– Миссис Дауф, передайте мистеру Фоксу, когда он проснется, что я забрала его парокар вместе с мистером Гарвингом на целый день. Верну вечером.
– Но мисс Фэлкон, – принялась было возражать мне экономка. – Фам нельзя еще так много ходить. Фы должны быть ф постели. Доктор сказал…
– Доктор выдал мне лекарства, миссис Дауф. С ними я чувствую себя лучше. А лежание только навредит мне.
– Но фаше лицо…
Я подумала, посмотрела в окно и, заметив на улице странного прохожего, в столь ранний час мерившего взад-вперед модными туфлями тротуар у нашего забора, настороженно договорила:
– Не волнуйтесь. С этим я справлюсь.
Тщательно, насколько это было возможно, я припудрила синяк на лице. Следы на шее более-менее скрыла стойка воротника. Платье же спрятало синяки на спине и запястьях. Посмотрев на шляпку, я покачала головой. Она к моему спектаклю не подходила. А вот теплая шаль поверх зимнего капота, к которому я очень удачно еще не успела прикрепить эгретку в виде жалкого пера индейки, подходила как нельзя лучше. Правда, пришлось закутаться почти до носа, но снегопад, царивший на улице, к этому вполне располагал.
Дойдя до гаража, я застала мистера Гарвинга за натиранием и так блестевшего парокара.
– Мисс Фэлкон, доброе утро. Вы рано сегодня.
– Доброе утро, мистер Гарвинг. Да, сегодня у меня дела с самого утра. И без вашей помощи не обойтись. – Он кивнул и направился к дверце, чтобы завести аппарат, даже не ставя под сомнение мое право распоряжаться им, что меня лично порадовало. Решив воспользоваться этим случаем, я добавила: – Мистер Гарвинг, у меня только одна небольшая просьба, никто не должен видеть, как я выезжаю с вами из дома.
Водитель завел парокар и настороженно обернулся. Парокар зашипел, затарахтел и заглох. Мистер Гарвинг повернулся ко мне.
– Что значит, никто не должен видеть, мисс?
Я, видя, как он нахмурил кустистые брови, поспешила его успокоить:
– Просто глупая блажь, не обращайте внимания.
Водитель вернулся к запуску парокара, вновь опасно затарахтевшего, но уже через минуту привычно запыхтевшего паром.
– Вы, конечно, можете считать меня недалеким, мисс Фэлкон, но я, прожив на свете шесть десятков лет, кой чего стал понимать в женской блажи. А вас, мисс, я ни разу за этим не замечал. И уж коль нам предстоит опасная поездка, так я должен об этом знать.
Проницательность такого привычно простого шофера мистера Фокса ввела меня в некоторое изумление. Но я быстро с ним справилась.
– Мне нужно, чтобы один неприятный тип думал, что я осталась дома, мистер Гарвинг, – признала я его правоту. – Возможно, он захочет проследить за мной.
– А в какую сторону мы поедем? – Водитель взял с полки объемный темный плед, который мистер Фокс любил накидывать на коленки в холодную погоду, и положил его на заднее сидение.
– За город, мистер Гарвинг, в сторону северных особняков. – Я посмотрела, как он ставит на переднее сидение объемный ящик с посудой, которую миссис Дауф приготовила для обмена на заводе мистера Круса и улыбнулась: – Вы гений, мистер Гарвинг.
– Я сделаю небольшой крюк, с вашего позволения, – хитро подмигнул мне пожилой мужчина.
Дождавшись, когда парокар достаточно разогреется, я мышкой скользнула на заднее сидение и, улегшись, накрылась пледом.
– Вас совсем не видно, мисс, – с одобрением проговорил водитель. – Погодите, вот, возьмите небольшую подушку, так будет удобнее.
Я приняла протянутую думку и подсунула себе ее под голову. Стало совсем удобно, если бы не тряска, я бы даже вздремнула. Мне вспомнилась дорога в особняк с лордом Ольденом, и я осознала, насколько его парокар комфортабельнее. Там тряска почти не ощущалась.
Хлопнула дверца, парокар покачнулся, принимая водителя и, отозвавшись на закрытие второй дверцы глухим стуком, поехал.
Дорога в этот раз не показалась мне утомительной. Меня не укачивало, не тревожила ничья близость, не раздражали ничьи фразы. Тряска стала приемлемой, а когда мы, кстати довольно быстро, добрались до окраины и остановились у стекольного завода, я вовсе вылезла из-под пледа. Знакомый вход и знакомая, заставленная ящиками со стеклом площадка, заботливо укрытая снежным покрывалом. Только вот вместо мистера Уайта сегодня здесь дежурил незнакомый мужчина в полушубке из овчины. Он кутался от ветра и щурился, глядя на посетителя сквозь усилившийся снегопад. Воспоминание о газетчике неприятно кольнуло. Мистер Гарвинг быстро сговорился с приемщиком и, передав тому ящик с посудой, получил расписку, нацарапанную карандашом на мятом листке. Водитель сел в парокар, аккуратно сложил листок и положил его в карман пальто.
– Ну вот, – проговорил он довольно, – к шестнадцатому декабря будет уже новый чайный сервиз.
– К шестнадцатому? – переспросила я и тут же догадалась. – Точно! У шефа же день рождения. Миссис Дауф на день рождения шефа хотела купить новый сервиз? Зачем?
– Так гости же соберутся. Друзья, знакомые. Одного сервиза будет мало, она сказала.
– Не припомню, чтобы шеф говорил о приеме.
