Валентин вытащил сигарету и задумчиво помял в пальцах.
— Это немалые деньги.
— Ерунда, — нервно сказал Денисов. — Пару месяцев хороших гастролей по южному побережью. Ты же знаешь!
— Я знаю, — кивнул Валентин. — Так это все проблемы? Мне показалось, ты начал не с того.
— Верно. Деньги — в крайнем случае. Ты помнишь тех орлов, что вчера в "академию" приходили? Чьи они? Ты их знаешь?
— Лично я их не знаю, — от усиленного разминания сигареты в пальцах Валентина была уже не сигарета, а одна бумажка — весь табак высыпался. — Да и чего их знать. Это шестерки какие-то. Но в принципе выяснить можно. А в чем дело?
— Давай-ка присядем, — сказал Денисов.
Ему очень не хотелось рассказывать все именно Валентину, но Денисов надеялся на его помощь. Да и выговориться, в конце концов, требовалось непременно. Какая, в сущности, разница кому.
— Сына мне надо найти, — закончил Денисов свой рассказ. — Помоги мне, Валентин.
Валентин методично разминал очередную сигарету. Он почему-то никак не мог избавиться от этой привычки, хотя все время, что знал его Денисов, курил исключительно американские, которым такая операция не только не помогала, но совсем даже наоборот.
— Хреновое дело, Седой.
— Это я и без тебя понимаю, — грубо перебил Денисов. — Помочь сможешь?
— Тут обещать трудно… Но я попробую. Можно кое-кого поспрашивать. Без гарантий, конечно, но все же… Я тебе завтра позвоню.
— Хорошо, — Денисов поднялся с мягкого дивана, на котором когда-то сиживали многие литературные знаменитости. — Я буду ждать.
Тем же вечером Денисов сделал то, чего не позволял себе уже много лет. Вернувшись домой, он напился. Пренебрегая закуской, опрокидывал в себя рюмку за рюмкой и добился в какой-то момент иллюзии того, будто оглушенный алкоголем мозг освободился от тоски, терзавшей его все эти дни. Роняя стулья, Денисов ходил из комнаты в кухню и обратно, словно пытался отыскать нечто очень важное, потом долго щелкал выключателем телевизора и все удивлялся тому, что не загорается экран, пока не обнаружил выдернутую из розетки вилку. Но в этот момент ему было уже не до телевизора. Хватаясь за стенки, Денисов тащился в туалет, сдерживая изо всех сил мучительные позывы рвоты…
Кажется, перед тем как окончательно рухнуть на диван, он догадался выключить в квартире свет.
И вновь из состояния сна его вырвало ощущение давящей тревоги. Сердце быстро и гулко колотилось о ребра. Денисов вскочил и тут же со стоном согнулся из-за головокружения и резкой головной боли.
Было утро или уже день, а в дверь кто-то звонил длинно и настойчиво. Денисов потащился к двери и заглянул в глазок. На площадке нетерпеливо переминался незнакомый парень. Парень был оттуда, от тех, кто отнял у него сына, — так сразу решил Денисов и налился холодной злобой.
— Сейчас, — крикнул Денисов, — одну минуту!
Метнулся в кладовку и вытащил из инструментального ящика первое, что попало под руку, — остро отточенную стамеску. Сунул ее сзади за ремень штанов.
— Очень хорошо, — бормотал он, — вот и отлично.
Отступив на шаг, распахнул дверь.
— Вам кого?
— Вы Денисов?
Парень в квартиру заходить не торопился. Интересные у него были волосы — совершенно белые, словно у альбиноса, и очень курчавые, уложенные в жесткую, короткую прическу. Ощущения опасности парень не вызывал, и Денисов немного расслабился.
— Ну, я, — сказал он.
Тогда парень полез в карман куртки и вытащил красное удостоверение.
— Я из милиции. Можно с вами поговорить?
— Как вежливо, надо же, — буркнул Денисов, но посторонился, впуская парня в квартиру.
Коротким взглядом парень окинул пустые бутылки, набитую окурками пепельницу и весь похмельный беспорядок дома, после чего без приглашения опустился в кресло. Денисов тоже плюхнулся было на диван, но принужден был немедленно вскочить: стамеска больно уперлась в поясницу.
— А, ч-черт! — он вытащил стамеску и швырнул в угол.
Парень невозмутимо проследил за ее полетом.
— Ну, давайте, давайте, — раздраженно заговорил Денисов. — Начинайте. Вернее, продолжайте.
Гость молча изобразил удивление.
— Собственно, можете не беспокоиться. Только вчера я подал заявление о приеме на работу. Завтра принесу справку.
— Да я не об этом, — остановил его парень. — Скажите, Георгий Сергеевич, у вас ведь сын пропал?
— Да, — выдохнул Денисов, впиваясь в гостя налитыми кровью глазами. — Вы что-нибудь знаете? Где он? Где Пашка?
— Кое-что, — сдержанно сказал парень. — В отделении я случайно услышал…
— Где он?
— Пока не знаю. Но надеюсь, что скоро…
Денисов встал и пошел в кухню. Открыв кран, напился жадными, длинными глотками.
— Так в чем же дело? — равнодушно спросил он, вернувшись в комнату. Он почувствовал, что толку от этой беседы не будет.
— Вы знаете, с кем ваш сын связался? С ним беда может случиться.
— Пугать меня не надо, я и сам догадываюсь. Лучше бы найти его помогли.
