обратно, давая опору ногам и чуть отпуская горло, позволяя воздуху ворваться в легкие. Я со стоном вдохнула и, не теряя времени, бросилась в атаку, понимая, что сейчас решается, буду ли я жить дальше. Но занесенное колено поймало пустоту, а толчок в грудь не дал никакого эффекта, толстые пальцы сжали мое горло сильнее, и я засипела. Тщательно выбритое лицо Лайнуса с по-бульдожьи висящими щеками приблизилось, позволяя почувствовать запах спиртного, и стало еще страшнее. Паника сорвала стоп-кран и взметнулась внутри, заполоняя меня, заглушая голос разума. Я разевала рот, напрасно пытаясь вдохнуть и лишь сипела.
– Ну-ну, Кис-Кис, – ухмыльнулся он, снова чуть отпуская, – ты так дышишь, словно мы с тобой только что неплохо развлеклись. А я еще даже не начинал.
Я забарахталась в его хватке, одной рукой пытаясь сбросить лапищу с моего горла, другой упираясь мерзавцу в грудь. Ухмылка сползла с его лица, и он крепко приложил меня головой о стену. Я застонала, прикрыв глаза. А он тихо заговорил около моего уха.
– Где бумаги?
Я ничего не соображала, пытаясь побороть звон в ушах и полноценно вдохнуть. Удалось лишь замычать и то от боли, потому что Экройд опять сжал горло сильнее и снова впечатал меня в стену. Но благодаря этой боли мысли прорвали блок паники и наступила временная ясность.
– Сейчас я лишь нежно беседую с тобой, дорогуша, – проговорил он так же тихо. – Но если ты будешь упрямничать, то быстро почувствуешь, что значит перейти дорогу Лайнусу Экройду. Где бумаги?
– На помощь, – хрипло прокричала я так громко, насколько могла, с отчаяньем понимая, что в доме, кроме глухого повара, никого нет, а тот точно не услышит меня с кухни.
Экройд хрипло засмеялся, и я принялась вырываться изо всех сил до тех пор, пока меня не замотало, как куклу в его лапищах.
– Где. Мои. Бумаги, – стучал он мной о стену при каждом слове, выбивая остатки воздуха. – И прекрати стонать. Я лишь чуточку встряхнул тебя, освежил память, так сказать.
Тут голова пошла кругом, и я не удержалась на ногах.
– Где эти чертовы бумаги? – заорал он, брызгая слюной. Ухватив за плечи, Лайнус Экройд встряхнул меня и поставил, оперев о стену.
– Я… я не понимаю, – сиплым голосом проговорила я, едва оставаясь в сознании. В голове бил колокол, горло ломило от боли.
– Понимаешь, еще как понимаешь, – осклабился он и снова заорал: – Я видел, как ты ходила к этой грымзе Дарнелл! Моя покойная женушка наверняка отдала их ей, когда сбегала из города. Там, куда она намеревалась ехать, они были бесполезны, и она поручила это тебе. Тебе, тебе. Так, где бумаги!?
– Я ничего не забирала, – тошнота подкатила к горлу от круговерти, а звон в ушах окончательно лишил меня слуха.
– Хочешь, чтобы я обыскал тебя?
Он прижался ко мне всем телом, и я, утонув в алкогольном амбре, из последних сил забилась под ним. Одна его рука зажала мне рот, другая сминала подол, пытаясь задрать его и залезть под юбку. Отчаяние от предстоявшего накрыло с головой и истерика взяла верх. С зажмуренными глазами и зажатым ртом я хрипела, рычала, царапалась, пиналась и мотала головой, пытаясь вырваться и укусить. Но он был сильнее.
