— Значит, и Фудзикава устроился по протекции Ёкомори?
— Очень вероятно, что так, но, возможно, и наоборот.
— Наоборот?
— Не исключено, что сама фирма обратилась к профессору с просьбой прислать им какого-либо толкового выпускника. Не слишком известные компании — даже сейчас, когда все только о том и твердят, как трудно устроиться на работу, — испытывают сложности с квалифицированными кадрами.
— Предположим, он поступил по протекции профессора. Вопрос: отвечало ли это его желаниям?
— Ты прав, это главное. Нехорошо так говорить, но даже на четвёртом курсе студенты — это, в сущности, дети малые. По пальцам можно пересчитать тех, кто может конкретно сказать, в какой фирме хотел бы работать и вообще какой работой хотел бы заниматься. Поэтому, когда профессор настойчиво предлагает какое-то место, студенты только хлопают глазами и, как правило, соглашаются. Не знаю, был ли Фудзикава из таких.
— Может, именно поэтому он уволился из фирмы, проработав всего два года.
Приятели вышли из здания и завернули за угол на автостоянку. Она была почти квадратной, окружена со всех сторон металлической сеткой. Но въезд оставался свободным. Сейчас на ней стояло тринадцать машин.
— Студентам здесь парковаться запрещено, — сказал Юкава. — Иначе тут всё было бы забито машинами. У нынешних студентов деньги из ушей лезут.
Кусанаги принялся расхаживать по стоянке, сличая её с фотографией. Судя по всему, Фудзикава сделал снимок из здания на противоположной стороне.
— Сэнсэй, какие-то проблемы? — спросил молодой человек, подойдя к Юкаве. У него были длинные волосы, завязанные сзади в пучок. — Что-то случилось с вашей машиной?
— У меня нет машины. Но решил наконец-таки купить, присматриваю на стоянке себе по вкусу.
— Хотите не ударить лицом в грязь перед профессорами Кисимой и Ёкомори?
— Точно! Они же недавно купили новые машины. Которые, кстати? — спросил Юкава, осматривая ряд автомобилей.
— Кажется, сейчас их нет, — сказал студент, окинув взглядом стоянку. — У Кисимы — БМВ, у Ёкомори — «мерседес».
— Ты слышал? Какие крутые у нас профессора!
Кусанаги взглянул на фотографию. Среди стоящих машин действительно были и БМВ, и «мерседес». Обе сияли новизной.
Он показал фотографию студенту.
— Да, точно. Это их новые машины, — радостно подтвердил студент, после чего склонил голову набок: — Уж не тогда ли это было снято?
— Тогда — это когда?
— Дайте вспомнить. Какой-то человек с фотоаппаратом снимал здесь. Кажется, тридцатого числа, в прошлом месяце.
Кусанаги и Юкава переглянулись. Кусанаги поспешно достал другую фотографию. На ней был запечатлён Фудзикава.
— Не этот? — спросил он.
Взглянув на фотографию, студент неуверенно кивнул:
— Вроде бы он. Но на сто процентов утверждать не берусь.
— Что он ещё делал, кроме того, что фотографировал?
— Не помню, я за ним особо не наблюдал. Правда, он со мной заговорил.
— С тобой?
— Да, тоже по поводу профессорских автомобилей.
— По поводу автомобилей?
— Спросил, которая из машин принадлежит профессору Ёкомори. Ну я ему и сказал: серебристый «мерседес».
Кусанаги посмотрел на Юкаву. Тот, задумчиво поглаживая подбородок, смотрел куда-то вдаль.
4
В комнате Юити Фудзикавы стояло два металлических книжных шкафа примерно в человеческий рост высотой, набитые научными книгами и специальными журналами. Причём не только профессиональными, но и теми, что используются студентами, и даже школьные учебники, справочники и сборники задач для подготовки к экзаменам в университет. Судя по аккуратности, с которой их когда-то расставили, они отражали все этапы учёбы покойного Фудзикавы.
«Каких только чудаков не бывает на свете!» — не в первый раз подумал Кусанаги. Сам-то он на следующий день после того, как увидел себя в списке зачисленных в университет, сжёг во дворе дома всё, по чему он готовился к экзаменам.
— Ничего похожего! — за спиной Кусанаги послышался разочарованный голос молодого детектива Нэгиси, изучавшего ящики письменного стола.
— Другими словами, Фудзикава не предпринимал попыток найти новое место работы? — Кусанаги, сидевший по-турецки на полу, посмотрел вверх на полки. Детективы были заняты поисками проспектов компаний и журналов с предложениями работы.
Прошло два дня с того времени, как в квартире обнаружили труп. За сегодняшний день Кусанаги на пару с Нэгиси успели собрать информацию уже в двух местах. Первым был завод в Кавасаки, принадлежащий компании «Нисина инжиниринг». Именно там Фудзикава работал вплоть до июля.
