Кэйго ХигасиноДетектив Галилей — 1Детектив Галилей
Часть 1. Горящая голова
1
«Он обернулся — на лице была маска, выкованная из серебристого металла, без выражения, маска, которую он надевал всякий раз, когда хотел скрыть свои чувства, маска, которая, изгибаясь, с удивительной точностью повторяла линии его впалых щёк, лба и подбородка. Маска сияла, он держал в руках и рассматривал смертоносное оружие. Это оружие…»
Чтение прервал нарастающий трескучий рокот мотоциклов. Не выпуская из рук «Марсианские хроники», он подошёл к окну и приоткрыл штору.
Квартира была угловой, на втором этаже. Проулок под окном выходил чуть левее на широкую улицу.
Нынешней ночью мотоциклов было три штуки. Но наездников — пятеро. То есть двое — с седоками. Нарочно не заглушая грохочущих моторов, они подкатили на своё излюбленное место — пятачок возле автобусной остановки, которую для удобства ожидающих граждан оборудовали скамейкой. Приезжавшим на мотоциклах парням нравилось, развалившись на этой скамейке, трепаться, перекрикивая друг друга. Кроме того, словно для вящего комфорта, тут же стоял автомат с прохладительными напитками.
На вид — обычные ребята. Не какие-нибудь там крутые байкеры. У двоих волосы выкрашены в жёлтый цвет, один из них носит штаны спущенными на бёдра. У двух других ничего примечательного. Пятый — с лохмами до плеч. Вот, собственно, и всё.
«Но заурядная внешность не означает, что эта шваль заслуживает снисхождения!» — подумал он.
Открыл книгу, которую продолжал сжимать в руке. Его прервали на середине главы «1999, февраль. Илла». Сколько раз он уже её перечитывал! Почти вызубрил наизусть. Если и дальше читать в таком темпе, это займёт уйму времени.
Один из парней что-то выкрикнул. Его приятели громко загоготали. Голоса эхом прокатились по тихой, пустынной улице.
Он отошёл от окна. Положил книгу на стол и решительно направился к телефонному аппарату в углу комнаты.
Кадзухико Мукаи красил волосы в жёлтый цвет и завязывал их в хвост на затылке. Тем самым он старался хоть как-то выделяться из окружения.
Ему было девятнадцать. Полтора года назад окончил школу, устроился на работу маляром, но заниматься чёрт-те чем за мизерные бабки скоро обрыдло, он уволился и уже три месяца слонялся без дела. Заработанные деньги потратил на подержанный мотоцикл и игровую приставку. Когда живёшь с предками, о жрачке можно не беспокоиться. Вот только целыми днями нудят, что сын вырос оболтусом. Достали уже. Приходится до глубокой ночи гонять по улицам на мотоцикле, лишь бы не торчать дома.
Посасывая «Мальборо», он подошёл к автомату, сунул монетку и нажал на кнопку «Кола». С грохотом выкатилась пузатая банка.
Забирая её, он невольно скосил глаза. Что за хрень?
Сбоку от автомата пластиковая тара из-под пивных бутылок — четыре ящика, один на другом. Кроме того, наверху — газетный свёрток. Какой-то прямоугольный предмет размером со спортивную сумку. «Странно!» — подумал Кадзухико. Начать с того, что в этом автомате пива нет. Да ещё какой-то свёрток…
Однако его внимание вскоре переключилось на другое. Дёрнув за язычок банки, он хлебнул колы и вернулся к приятелям. Обсуждали девиц — школьниц, с которыми недавно познакомились в торговом центре. Впрочем, разговор сводился к тому, кто из них даёт.
Кадзухико не считал этих четверых своими друзьями. Да и вообще, на черта она, эта дружба? Тоска! Было бы с кем потусоваться, вот и отлично. А то ещё будут лезть со своими проблемами, нет уж, спасибо!
Рёскэ Ямасита расписывал, как на днях снял на улице чувиху. У него была манера во время разговора зачёсывать руками назад длинные волосы, составлявшие предмет его особой гордости. Кадзухико слушал его похвальбу, стоя возле своего мотоцикла. Двое других парней сидели на скамейке, третий оседлал мотоцикл.
— Приходим в хату, а она, падла, первым делом: «Учти, я только с презервативом»! А мне не в кайф, я люблю это дело живьём, вот и говорю: «Извини, забыл». Но оказалось, что эта сучка резинками запаслась. Делать нечего, натянул, но, когда всовывал, ногтем прорвал конец. Всё равно что без. Она видит, что я в презервативе, расслабилась, короче, не углядел, кончил в неё. Она, конечно, развопилась, но я-то, говорю, в чём виноват, бывает, рвутся. Успокоил, дал телефон — придумал на ходу.
Было видно, что Рёскэ хотел показать, какой он крутой парень. Его ноздри подрагивали.
— Как пить дать залетит!
Приятели принялись потешаться над незадачливой девицей. Рёскэ расплылся от самодовольства.
— Ну уж не знаю, — сказал он с напускной небрежностью. — Дело поправимое, всегда можно избавиться…
Видимо, раздумывая над тем, как бы ещё добавить перца в свою историю, он по своей привычке откинул руками назад волосы и уже открыл рот, как вдруг глаза его вылезли из орбит, после чего произошло совсем невероятное.
На затылке Рёскэ взметнулся язык пламени. В следующий миг огонь охватил всю его голову.