– Отдашь бумаги, и я прекращу, – тоже хрипло говорил он, задевая мое ухо влажными от слюны губами. Омерзение прокатилось по телу мурашками и дрожью. Я не могла отдать ему то, чего у меня не было. Хотелось вырваться, хотелось вдохнуть воздух, сбежать и никогда, никогда больше не видеть ни его, ни кого бы то ни было из мужчин. Грубых, похотливых, считавших себя хозяевами жизни и властителями над женщинами. Я укусила его руку и, освободив свою, вцепилась в его лицо ногтями, расцарапывая до крови.
– Ах ты, бешеная кошка!
Он отошел на шаг, собрав платье на груди в свою лапищу и наотмашь ударил меня по лицу. Голова мотнулась назад, во рту я почувствовала вкус крови и, прежде чем наступила темнота, мне послышалось, как часы пробили шесть. Словно колокольный звон по покойнику.
– Боги мои, – услышала я голос миссис Дауф. – Боги мои. Бедная дефочка. Кто мог это сделать?
Я приоткрыла один глаз и тут же почувствовала, как болит все тело и особенно голова. Вкус крови во рту оставался со мной даже в беспамятстве. Я все еще лежала на полу в коридоре, а экономка суетилась вокруг меня, расстегивая ворот и то и дело поднося к моему носу едкую нюхательную соль. Я отодвинула рукой флакончик и попыталась сесть, ощупывая лицо. Больно. Стены закружились и если бы я хоть что-то съела за день, то меня непременно бы вырвало. Сдержав рвотный рефлекс, я снова легла и попыталась отдышаться. Кровь стучала в висках, оглушая. Провела пальцами по рту, вытирая ее.
– Я сейчас принесу фоды, – быстро произнесла миссис Дауф, но дверной колокольчик вновь задребезжал и я в ужасе посмотрела на дверь.
Миссис Дауф бросилась открывать, а я снова попыталась сесть. Если он вернулся, то я… Что я ему сделаю, додумать не успела, потому что в проеме показалась Ашули со свертком из книжной лавки. Я облегченно выдохнула и расплакалась. А она, взволнованно глядя своими большими карими глазами, принялась вместе с миссис Дауф поднимать меня с пола. Где-то в середине этого процесса в дверь снова позвонили. Я подобралась внутри и встала, опершись на подругу, с трудом сохраняя равновесие. Проклятая слабость так и норовила вновь уложить меня, но я, собираясь с последними силами, не могла позволить этому мерзавцу причинить вред еще кому бы то ни было в этом доме.
– Мистер Уайт, – радостно проговорила экономка, означая визитера, – как хорошо, что фы пришли.
Я, позволив слабости охватить мое тело, почти повисла на бедной Ашули.
– Кларисса? – испуганный вид репортера я видела впервые. – Черт! Что случилось?
– На нее напали, – выдвинула свою версию миссис Дауф. – Я уферена. Дферь была не закрыта, когда я фернулась, а мисс Фэлкон лежала на полу без чуфстф.
– Кто? – на репортера было страшно смотреть. Хорошо, что слабость заставила меня закрыть глаза.
Почувствовав, что я сползаю, Ашули попыталась меня удержать, но это было не в ее силах. От падения спас мистер Уайт. Он легко подхватил меня на руки, за что я была ему благодарна. И хоть его мужской острый запах заставил безотчетный страх вернуться, желание скорее добраться до дивана пересилило.
Репортер понес меня в гостиную, руководствуясь указаниями торопливо шагавшей впереди миссис Дауф. Ашули не отставала от меня ни на шаг. От нежданного помощника пахло улицей и немного лосьоном после бритья. Я слабо приоткрыла глаза. Мистер Уайт побрился и совсем недавно. Голова моя кружилась, скула и зубы ныли, а сама я не чаяла, когда же мы уже доберемся.
– Что случилось? – Он бросил беспокойный взгляд на мое мокрое от слез лицо, скривился как от боли, оглядывая щеку и, вероятно, не до конца вытертую кровь. Я попыталась слабо улыбнуться, чтобы он не думал, будто все совсем плохо, но боль превратила улыбку в гримасу.