— Вы будете присутствовать на допросе?
Вукетич отрицательно качает головой.
— Нет, я возвращусь в Белград. Надо посоветоваться с руководством.
— О чем именно?
Подполковник Вукетич пожимает плечами.
— Там видно будет.
Йован Киш просыпается в тот момент, когда двое сыщиков вступают на причал.
Киш следит за ними через щелку в зашторенном окне.
Снова ложится в постель.
Он ждал их.
Знал, что за ним придут.
Старший лейтенант Гали пребывает в некоторой растерянности, не зная, как предупредить о своем приходе. Наконец шагает на палубу и стучит в дверь каюты.
— Кто там? — раздается через какое-то время сонный голос Йована Киша.
Старший лейтенант толкает дверь в каюту. Дверь не заперта.
Йован Киш садится в постели.
— Что вам здесь нужно?
Старший лейтенант Гали вытаскивает удостоверение.
— Полиция. Вы Йован Киш?
— Обождите немного.
Киш сбрасывает с себя мягкий плед. Как был, обнаженный, выходит в передний отсек. Словно бы и не было здесь двух чужаков.
Открывает шкаф. Достает купальный халат. Набрасывает его на себя.
Теперь можно изучить удостоверение старшего лейтенанта Гали.
— Я Йован Киш. Что вам угодно?
— Прошу следовать за нами в главное управление полиции.
— По какой причине?
— На эту тему мы побеседуем в управлении.
Йован Киш усмехается. Старший лейтенант Гали поражен голубизной его глаз.
— Вам наверняка известно, что я — подданный Югославии. Я имею право связаться с посольством.
— Разумеется. Но, по-моему, не стоит из-за обычного допроса излишне усложнять положение.
— А вот это уж предоставьте решать мне, — голос Йована Киша звучит резко. — Пока я не узнаю, по какому делу намерены меня допросить, я не могу судить, стоит мне связываться с посольством или нет.
Старший лейтенант Гали в нерешительности.
— Связаться с посольством вы можете и из управления полиции.
Йован Киш заранее продумал этот разговор от начала до конца. Он парирует тотчас.
— При условии, если я поеду с вами.
Старший лейтенант Гали молчит.
— Обождите на палубе, пока я оденусь, — говорит Йован Киш.
Дальнейшие препирательства он считает излишними, однако такое вступление, с его точки зрения, было необходимо.
— Вы допрашиваетесь по делу об исчезновении Милана Давчека, — говорит майор Сабадош.
Окно в кабинете третьего этажа забрано прочной решеткой. Снизу, с улицы, доносится шум уличного движения.
Фарфорово-голубые глаза Йована Киша встречаются с карими глазами майора Сабадоша.
— Прошу сообщить, когда и где вы впервые увиделись с Миланом Давчеком.
— Примерно дней пять назад. На пляже "Палатинус".
— Если можно, пожалуйста, поподробнее.
Йован Киш морщит лоб. Делает вид, будто припоминает.
Он оценивающе оглядел кабинет. Здесь его бить не станут.
Трудно сказать, боится ли он, что его будут бить. Ведь он столько лет провоевал и отслужил, не давая никому возможности и пальцем тронуть его.
— Сегодня у нас вторник? Тогда, значит, в четверг. В прошлый четверг, после обеда.
— Прежде вы не были знакомы?
— Нет.
— Точно?
— Совершенно точно.
Это первая ложь Йована Киша.
Ему приходилось допрашивать сотни и сотни людей. Не так-то легко определить, когда человек врет. Если, конечно, у тебя нет доказательств.
Йован Киш ухмыляется.
У этого следователя нет доказательств.
— Каким образом вы познакомились?
— Я спросил, свободно ли место рядом с ним. Естественно, по-венгерски. Давчек ответил по-сербски. Оказалось, мы оба из Белграда.
Я пригласил его в "Гранд-отель" распить по стаканчику. В разговоре выяснилось, что. Давчек — страстный рыболов. Я предложил ему свои запасные удочки. Мы условились следующим вечером отправиться вместе на рыбалку.
— Почему только на следующий вечер?
— На тот день у Давчека был билет на концерт рок-музыки.
— Давчек любил рок-музыку?
От внимания Йована Киша не укрывается прошедшее время — "любил".
— Понятия не имею. Я не настолько близко его знаю.
Сам он говорит о Давчеке в настоящем времени.
— И до вечера следующего дня вы не встречались?
— Нет.
— Точно?
— Совершенно точно.
Сейчас Киш солгал второй раз. И отметил про себя, что оба раза его переспросили.
— Что было потом?
— Рыбалка оказалась неудачная.
— Где вы рыбачили?
— В разных местах. У острова против Сентэндре. И на другом берегу.
— В каком из рукавов?
— В ближайшем к Сентэндре.
— И возле самого города тоже?
Йован Киш делает паузу, словно пытается вспомнить.
— Да. И там тоже.
— На берег вы сходили?
— Нет.
— Вы знаете город?
— Бывал там пару раз.
— За последние дни тоже?
— Нет.
Йовану Кишу любопытно, переспросит ли следователь и на сей раз: "Точно?"
Но майор Сабадош на сей раз не переспрашивает.
Сценарий допроса у него в голове. Он знает, что иной раз следует прибегнуть к экспромту.
