— Дождь пошёл.
Часть 5. Внетелесный опыт
1
Кондиционер сломался в самый неподходящий момент. Уже месяц, как кончился весенний сезон дождей. С раннего утра зашкаливало за тридцать. И сегодня — тоже. А дальше станет ещё жарче.
Хироси Уэмура, держа в левой руке веер, вяло тыкал пальцем по клавиатуре, постоянно прерываясь, чтобы вытереть с шеи пот лежавшим под рукой полотенцем. Обычно незаметное тепло, идущее от компьютера, сегодня казалось невыносимым.
«Пойти, что ли, в гостиную», — подумал он, обмахиваясь веером. Кроме комнаты, в которой он обычно работал, была ещё маленькая комнатка в традиционном японском стиле, использовавшаяся как спальня. Если отодвинуть перегородку, в гостиной будет попрохладнее.
Но тотчас спохватился, что делать этого нельзя: в спальне — его сын, Тадахиро, и он нездоров.
От рождения болезненный, Тадахиро даже сейчас, перейдя во второй класс, если подхватывал простуду, потом долго не мог выздороветь. То же и на этот раз. Четыре дня назад пожаловался на головную боль, затем начался жар, который с каждым днём только усиливался, никаких намёков на улучшение. Лекарства сбивали температуру, но к вечеру она вновь подскакивала. Прошлой ночью опять поднялась до тридцати девяти. Из-за необходимости присматривать за больным ребёнком Уэмура никак не мог сосредоточиться на работе.
Он был свободным журналистом, в настоящий момент работал с четырьмя издательствами и писал главным образом статейки для еженедельных журналов. Сроки одной из заказанных статей уже поджимали. До вечера нужно было что-нибудь состряпать по поводу новых развлекалок в мобильных телефонах. Если бы не это, он бы и сейчас неотлучно сидел возле сына.
Холод тоже, конечно, плохо, но из-за духоты невозможно выспаться, весь день как сонная муха. К счастью, в комнате, где спит Тадахиро, кондиционер работает.
Уэмура посмотрел на настольные часы. Уже больше двух! До срока сдачи осталось три часа. В обычных условиях он бы справился в два счёта. Но в комнате, где жарко, как в бане, сосредоточиться — выше человеческих возможностей. И уличный шум, врывающийся в окно, как назло, именно сегодня был сильнее обычного.
Повесив полотенце на шею, он положил руки на клавиатуру и приготовился что-нибудь выжать из себя, как вдруг уж совсем некстати раздался звонок в дверь. Уэмура, выругавшись, поднялся, достал бумажник. Наверняка какой-нибудь очередной сборщик подати.
Но, открыв дверь, он увидел живущую по соседству Сатиэ Такэду. Мать Рёты, школьного приятеля Тадахиро.
— А, это вы, чем могу быть полезен? — спросил Уэмура, подумав, что дамочка пришла по делам родительского комитета.
— Я слышала, Тадахиро опять простудился?
— Да, — буркнул Уэмура, — как обычно.
— Вы так легкомысленно к этому относитесь! Ребёнку нужен уход! А вы небось из-за своей работы бросили его на произвол судьбы!
— Не знаю, что вы имеете в виду. Я уложил ребёнка в постель.
— Позвольте я войду. — Сатиэ сбросила сандалии и, не выпуская из рук пакет с покупками, ворвалась в квартиру. — Ну и духота! Что это? Кондиционер отключён?
— Сломался. Но в комнате Тадахиро нормально.
Не дослушав объяснений, Сатиэ отодвинула перегородку.
— Тадахиро, как ты себя чувствуешь? — заговорила она. Видимо, Тадахиро не спал.
Уэмура вошёл вслед за ней в спальню. Благодаря кондиционеру здесь царила приятная прохлада. Облегчённо вздохнув, он посмотрел в глубь комнаты. Тадахиро лежал на расстеленной на циновках постели.
— Ты в порядке? — спросил он сына.
Тадахиро едва заметно кивнул. Кажется, цвет лица по сравнению со вчерашним стал получше.
— Ты не голоден? Может быть, тебе что-нибудь приготовить? — спросила Сатиэ, присаживаясь возле постели.
— Горло пересохло.
— Съешь яблочко, я только что купила, — сказав это, она приподнялась, но тотчас воскликнула: — А это что такое?
Схватила лежавший возле постели альбом для рисования.
Уэмура купил его, чтобы проводившему много времени в постели Тадахиро было не так скучно. И коробка с цветными карандашами всегда лежала у изголовья.
На странице, которую разглядывала Сатиэ, было изображено что-то вроде стены. Посредине какой-то прямоугольник красного цвета. Вообще-то Тадахиро рисовал неплохо, но в данном случае было трудно понять, что изображено.
— Что это такое? — вновь спросила Сатиэ.
Тадахиро покачал головой и сказал:
— Не знаю.
— Как так? Ведь это же ты нарисовал?
— Я. Но что это — не знаю.
— Так что же это? — повторила вопрос Сатиэ, повернувшись в сторону Уэмуры.
— Я дремал, и вдруг мне почудилось, что я медленно поднимаюсь вверх, — Тадахиро посмотрел на отца, потом на Сатиэ и продолжил: — Я выглянул в окно и увидел вот это. Кажется, я довольно высоко поднялся.