— Вдруг заявляет: хочу уволиться. Даже предварительно не посоветовался! Видимо, уже давно накипело, сразу принёс заявление, написанное по всей форме, и говорит: «Пожалуйста, поставьте печать». Вот и всё, — круглолицый начальник отдела возмущённо выпятил губы. — Какая причина? Я и сам у него спросил. «Мне эта работа не нравится», — вот и всё, что он сказал. Чувствовалось, что переубеждать его бесполезно. Какая глупость! Много ли найдётся тех, кто выполняет работу, которая им нравится? Он занимался проектированием. Вентиляционные системы. Перешёл на эту работу после того, как в апреле в нашей компании произошла большая реорганизация. Чем он занимался до этого? Называлось «разработка заводского оборудования», но по сути то же самое. Что за безответственный поступок! Я был просто в ярости. Ну, говорю, раз не хочешь у нас работать, иди на все четыре стороны!
Приблизительно то же сказал служащий, бывший в наиболее доверительных отношениях с Фудзикавой.
— Мне кажется, ему с самого начала не нравилось в нашей фирме. Особенно это стало заметно в апреле, когда его перевели на новый участок работы. Было видно, что он работает через силу. Даже и не знаю почему.
Следующим, кого посетили Кусанаги и Нэгиси, был профессор Ёкомори. Он участвовал в научном симпозиуме, проходившем в одном из центральных отелей, поэтому договорились о встрече там же в кафе.
— Действительно, это я предложил ему работать в «Нисина инжиниринг», — сказал довольно визгливым голосом низенький лысый профессор, — но ни о каком принуждении речи быть не может! Я только объяснил ему, что в этой фирме он сможет выполнять работу, близкую к теме, которую он выбрал для своего диплома, — теплообменные системы.
Профессор слегка выпячивал грудь, чувствовалось, что он не слишком рад общению с полицейскими.
— Мы слышали, что в середине прошлого месяца Фудзикава приходил к вам в лабораторию. О чём вы говорили? — спросил Кусанаги.
— Ни о чём существенном. Извинился за то, что ушёл с фирмы, в которую я его устроил. Я сказал, что не в обиде, посоветовал побыстрее найти новую работу.
— И это всё?
— Это всё. Я могу идти? — Ёкомори не скрывал, насколько ему неприятен этот допрос.
Напоследок Кусанаги сообщил профессору, что Фудзикава фотографировал автостоянку и искал его машину, и спросил, нет ли у него каких-то идей по этому поводу.
— Никаких идей. Понятия не имею, что всё это значит, — ответил профессор.
Закончив с этим, Кусанаги и Нэгиси вновь приехали в квартиру Фудзикавы в надежде разузнать, почему он ушёл из фирмы и что собирался делать после увольнения, но не нашли ни одной зацепки.
Кусанаги, вздохнув, поднялся. Зашёл в совмещённый с ванной туалет облегчиться. Над ванной на верёвке висели плавки.
«Где-то плавал», — рассеянно подумал Кусанаги.
По результатам осмотра квартиры можно было заключить, что убитый хорошо знал преступника. В комнате не было никаких следов борьбы, к тому же нападение произошло со спины, следовательно, убитый до последнего момента ни о чём не подозревал. Оружие убийства — оставшаяся на месте преступления четырёхкилограммовая гантель, принадлежавшая, как выяснилось, самому Фудзикаве. Короче, всё выглядело так, будто преступник совершил убийство импульсивно, по какой-то причине выйдя из себя.
Но даже после такой импульсивности преступник хладнокровно и тщательно стёр отпечатки пальцев, не поленился подмести пол, чтобы не осталось упавших с головы волос. Кроме того, включил кондиционер, чтобы замедлить процесс разложения и отдалить момент обнаружения трупа. Впрочем, парадоксальным образом именно это привело к тому, что труп быстро нашли.
Справив нужду и моя руки, Кусанаги вдруг заметил маленький листок бумаги под ногами. Нагнувшись, поднял. К его разочарованию, это был всего лишь чек из кафе. Вряд ли он имел какое-то отношение к преступлению. И дата, проставленная на чеке, была куда более ранней, чем предполагаемая дата убийства.
Он хотел уже положить чек на раковину, как вдруг рука замерла. Его внимание задержал адрес кафе.
Совсем недалеко от того самого пляжа… У Кусанаги в том районе жили родственники, и он хорошо знал те места.
А дата на чеке…
Так и есть. День, когда произошёл взрыв.
5
Хидэки Нагаэ слышал, что вошёл покупатель, но даже не потрудился оторвать глаза от бульварной газетки. Как обычно, поглазеет и уйдёт. Товар не какие-нибудь там драгоценности, насчёт воров можно не волноваться. А если и утащат что-нибудь, не его головная боль. Ну, обругает хозяин, только и всего.
Маленькая лавка сувениров называлась «Волна». Здесь продавались дешёвые солнцезащитные очки, мячи, пляжные сандалии.
Ещё недавно в ней постоянно околачивалась молодёжь, с простодушной алчностью пялящаяся на всю эту мишуру.
Но сейчас уже пустота. Разумеется, купальный сезон закончился, и хозяин не зря причитает: «Для начала сентября рановато». Нагаэ и по своему опыту знал, что в обычный год в это время на пляже, расположенном через дорогу, не было недостатка в загорающих и купающихся. А в этом году — пусто.
За объяснением далеко ходить не надо. Народ ещё не очухался от произошедшего на днях взрыва. Внезапно из воды поднялся столб огня, одна из купающихся женщин погибла, а причину взрыва так и не установили — было бы странно, если кто-то захотел бы сейчас здесь искупнуться. Нагаэ и сам обходил пляж стороной. Поговаривали, что он заминирован террористами.