— За Павлом нужен надзор, — сказала она. — Было бы неплохо, если бы это время он пожил у тебя. Начинаются каникулы, а в лагерь он отказался ехать наотрез.
— Почему бы и нет, — рассеянно согласился Денисов. — Конечно, пусть поживет.
Не очень высокий, зато крепкий, совершенно мужского телосложения Пашка выглядел старше своих шестнадцати. Спортивные секции, в которые его пихали с пятилетнего возраста, свое дело сделали. Только лицо оставалось по-мальчишески нежным, со смешным пушком над верхней губой. На переезд к Денисову он согласился легко и даже с удовольствием. Только отчего-то сразу попросил: "Пап, можно я не буду на практику ходить?"
— Не ходи, — немедленно согласился Денисов, а сам подумал: что за практика такая?
В тот вечер Денисов не пошел в Дом офицеров, хотя там должна была состояться неплохая игра. Он испытывал несколько странные ощущения, внезапно оказавшись в положении отца-одиночки. Ужин, гляди ты, пришлось готовить, и он взялся жарить картошку, чего не делал уже несколько лет. Но хлопоты эти Денисову неожиданно оказались не в тягость. Они сидели за столом и разговаривали о каких-то пустяках, и Денисову было хорошо оттого, что они с Пашкой не разучились друг друга понимать. Жаль, правда, что Денисов слабо разбирался в современной молодежной музыке, хотя на его японском двухкассетнике и была записана какая-то модная мура. Эту муру Пашка оценил высоко, что Денисову было весьма приятно. Потом они просто смотрели телевизор: показывали церемонию водружения очередного ордена на грудь престарелого вождя, и его неразборчивое бормотание нагоняло сладкую дремоту.
Наутро, правда, домовитости Денисову не хватило. То есть он мог, разумеется, зажарить или сварить яйца, однако решил повести сына завтракать в ресторан, куда ходил все эти три года.
К величайшему сожалению, его привычный столик с утра обслуживал не' Виктор, с которым у Денисова установились в некотором роде сердечные отношения, а его сменщик — Сергей, довольно заурядный хапуга, которому было совершенно плевать, с кем пришел Денисов — с сыном, подругой или римским папой. Сергею всегда было всего важнее, сколько ему от этого перепадет на лапу. Он вообще, по наблюдениям Денисова, своих клиентов узнавал только по чаевым. Денисов Сергея презирал, но в этот раз постарался, чтобы тот его не только узнал, но и запомнил.
— У тебя какие планы на сегодня? — спросил Денисов сына.
Планов у Пашки не было, и Денисова это несколько смутило. Дело в том, что сейчас ему непременно надо было идти в Дом архитекторов. Он обещал, и его ждали, а брать Пашку с собой Денисов не хотел: игра предстояла серьезная, требующая предельного сосредоточения.
Тогда вот что, Денисов вытащил из кармана пятерку. — У меня сегодня неотложные дела, а ты пока можешь в кино сходить. Не возражаешь?
Пашка не возражал.
— Пап, а ты где работаешь? — внезапно спросил он.
— Я-то? Как тебе сказать… В общем, сейчас я занимаюсь как бы литературной работой, — осторожно произнес Денисов. — В двух словах не объяснишь. Знаешь, давай как-нибудь потом, если хочешь…
Но они уже стояли возле киноафиши, и Пашка мгновенно потерял к своему вопросу всякий интерес.
— Во! "Спартак"! Хороший фильм?
— Отличный, — одобрил Денисов. — Керк Дуглас, Тони Кертис и даже Лоуренс Оливье. Суперзвезды! Я этот фильм в твоем возрасте смотрел раза четыре.
— Так я пойду, — Пашка махнул Денисову рукой и бросился к остановке, чтобы поспеть на подошедший автобус.
Народу в бильярдной Дома архитекторов в этот час было немного, и почти всех Денисов хорошо знал. На одном из столов Ганс и Якубик — игроки довольно сильные, Денисов никогда не давал им более десяти очков форы — лениво гоняли шары. Сразу было видно, что игра у них идет несерьезная, по-маленькой, просто чтобы занять время. Они слишком хорошо знали сильные и слабые стороны друг друга. На другом столе играл Валентин с незнакомым Денисову высоким парнем в джинсах и легкой курточке. Валентин играет плохо, но в бильярдные ходит вовсе не для того, чтобы играть.
Парень с треском положил шар в угловую лузу и негромко произнес:
— Партия.
Валентин поставил кий в стойку и флегматично достал из нагрудного карманчика рубашки две полусотенные купюры.
— Ну, держи, Юрик.
Денисов понял, что незнакомый парень и был тем самым Юриком, который специально приехал откуда-то с Урала, чтобы сразиться со столичными асами. Он пожалел, что не пришел хотя бы десятью минутами раньше. Неплохо было бы присмотреться предварительно к игре этого Юрика.
— А вот и Седой, — увидел Денисова Валентин. — Тут пока тебя дожидались, я этому юноше три сотни просадил. Ты, пожалуйста, не опаздывай, дорогой, от твоих опозданий очень большие убытки.
Сочувствия к Валентину Денисов не испытал. Тому три сотни было что Денисову трояк.
Парень со спокойным интересом смотрел на Денисова.
— Ты Седой? Третий день тебя ищу.
— Да я вроде не прятался, — пожал плечами Денисов. — Вообще, вежливые люди прежде всего здороваются, ну а потом, может быть, и переходят на "ты".
