Хриплым голосом одна из этих "дам-перекати-поле" божится, что, получив (в очередной раз) паспорт, она покинет любимый город и отправится к "подруге на Север" или "приткнется к баптистскому молельному дому". А если нет? Не миновать ей, в который раз, бессонных камер "спеца".
Заместитель начальника приемника по политико-воспитательной работе Александр Ковалев сетует, что приказ № 140 от 1970 года о порядке работы приемника-распределителя устарел, а новое положение разрабатывается не первый год. Между тем само уродливое понятие "бродяга" остается расплывчатонеопределенным. Кстати, сочинский прокурор Евгений Иванович Торбин так и не смог объяснить мне, что же кроется за этим стыдливым термином. Кто же является бродягой, как говорится, де-юре? Впрочем, и другие юристы, с которыми я обсуждал эту проблему, комментировали ее сбивчиво и, главное, противоречиво.
А пока с бродягами юристы борются. Желали бы им помочь, но не имеют возможности. В Сочи эта борьба ведется, похоже, успешно. В крае полтора десятка приемников, однако каждый четвертый из задержанных — сочинский. Впрочем, болезнь эта социального происхождения. И карательная терапия пользу приносит лишь косметическую. Пока не решится основная из проблем — трудоустройство — обитатели "спеца" останутся "на дне". Среди них, по словам Гончарова, попадаются мастера — золотые руки. Но устроить их на работу практически невозможно. Бюрократы-кадровики построили непробиваемую баррикаду из железобетонных бланков анкет. "Если оступишься — люди добьют". Восемнадцатилетней ленинградке Диане, которую обстоятельства вынудили заняться проституцией, я так и не смог доказать, что она заблуждается относительно всеобщей черствости и что паспорт, который ей выдадут в "спеце", — не "волчий билет". Наверное, потому что сам не очень верил в то, что говорил.
Непонятно, почему городские власти не обеспечат работой всех задержанных хотя бы на тот месяц, что они здесь "гостят". Водь город испытывает хронический дефицит рабочих рук, импортирует" их, а то, что под боком томятся десятки людей, рвущихся как раз на ту работу, которую Сочи может им предоставить, никто "не замечает". Я не преувеличиваю. "Томятся" потому, что условия в "спеце" отнюдь не сахарные, тюрьма она и ость тюрьма, как ее ни называй. "Рвутся" потому, что рады покинуть душные камеры под любым предлогом: прогулочных двориков нет, а в городе, даже занимаясь мойкой посуды в ближайших кафешках, можно "потусоваться". Все-таки какое-никакое разнообразие и к тому же ощутимая выгода — работающих кормят не на 47, а на 77 копеек.
В соседней республике подобные преемники с легкой руки некоторых предприимчивых начальников в мундирах стали рабскими рынками". Задержанных продают местным жителям, как батраков. Наживается кое-кто из милиционеров-проходимцев. Но, с другой стороны, сами задержанные вспоминают об этом не без ностальгии: работа на свежем воздухе, общение, опять же чача. Все довольны. В накладе, пожалуй, лишь государство.
Хотя, по правде сказать, некоторые услышанные истории меня поразили. Одного бомжа, подрядившегося работать на огороде селянина, превратили в самого настоящего невольника. Кормили вместе со свиньями из корыта, за нежелание выполнять ту или иную работу зверски истязали. На ночь приковывали цепью к тяжеленной гире. В сочинский "спец" его таким и доставили — хромым, заросшим, изможденным. Его третий побег из "кавказского плена" закончился благополучно. В приемнике он тоже не новичок. Первый раз его привезли сюда, вытащив из подвала дома, где он так громко храпел, что привлек внимание патрульных.
…Ночью патрули "отлавливают" бездомных курортников и дебоширящих пьяниц, а днем забот прибавляется. Чего стоит один только иностранный туризм с "коммерческим" уклоном… Гостей со всех волостей хватает, и товар не залеживается. На все находится покупатель. Что бы то ни было: бижутерия, солнцезащитные очки с бумажными нашлепками, "вареные" джинсы, автоматические зонтики, легкие куртки, пестрые майки, ходовая парфюмерия, цветные колготки, обувь — от бальных туфель до повседневных кроссовок за сотню рублей, летние костюмы, как мужские, так и дамские, кофты — не обязательно летние, заурядная порнография. Короче, товар на любой вкус. И товар расходится. Многие туристы из одной торговообильной страны покупают билет на черноморский круиз единственно с целью меркантильного променада по набережным Одессы и Сочи: только трапы спущены, они, обвешанные тяжеленными сумками, устремляются "на бизнес".
До "туристов" у сочинской милиции руки, правда, не доходят. Чуть ли не круглый год город наводняют фарцовщики — "утюги". И не только сочинские. Сюда приезжают, чтобы совместить полезное с приятным, многие страждущие установить мимолетные международные торговые связи на личном уровне. Приезжают из Москвы и Ленинграда, Прибалтики и Грузии, Киева и Ростова-на-Дону. У иностранцев скупают вещи и валюту не только профессиональные фарцовщики, но и работники гостиниц (не секрет, что молодые женщины часто устраиваются на не ахти как оплачиваемую работу в гостиницы единственно из-за возможности 'утюжить” напрямую, без опаски). Основная масса "утюжащих” — это, так сказать, любители. Приторговывают сноровистые официанты, зоркоглазые бармены, расторопные продавцы, охочие до модной одежды парикмахерши, обычные уборщицы и даже девушки, ведающие пляжным инвентарем.