— Я как раз для того и пришел, — парень провел рукой по своим жестким волосам. — Вам без помощи не обойтись.
— Какая еще помощь? — презрительно сказал Денисов. — Что вы мне голову морочите.
— Мальчишка ваш к Вартану попал.
— К Вартану, — повторил Денисов. — Кто такой Вартан?
— Преступник.
— Так посадите его. Чего же вы ждете? Может, по-вашему, я этим заниматься должен?
Утихшая было боль вновь залила мозг жгучей волной. Дергало виски, лоб и затылок. От боли Денисова стало подташнивать.
— Давно бы посадил, если бы мог. Но это не так просто. Вартан сам на дело не ходит. Для этого у него другие люди. Вот и ваш сын вполне может ему понадобиться.
— Тогда этих других посадите, — Денисов с трудом понимал, о чем говорит его собеседник: изнутри по черепу лупили острые молоточки.
— Тоже не просто. Они не всякого грабят. Предпочитают спекулянтов, валютчиков, торгашей потрусливее — словом, всяких подпольных дельцов. Тех, кто жаловаться в милицию не пойдет.
— И правильно сделает, — пробормотал Денисов, и непонятным осталось, к чему именно относится его одобрение. Собственно, Денисов и сам сейчас не ответил бы на этот вопрос.
— А вы бы пошли? — внезапно спросил милиционер.
— Я не спекулянт и не делец… Хотя что вам объяснять! Для вас я все равно тунеядец. Антисоциальный элемент. Нет, не пошел бы я к вам.
— Вот видите! А почему, собственно?
— Не доверяю я вашей конторе. Не люблю, — Денисов понимал, что таких слов гостю говорить не следует, но головная боль была так сильна, что просто глушила самоконтроль. — Вот сейчас, впервые в жизни, мне ваша помощь потребовалась. А где она, эта помощь?
— Ну хорошо, — спокойно сказал парень. — Оставим пока это. Хотя, согласитесь, причины для нелюбви могут быть и у другой стороны.
— Да бросьте вы! Какие еще причины? Я что — ворую? Спекулирую? Отнимаю у кого-то хлеб? Я — бильярдист, и, если вы хоть немного интересовались моей биографией, должны это знать. Это и есть моя работа, нравится вам это или не нравится. Или человек должен обязательно у станка вкалывать? А Третьяк и Харламов — они разве у станка? Чего же вы у них справок не требуете? Они, по-вашему, тоже тунеядцы?
— Законы не я устанавливал, — сказал парень несколько неуверенно.
— Какие еще законы, — отмахнулся Денисов. — Смех один. Какому-то кретину пришло в голову объявить бильярд чем-то вроде игры в очко, вот вы меня и трясете, как тузик шапку. Но это все пустые разговоры. Так чего вам от меня надо?
— От вас? — несколько мгновений парень смотрел на Денисова, словно размышляя о чем-то. — В одиночку вам своего сына у Вартана не отнять. И мне в одиночку с Вартаном тоже тяжело справиться.
— Почему в одиночку? — удивился Денисов. — Вас там вон сколько.
— Это все верно, — слегка поморщился парень, — много нас. Да вот толку от этого не всегда… В отличие от вас Вартан законов не нарушает. Даже если и не очень их уважает. Да и друзья у него имеются… — парень ненадолго замялся, — …всякие. В общем, надо бы, чтобы ваш сын со мной обязательно встретился. И поговорил. Ему кое-что известно… Только чтобы об этом поменьше народу знало, понимаете?
— Что такое? — насторожился Денисов. — Я вижу, вы не слишком доверяете своим коллегам. Это как же?
— Не в этом дело, вы не поняли, — неубедительно сказал парень, и тут Денисов, несмотря на свое похмелье, понял, что собеседник его совершенно не умеет врать.
Парень снова потрогал волосы, и Денисов вдруг осознал, что уже минут десять пытается вспомнить, где он прежде видел эту короткую курчавую стрижку.
— Постойте, — сказал он. — Вы когда-нибудь раньше ко мне приходили?
— Нет, — удивился парень, подумал и поправился: — Правда, в вашем доме был позавчера.
Он хмыкнул и качнул головой.
— Хотел с одним заявлением разобраться. Тут у вас на лестничной площадке семья одна есть скандальная. Друг на друга заявления строчат. Да не застал никого.
— И в мою квартиру звонили? — спросил Денисов.
— Наверное. Собственно, я и с соседями поговорить хотел. Вы, кстати, не в курсе? Я насчет их скандалов.
— Вот оно что! — на какое-то мгновение Денисов даже забыл о своей головной боли. — Скандалы, значит… Вот ведь как бывает. Вы не представляете, молодой человек, как портят жизнь эти скандалы.
Он попробовал рассмеяться, но утихшая было боль вновь полоснула бритвенной вспышкой.
Парень недоуменно смотрел на него.
— Не понимаю.
— Это я так просто… Нет, я не в курсе… кстати. Кстати! Я вам хочу сообщить, что Вартан там у вас имеет уши, — вернулся Денисов к оставленной теме скорее для того, чтобы поглядеть на реакцию гостя.
— А кому принадлежат эти уши, вам известно? — мгновенно отозвался тот.
— Нет.
— Тогда с чего вы взяли?
— У меня есть основания.
— Понятно, — сказал парень, — не хотите говорить.
— Я действительно не знаю, — Денисов сильно сжал голову руками, потом встал и подошел к окну: хотелось свежего воздуха.