— Когда вы встретились снова?
— Вчера.
— В какое время?
— Во второй половине дня.
— Вы условились о встрече?
Киш словно бы обдумывает ответ. Он ведь тоже заранее наметил сценарий своих показаний.
— Нет. Но Давчек упоминал, что каждый день после обеда бывает на пляже "Палатинус". Я подумал, может, у него не пропала охота порыбачить еще разок.
— Вы предпочитаете рыбачить по ночам?
— Когда как.
Йован Киш вновь ухмыляется.
— Правда, бывали случаи, когда и по ночам клев был хороший.
— Вчера вы с Давчеком опять выезжали к Сентэндре?
— Нет. Мы были у Надьтетеня.
— А почему вы шли с потушенными огнями?
Йован Киш знает, что за ним следили, и не хочет казаться наивным.
— Выходит, вы следили за Давчеком.
Майор Сабадош пожимает плечами и закуривает очередную сигарету.
— Можно и так сказать. Но вы не ответили на мой вопрос.
— Предохранитель полетел. Я лишь позже заметил, что огни не горят, и сразу сменил предохранитель. Кстати. — добавляет Йован Киш, — сгоревший предохранитель остался на моторке. По-моему, лежит на столе.
Майор Сабадош чувствует, что в эту игру ему Киша не переиграть. Во всяком случае, не с такими козырями.
Сабадош ни разу в жизни не ударил допрашиваемого. Сейчас он, пожалуй, пошел бы на это, если бы верил в действенность подобного метода.
Но он не верит, что из этого человека можно выбить показания.
— И на сей раз вы снова ничего не поймали?
Йован Киш достает из кармана рубашки сигареты. Не спрашивает, можно ли закурить. Ведь он не обвиняемый.
Он глубоко затягивается сигаретой. Откидывается на спинку стула.
— Может, скажете наконец, куда вы гнете?
Оба пристально смотрят в глаза друг другу. Йован Киш и майор Сабадош.
— Полагаю, вас интересует вовсе не мой улов.
Майор Сабадош понимает, что этого человека не застанешь врасплох.
Он решает приоткрыть карты.
Конечно, в пределах возможного.
— Милан Давчек пропал.
Фарфорово-голубые глаза Йована Киша неподвижны.
— С чего вы взяли? Еще на рассвете он был со мной.
— У нас есть основания предполагать. Равно как и то, что вы были последним, кто его видел.
Сабадош тоже закуривает сигарету.
— Именно поэтому мне хотелось бы знать, где и когда вы видели его в последний раз.
— Я высадил его на берег у шлюза Квашшаи. Под утро, часов около трех.
— Почему вы не довезли его до мотеля?
Йован Киш делает паузу. Затем ухмыляется.
— Давчек заявил, что терпеть не может баб. Потом взял меня за руку. А я этого на дух не переношу. Вот и высадил его у первых же мостков. Пусть топает на своих двоих, педераст поганый!
Майор Сабадош приглядывается к Кишу. Изучающе смотрит ему в глаза. Наконец решает все же попробовать.
— Что вы скажете, если я вам сообщу: у нас есть свидетели, готовые подтвердить, что в пятницу утром вас с Давчеком видели в музее Сентэндре?
Взгляд фарфорово-голубых глаз Йована Киша неподвижен.
— Я скажу, что ваши свидетели ошибаются.
Майор Сабадош пока не сдается.
— Вас трудно с кем-либо спутать, господин Киш.
— Трудно, но можно. Если судить по вашим вопросам.
Сабадош понимает, что ему не взять верх.
— И вам, разумеется, неизвестно, что музей в Сентэндре ограблен?
Майор ждет. Всегда есть надежда на чудо.
— При этом были убиты два человека.
— Боже мой! — говорит Йован Киш.
Он сроду не верил в Бога.
И майор понимает, что надеяться на чудо не стоит.
— Преступление совершено той самой ночью, когда вы с Миланом Давчеком ловили рыбу невдалеке от Сентэндре.
Йован Киш облегченно вздыхает.
— Тогда это не может быть Давчек. Он всю ночь никуда не отлучался.
Не подкопаешься, думает Сабадош, и чувствует, как к голове приливает кровь.
— Возможно, убийца вовсе не Давчек. Во всяком случае я вынужден вас просить не уезжать из Будапешта. Даже на моторке.
Майор более не в силах владеть собой.
— И, если угодно, можете связаться с посольством и выразить официальный протест.
Подполковник Вукетич сидит у начальника. Кабинет размерами напоминает просторный зал.
Вукетич пьет коньяк. Он докладывал сорок минут. Рассказал все, что он знает или предполагает о Йоване Кише.
Теперь он чувствует страшную усталость. И не только потому, что двое суток не спал.
Коньяк сейчас очень кстати.
Шеф открывает стоящий на столе серебряный ящичек с толстыми сигарами. Тщательно выбирает себе по вкусу.
Ящичек он оставляет открытым.
В этом кабинете все большое.
Должно быть, поэтому Вукетичу так уютно здесь.
Огромному телу его покойно в огромном кресле.
Вукетич пока что не закуривает.
— Что ты предлагаешь?
— Ничего я не предлагаю.
Вукетич все же берет из ящичка сигару.