— Что всё это значит? — Уэмура выхватил тетрадь из рук Сатиэ и впился глазами в рисунок. Затем устремил взгляд в окно.
Квартира находилась на втором этаже. Прямо за окном виднелись большие дугообразные ворота в здании пищевого комбината.
2
Узнав обстоятельства, при которых был найден труп, Кусанаги потерял всякую охоту ехать на место преступления. Разумеется, его коллеги наверняка испытывали те же чувства. У всех на лицах было написано: я бы предпочёл остаться и заняться аналитической работой.
Труп обнаружили в квартире шестиэтажного дома в районе Сугинами. Дом был рассчитан в основном на холостых, одиноких квартиросъёмщиков, так что в нём преобладали однокомнатные квартиры. В квартире номер пятьсот три, в которой был найден труп, сразу за порогом начинался узенький коридорчик, за которым располагались кухня-столовая и жилая комната.
Труп женщины лежал в этом узком коридоре. В чёрной майке, в мини-юбке, почти без косметики. Ничком, головой в сторону выхода. Кто-то из следственной бригады сразу предположил, что женщина была убита в тот момент, когда пыталась удержать уходящего мужчину. Вряд ли это можно было по праву назвать дедуктивным методом, но Кусанаги показалось вполне правдоподобным.
С идентификацией проблем не возникло: в сумочке лежало водительское удостоверение, фотография на нём принадлежала убитой. Таэко Нагацука. Подтвердилось, что именно она снимала квартиру. Месяц назад ей исполнилось двадцать восемь.
Первой неладное заподозрила женщина, проживающая в соседней квартире. Прошлым вечером, возвращаясь с работы и проходя мимо пятьсот третьей, она почувствовала неприятный запах. Зная, что в квартире проживает девушка, она решила, что это временно, и не стала поднимать шум. Однако на следующее утро, то есть сегодня, вонь только усилилась. Тогда она по дороге на работу позвонила по мобильному телефону и пожаловалась в управляющую компанию. Человек, отвечающий за управление домом, пришёл во второй половине дня. Предварительно он на всякий случай ещё раз позвонил в пятьсот третью, но, судя по тому, что сработал автоответчик, Таэко Нагацука отсутствовала.
Сотрудник компании предположил, что она куда-то уехала отдыхать и забыла выбросить пищевые отходы. В летний сезон такое совсем не редкость. Поэтому он кроме дубликата ключа прихватил мусорный мешок и марлевую повязку. Предусмотрительность, основанная на прошлом опыте.
В конце концов ни мусорный мешок, ни дубликат ключа не понадобились. Дверь в квартиру оказалась не заперта. Что же касается вони, то её источником, как выяснилось, были отнюдь не пищевые отходы.
Однако заслуживает всяческих похвал то, что, прежде чем отворить дверь, он надел марлевую повязку. Это было правильным решением. Если бы он её не надел, его бы немедленно стошнило, что нанесло бы существенный вред последующей криминологической экспертизе. К счастью, он вывалил содержимое своего желудка, успев добежать до чёрной лестницы.
Учитывая обстоятельства, даже для членов следственной бригады, как бы ни были они привычны к виду трупов, осмотр места преступления оказался делом нелёгким.
Кусанаги, только чтобы не приближаться к трупу, занялся обследованием дальней комнаты. Но от вони было никуда не деться, он с трудом сдерживал тошноту.
На шее трупа остались следы удушения. Других внешних повреждений не было. В комнате, насколько можно было судить по беглому осмотру, отсутствовали следы борьбы.
— Ясное дело — мужик! — сказал детектив, который, надев белые перчатки, изучал содержимое мусорного ведра. — Как пить дать, пришёл, чтобы поставить точку в отношениях. Баба — в слёзы: «Не бросай меня!» А ему бы только поскорей убраться. Потому что — жена, дети. Затеял интрижку ради забавы. Эти слёзы ему поперёк горла. Разозлившись, крикнул: «Заткнись! Надоела! Между нами всё кончено!» — ну или что-то в этом роде. Тогда баба, утирая слёзы, говорит: «Что ж, хочешь уйти — уходи! Если тебе милее твоя старая ведьма, катись к ней. Но предупреждаю: я всем расскажу о том, что между нами было. И твоей жене, и у тебя на работе!» Мужчина, разумеется, в панике: «Эй, постой! Не смей этого делать!» На что она: «Меня теперь не остановишь, сделаю так, как сказала». Понесло, вот-вот забьётся в истерике. Положение аховое. Того гляди, схватит телефонную трубку и начнёт названивать. Мужчина вспылил, начал душить её. В общем, что-то такое…
Нарисовавший эту красочную картину детектив Югэ, на год старше Кусанаги, имел привычку с ходу рассуждать вслух, разыгрывая в лицах произошедшее. Это всегда забавляло его коллег. Даже начальник бригады Мамия, не любивший болтунов, слушал его с улыбкой.
Тем не менее сказанное Югэ было не лишено здравого смысла. В случаях, когда убита одинокая женщина, ищи связь с мужчиной — это азы криминалистики. Вот и Кусанаги рылся в бумагах, надеясь отыскать мужской след.
Вдруг рука Кусанаги замерла. Он наткнулся в папке на визитную карточку. Агент страховой компании, некто Нобухико Курита. Но более всего внимание Кусанаги привлекло то, что на свободном месте визитки было написано от руки: «Зайду двадцать второго».