Как сократить масштабы подпольного бизнеса? Специалистов по "работе с правонарушениями и преступлениями в отношении иностранных граждан” во всем Сочинском ГУВД в 13(!) раз меньше, чем, скажем, в московском отеле "Космос”. На весь сочинский "Интурист” — вдвое меньше детективов, чем на один столичный "Севастополь”, масштабами своими — 2500 мест — ничуть не превосходящий тот же "Дагомыс”. В Сочи около шестидесяти различных объектов — гостиниц, пансионатов, санаториев, где селятся иностранцы. И надеяться на местные службы режима особенно не приходится. Сужу об этом хотя бы по московскому туркомплексу "Салют”, по соседству с которым прожил десять лет. Там "режимники” мирно сосуществуют с "утюгами”, снабжая их за определенную мзду информацией о размещении свежих, "небомбленных" тургрупп, постоянно взимают дань с местных проституток, охраняя сферу их влияния от вторжения конкуренток, и не брезгуют неприкрытой спекуляцией.
Итак, в городе, где население увеличивается за счет приезжих впятеро, где постоянно проводятся грандиозные мероприятия (одна "Красная гвоздика" чего стоит!), где за деньги легко найти крышу; в городе, открытом со всех сторон: с моря, воздуха (Адлер — третий в стране аэропорт по числу пассажиров); в городе, где спрос с милиции особый… не хватает охраняющих правопорядок? На этот вопрос начальник Сочинского ГУВД Николай Иванович Бойко ответил уклончиво. Мол, то, что положено по нормативам, то и имеем. Интересно, а учитывают ли эти самые "нормативы” сотни тысяч неучтенных "дикарей"?
Словом, у меня сложилось впечатление, что "военная косточка" не позволила Николаю Ивановичу ответить со всей откровенностью — городу нужна своя "милиция нравов", аналогичная, скажем, рижской, но на создание такого подразделения нет штатных единиц. Во всяком случае, начальник очень вдохновенно вспоминал о былой (лето 1987-го) помощи со стороны стажеров-курсантов из Херсонской школы МВД и практикантов из Краснодарской школы ГАИ. Стало быть, в сезон людей уж точно не хватает? Ясно, что такая помощь — полумера…
Со слов начальника политотдела Сочинского ГУВД Виктора Борисовича Никитина я знаю, что штат управления недоукомплектован. В милиции ныне работать непрестижно. И по-прежнему нелегко. А сейчас еще и сузились возможности "стричь купоны". Не будем себя обманывать: именно эти возможности привлекали ранее (да и теперь еще влекут) в органы МВД многих нечестных людей.
Конечно, сочинская милиция работает эффективнее, чем многие другие городские УВД. Конечно, подбор людей здесь производится добросовестнее. Конечно, на руку работе управления и особый сочинский патриотизм, который я могу сравнить разве что с одесским или тбилисским.
Горожане любят Сочи. И любят ревниво. Поэтому-то так и берегут его от бродяг. Потому и считают себя вправе учить своих гостей, где им можно появляться в шортах, где нет, какой глубины может быть декольте и какова здесь допустимая степень обтянутости штанами. "Вызывающий вид" и "распущенность" гостей — одна из любимых тем для разговоров в очередях. Такие "минусы" коренные сочинцы замечают. Но здесь уместно было бы вспомнить и про бревно в собственном глазу. Потому что некоторые сочинцы за "плюсами" деньговыкачивания не желают замечать, что их дети сызмальства приучаются к фарцовке. И они, эти "дети курорта", вырастают с твердым убеждением, что карточная игра и проституция куда престижнее бродяжничества. И в отличие от последнего не караются законом. Так им, во всяком случае, может показаться. Если они не живут с закрытыми глазами. Вернее, видят (и слышат) что-либо еще, помимо газет (с которыми здесь, кстати, лучше, чем в любой другой точке республики). "Минусы" курортной обнаженности и "плюсы" прибылей от этих "обнаженных" дают (как и положено, плюс на минус) самый основной минус. Минус витринности. Здесь все на виду. В том числе и наше, выпестованное десятилетиями, поразительное ханжество.
"Курорт — это место, дающее возможность его жителям за ваш счет дожить до следующего лета". Уверен, что многие сочинцы искренне возмутятся, ознакомясь с этим известным высказыванием. Сочи деньги выкачивает, но отнюдь не все горожане греют руки на этом выкачивании. Здесь, как и в случае с больными бродягами и в аномалии предпочтения бедным трудягам богатых жуликов, оккупирующих местные отели, все упирается в немодное до недавнего времени словосочетание "социальная несправедливость". Например, в завокзальном районе люди живут в самых настоящих трущобах с глиняными полами. Очень популярно, вместе с тем, представление о сочинцах как о бездельниках, дерущих с отдыхающих три шкуры за койку в летний сезон. С другой стороны, стал уже расхожим анекдот о юном сочинце, написавшем в школьном сочинении на тему "Кем ты хочешь быть?", что он мечтает уехать в столицу и заделаться "настоящим отдыхающим", то есть приезжать в родной город, беспечно соря деньгами и потрясая воображение бывших одноклассников белыми штанами.