Сказала я это, видимо, слишком тихо или мистер Гарвинг решил не развивать тему. В любом случае, решив подумать об этом потом, я покрутила головой, глядя в еще не до конца замерзшие окна. В снежное воскресное утро желающих прогуляться по заводской улице не было. Солнце утонуло в сером мареве облаков, приглушенным светом своим давая уставшим за неделю работягам и домашним хозяйкам выспаться в первый день зимы. Я расстегнула верхние пуговицы и достала часы. Половина восьмого. Пока доедем, без четверти девять. Конечно, слишком рано для его светлости, но так даже лучше. Застать его врасплох было бы неплохо. Я мстительно вспомнила о вчерашнем букете.
Мистер Гарвинг за столько лет службы у мистера Фокса научился ловить настроение пассажира и пока ехал молча, но стоило нам выехать за город, как он принялся делиться мыслями.
– Город, город. Все спешат в город, – произнес он, глядя на редкие встречные парокары. – А что в городе? Одна пыль, грязь и копоть. Разве что сейчас снегом укрыло, побелее стало. А здесь, посмотрите, мисс, видите? Поля вон те, что снегом укрыло или тот лес с белыми макушками на холме. Красота. Чистый воздух. Вид вдаль. Он приоткрыл окно и глубоко вдохнул морозный воздух со снежинками, потом, покосившись на меня, поднял стекло обратно.
– Не закрывайте, – попросила я, улыбаясь его непосредственности, сохраненной даже в столь почтенном возрасте.
– Что вы. Заморожу еще вас, мисс. Мистер Фокс тогда мне… штраф выпишет.
Я засмеялась. Штраф от мистера Фокса не получал никто ни разу, но вот ворчать, в таком случае, он будет еще долго.
Мысли мои переметнулись на шефа. С шефа на обещание леди Экройд. С обещания на злосчастные бумаги. Мне уже не казалось, что эти два факта тесно сплетены. Я была в этом уверена. Может, потому что и то, и другое связано с леди Эвой. А может, потому что мне хотелось, чтобы это было так. Ведь тогда все обретало хоть какой-то смысл. Но почему она не отдала их мне? Почему не пришла на встречу? Да, были вопросы, на которые я не знала ответа. Но для этого я сегодня и ехала в пургу, медленно, но верно приближаясь к цели и, надеясь, что к разгадке.
Глава 17. Трудный путь длиной в семнадцать лет
Особняк сегодня выглядел более торжественно и, в то же время, сонно. Засыпанные снегом дорожки парка, припудренные качающиеся макушки сосен и елей, усталые набрякшие веки карнизов и даже укутанный в снежную шубу флюгер будто предупреждали, что здесь все спит глубоким зимним сном и лишь сдуваемый ветром дым из трубы опровергал неверные выводы.
На въезде нам распахнул ворота выглядевший нахохлившимся дворник. Кутаясь от метели в высокий овчинный воротник, он проводил нас недовольным взглядом из-под надвинутой до бровей шапки и что-то проговорил, судя по белому прерывистому пару, вырвавшемуся у него из прогала между густой бородой и заиндевевшими усами. Парокар проехал по подъездным парковым дорожкам, остановившись у входа. Мистер Гарвинг вышел и, открыв мне дверь, любезно помог выбраться. В тот же момент из высоких дверей с неколебимым даже в метель достойным видом вышел одетый в черное с вензелями пальто дворецкий. Он сухо застыл, ожидая, когда я подойду по скользкому от тонкого наметенного снежного слоя покрытию.
– Доброе утро, – вежливо поприветствовала я его и поспешила внутрь, надеясь, что мистеру Гарвингу покажут, куда лучше поставить парокар и где провести время, пока он меня ожидает.
Экономка лорда, миссис Тернер, узнав меня, не выдала ничем своего отношения к столь ранним визитам, во-первых, и к визитам незамужних мисс к холостым лордам, во-вторых. Она по-прежнему сухо поприветствовала меня и, удивленно вздернув брови на мой отказ раздеться, проводила в ближнюю гостиную.
– Не волнуйтесь, я ненадолго, – успокоила я ее. – Попросите его светлость спуститься.
– Я передам его светлости, что вы нанесли нам визит, – чопорно проговорила она и удалилась, оставляя меня в одиночестве.
Эта гостиная была небольшой. Я порадовалась незажженному камину, иначе пришлось бы разоблачаться, а это свело бы к нулю мои попытки скрыть следы вчерашнего нападения. Поправив шаль, я подошла к окну, вместо того чтобы ожидать лорда, сидя на диване.
Парокар мистера Фокса уже не стоял у входа, зато я увидела, как пригнувшаяся в попытке прикрыться от ветра фигура дворецкого проскользнула по дорожке наискосок, ведущей к домику в глубине парка. Из окон домика струился теплый свет, а из трубы шел дым, давая понять, что внутри кто-то живет. Я заинтересованно проводила до двери взглядом дворецкого и кивнула самой себе, оставшись у окна, вдруг еще чего увижу. Подумала, снимать ли перчатки, но вспомнила о синяках на запястьях и не стала.
Лорд заставил себя ждать целых пятнадцать минут. Уж не знаю, спал ли он или намеренно не торопился являться, но благодаря ему, я успела вспреть в пальто и пришлось расслабить немного шаль, позволяя коже чуть остыть. Как нарочно в гостиной, кроме дивана, ламберного столика и ужасных картин с батальными сценами прошлого, не на чем было остановить взгляд. За окном ничего не изменилось, за исключением вернувшегося дворецкого, и я уже пять минут умирала от тоски, придумывая месть его светлости.