Намерением Денисова было сразу же слегка вывести парня из равновесия. Не зная силы противника, он не желал рисковать. Однако тот лишь усмехнулся.
— Здравствуй. Ты, говорят, тут первым номером выступаешь?
Лучше бы ты конкретно сказал, чего хочешь, — Денисов продолжал следовать избранной тактике, тоном придавая словам довольно обидное звучание.
— Играть, — кратко сказал парень.
Ганс и Я кубик одновременно положили кии и подошли поближе.
— Играть? Очень хорошо. Скажи, пожалуйста, собственно, кто ты такой? Почему желаешь играть именно со мной? И с какой стати я должен тратить на это время?
Парень и глазом не моргнул. Нервная система у него была в полном порядке.
— Если ты — первый номер, то не откажешься.
— Надеюсь, Юра, вы понимаете, — интеллигентно сказал Денисов, — я свое время ценю весьма дорого и на пустую не играю…
— Нет вопросов, — перебил парень, впервые проявив некоторые признаки нетерпения. — Играем на интерес.
— И каков будет интерес?
Парень достал несколько купюр и помахал перед Денисовым.
— Я тут три сотни только что взял. Могу добавить две своих. Нормально?
— Тебе помочь, Георгий? — немедленно спросил Валентин, но Денисов отрицательно мотнул головой.
— Одна партия?
Парень слегка удивился.
— Пять партий. Каждая в сотню. Но если ты хочешь…
— Нет-нет, — быстро сказал Денисов. — Только не пять партий, а три. Все вместе в пять сотен. А то у меня со временем не очень.
Парень кивнул не раздумывая. Эти пять сотен у него явно были не последними.
Играли в "семьдесят одно очко". Разбивать пирамиду выпало уральцу. Он ударил хлестко и расчетливо: биток откатился в самый угол, и Денисову бить оттуда было неудобно. Уже по этому первому удару было понятно, что парень далеко не новичок. Пришлось играть без "выхода" — без акцентированного намерения положить шар. Денисов постарался лишь не сделать явной подставки.
Уралец немного подумал, а потом вполне грамотно положил "восьмерку" от борта в центральную лузу. Не оценить этого удара Денисов также не мог — "кладка" у Юрика была весьма уверенная. Собираясь закрепить успех, Юрик заказал "тринадцатого" от "четверки" в угол, но недокрутил биток, и "тринадцатый" с силой врезался в борт, а потом задел еще два шара, существенно изменив позицию на бильярде. Этим тут же воспользовался Денисов, положив подряд "туза" и "тройку". Юрик не смутился и, дождавшись своей очереди, красиво вогнал в угол "десятку", однако следующим ударом, прекрасно задуманным, распорядиться вновь не сумел — у него опять не получился верхний левый винт.
В принципе Денисову все было ясно. Первую партию он завершил довольно быстро — на столе кроме битка оставалось еще три шара. Огорчения Юрик не выразил, быстро составил пирамиду, и игра продолжалась.
Денисов ощущал подъем, играл раскованно, шары катились точно по намеченным траекториям. Вначале он намеревался поскорее закончить игру и отправиться домой, но постепенно его все более забирал холодный азарт профессионала. поэтому вторую партию он очень аккуратно, с разрывом всего в несколько очков проиграл. Зрители были этим несколько удивлены, и только Валентин, отлично понимавший тактику Денисова, холодно усмехнулся. Это Валентина устраивало, он тут же поставил на Денисова из расчета два к одному. Ставку принял Якубик и даже завсегдатай бильярдных Чива, лысый мужик лет шестидесяти с безволосым бабьим лицом. Хотя Чива был типом опустившимся, почти алкашом и вряд ли мог выставить больше червонца, Валентина это не смутило. Он не брезговал никакими ставками, а в данном случае ему был важен факт выигрыша, а не сумма. Если бы Денисов взял и вторую партию, Чива не пошел бы и на один к пяти.
Воспользовавшись тем, что Юра отлучился в клозет, Денисов подошел к Валентину.
— Валентин, что это за клиент?
— Не сомневайся, Седой, клиент упакованный, — заверил Валентин. — Играй спокойно.
— Откуда он взялся?
— Говорит, что с Урала — пусть будет с Урала. Не смущайся, это я его привел.
— Так это твой дружок? — удивился Денисов. — Зачем же я его раздеваю?
— Играй спокойно, — настойчиво повторил Валентин. — Разве я сказал "дружок"? Он попросил, и я его привел. Ты его деньги не считай, он за них не горбатился и сейчас за удовольствие платит. А я удовольствие бесплатно имею.
Юрик вернулся, и игра продолжалась. Теперь Денисову понадобилось все его искусство. Он набирал очки синхронно с противником, не отпуская его от себя, но и не опережая намного, постоянно маня надеждой. Из-за этого приходилось класть сложные шары, изображая при этом удивление успеху или сильную досаду запланированной неудаче. В общем, Денисов Юрика заманивал, и тот постепенно покупался на этот нехитрый спектакль.
Когда на столе кроме битка остались только "тройка" и "десятка", Юрик набрал шестьдесят четыре очка. Денисов приотстал чуть больше, чем намеревался, — у него было только пятьдесят четыре. Хочешь не хочешь, а заканчивать игру придется последним шаром. И тут он ошибся. Может быть, впервые за всю сегодняшнюю игру. То ли глаз сморгнул, то ли рука дрогнула, но вместо полноценного удара по "тройке" вышла слабенькая мазка. "Тройка" поднялась к длинному борту, отразилась и встала то