Не издав ни звука, Рёскэ медленно рухнул вперёд. Точно горящее дерево.
Приятели наблюдали за происходящим в полном оцепенении. Заворожённо, словно в затянувшемся стоп-кадре.
Но в реальности оцепенение продолжалось лишь несколько секунд. Краем глаза Кадзухико увидел, что замеченный им ранее газетный свёрток горит. Инстинктивно он тотчас почувствовал опасность.
Но было уже поздно: раздался взрыв, и его накрыла волна пламени.
2
Когда Кусанаги из первого отдела полицейского управления добрался на своей машине к месту происшествия, огонь успели потушить и пожарные собирались уезжать. Даже зеваки и те уже начали расходиться.
Едва он вышел из машины и сделал несколько шагов, как навстречу ему попалась маленькая девочка в красном спортивном костюме. В том возрасте, когда не скажешь наверняка, уже ходит в школу или ещё нет. Девочка шла, странно задрав голову и глядя вверх. Словно высматривала что-то в небе.
Он хотел крикнуть ей, что так ходить опасно, но опоздал. Девочка, обо что-то споткнувшись, упала и тотчас заревела.
Кусанаги бросился к ней и помог подняться. Из коленки текла кровь.
— Ах, извините, — подбежала какая-то женщина, должно быть мать. — Сказала же: иди рядом! И зачем только я взяла тебя с собой!
«Чем ругать ребёнка, лучше бы сидела дома, а не бежала посреди ночи глазеть на пожар», — подумал Кусанаги, но смолчал и передал девочку матери.
— Но я видела красную нитку! Честное слово! — плача, сказала девочка.
— Что за выдумки! Только посмотри, как ты вся испачкалась!
— Видела! Видела! Красную нитку! Длинную-длинную. Честно!
«Что ещё за красная нитка?» — подумал Кусанаги, отходя.
На месте происшествия вокруг чёрного пятна стояло несколько человек. Среди прочих и непосредственный начальник Кусанаги — инспектор Мамия.
— Извините за опоздание, — поспешил к нему Кусанаги.
— Добро пожаловать. — Мамия слегка кивнул. Коренастый, плотный, с короткой шеей. Лицо добродушное, но в глазах — жёсткость. По характеру не столько полицейский, сколько чиновник, старательно выполняющий порученную работу.
— Возгорание?
— Пока ещё не совсем ясно.
— Бензином пахнет. — Кусанаги повёл носом.
— Вероятно, загорелось что-то в пластмассовом баке.
— Пластмассовый бак? Откуда он здесь?
— Понятия не имею. Сам посмотри! — Мамия ткнул пальцем в сторону края мостовой.
Там действительно валялся какой-то пластиковый бак.
Он прогорел сбоку и сильно расплавился, почти совсем потеряв форму.
— Судя по тому, что мне рассказали о потерпевших, всё не так просто. Кажется, здесь произошло что-то из ряда вон. Ничего не понятно. — Мамия покачал головой.
— Кто потерпевшие?
— Молодые люди, около двадцати лет, пятеро, — сказал Мамия и быстро добавил: — Один погиб.
Делавший записи Кусанаги поднял глаза.
— Сгорел?
— Ну, в общем, да. Он оказался ближе других к баку.
Подавив в себе неприятное чувство, Кусанаги продолжил делать записи. Уж пора бы, казалось, привыкнуть, но каждый раз, когда приходилось сталкиваться со смертью, ему становилось не по себе.
— Давай-ка походи по округе, расспроси. Со всем этим шумом наверняка многие ещё не спят. Вон, посмотри, кое-где горят окна, туда и иди.
— Слушаюсь. — Кусанаги огляделся по сторонам.
Его внимание сразу же привлёк жилой дом, стоящий на углу улицы. В нескольких окнах ещё горел свет.
Дом — ветхий, двухэтажный, несколько дверей выходят прямо на улицу. Балконы, видимо, расположены на противоположной стороне. С этой стороны окна были только у угловых квартир. Место происшествия можно увидеть лишь из квартир, расположенных в северо-восточном углу.
Подходя к дому, Кусанаги заметил молодого человека, собирающегося войти в квартиру на первом этаже, как раз в северо-восточном углу. Он уже достал из кармана ключ и вставил в отверстие замка.
— Извините! — окликнул его Кусанаги.
Парень обернулся. На вид — двадцать с небольшим. Высокий, в серой, похожей на рабочую форму одежде. В руке — белый пакет, — вероятно, ходил в магазин.
— Вам известно, что совсем недавно рядом с вашим домом произошёл пожар? — спросил Кусанаги, представившись, и показал в сторону автобусной остановки.
— Конечно. Такое трудно не заметить.
— Вы находились в квартире? — Кусанаги взглянул на дверную табличку с номером сто пять.
— Ну да, — сказал парень.
— Было что-нибудь необычное, когда это случилось? Например, сильный шум? Может, вы что-то видели?
— Даже и не знаю, что сказать. — Парень покачал головой. — Я смотрел телевизор. Помню только, что эти кретины там здорово горланили.
— Вы имеете в виду тех молодых людей на мотоциклах?
— Да, — сказал он, слегка поморщившись. — Откуда они только взялись? Постоянно орут — и в два часа ночи, и в три. А ведь у нас такой хороший, тихий район…
По его сжатым губам было видно, что он с трудом сдерживает накопившуюся за многие дни ярость.