— Так, — медленно произнес Лемон, — а что же делал мастер?
— Вызвав врача, он поднялся наверх и был со мной до его прихода. Откровенно говоря, не помню, когда он ушел.
— А его фамилию или адрес вы знаете?
— Нет, ведь его вызывал мой муж. Я потом спрашивала у мужа, по какому адресу выслать деньги за починку телевизора, ведь тогда я так ему и не заплатила. Муж сказал, что бумажку с номером телефона этого мастера он выбросил, ни адреса, ни фамилии не знает. Я еще думала, что мастер пришлет счет, как это делается, но тот не прислал. Вот и все.
— Странная история! А приходилось ли вам слышать о мастерах, которых не интересует плата за их труд?
— Нет, не приходилось, но я ведь не специалист по мастерам, как некоторые.
— Специалистам такие тоже не попадались, — улыбнулся Джек и сделал глоток из бокала.
— Похоже, вы довольны, — заметила женщина.
— Моя гипотеза нашла подтверждение.
— Гипотеза о мастерах по электронике?
— И о них тоже. А теперь не согласились бы вы ответить на несколько вопросов, но уже относящихся не к миссис Крэфтуорд, а к вам лично? И к вашему мужу.
— Хотите, чтобы я выплакалась вам в жилетку?
— Что-то в этом роде.
— Уж слишком многого вы хотите…
— Вы угадали. Итак, ваш брак удачен?
— Нет, — был короткий ответ.
— Не случалось ли вашему мужу оказываться в стесненных денежных обстоятельствах?
— Он только в таких и пребывал. Правда, до последнего времени, — поправилась она. — Ведь теперь у него есть сто тысяч. — И опять поправила сама себя: — Сегодня, думаю, уже на несколько тысяч меньше. Я же, если это вас интересует, не видела из теткиного наследства ни шиллинга. Я жила и живу на свое собственное состояние.
Лемон посмотрел на нее внимательно. Молодая женщина сидела выпрямившись, с суровым, непроницаемым лицом. "Дорого обходится ей это наружное спокойствие", — с сочувствием подумал журналист, а вслух произнес:
— Это очень хорошо, что вы не пользовались теткиными деньгами.
— Мистер Лемон, может, вы мне все-таки расскажете, в чем дело?
Секунду поколебавшись, Джек ответил вопросом на вопрос:
— Муж любит вас?
С грустной улыбкой она покачала головой.
— Сомневаюсь. Думаю, я ему нужна лишь для постели, но уж тут я не согласна. Не разводится же он со мной лишь из-за моих денег. Хотя теперь, когда и сам стал богат, возможно, разведется. Впрочем, не уверена.
— К сожалению, пока я еще не могу рассказать вам о моей концепции, в которой, кстати говоря, я еще не до конца уверен. А уж если совсем начистоту — до сих пор блуждаю в потемках, вслепую ухватившись лишь за тонкую ниточку. Одно только я могу утверждать с уверенностью и в значительной степени благодаря вам: совершается нечто тайное, страшное и невероятно преступное.
— Опять журналистский прием? На сей раз "галантность и сомнения". А если серьезно: у меня создалось впечатление, что вы, мистер Лемон, сомневаетесь в естественной причине смерти тети. Ведь так?
Лемон улыбнулся:
— Прошу вас, не тяните меня за язык. Ведь я всего-навсего собираю материал для статьи о людях минувшей эпохи.
— Мне совсем не нравится такой уклончивый ответ. Вы, молодой человек, намного симпатичнее в роли "добросовестный, бесхитростный репортер".
— Да уж очень трудна эта роль, видите, не всегда выдерживаю ее до конца, поэтому время от времени позволяю себе расслабиться, выкинуть что-нибудь этакое… паскудное… что вам не по душе.
— Еще виски?
— Увы, я должен откланяться.
— Ждет… кто-нибудь? — тихо спросила женщина.
— Ну вот, вы опять тянете меня за язык…
— Извините, — женщина тряхнула головой и неожиданно рассмеялась. — Проваливайте, мистер Лемон. Я и так слишком много времени провела в обществе незнакомого мужчины!
— Если я когда-нибудь разгадаю эту проклятую загадку, обязательно заеду к вам и все расскажу.
— Так я и поверила! Но все равно хорошо, что вы это сказали. А теперь убирайтесь, у меня множество дел. Вы прямо какой-то пожиратель времени!
Улыбнувшись, Лемон крепко пожал ей руку и вышел. Заперев за ним дверь, женщина медленно вернулась в гостиную. Улыбка исчезла с ее лица, как только за журналистом захлопнулась дверь. Налив виски в бокал, она одним большим глотком наполовину осушила его.
— У меня чертовски много важных и совершенно неотложных дел, мистер Лемон, — вслух произнесла она. — И начну я, пожалуй, с того, что посмотрю телевизор.
С гордостью и удовольствием смотрела Памела Джонс на пересаженные ею кактусы. Может, конечно, ей только казалось, но вид у кактусов стал намного лучше, они выглядели уже не такими увядшими, да и количество нехороших пятен на них поубавилось. Во всяком случае, настроение девушки немного улучшилось.
Налюбовавшись на кактусы, Памела уселась в кресло и включила телевизор. Когда Лемон вошел в квартиру, диктор, захлебываясь от восторга, расписывал прелести отдыха в Испании: какая коррида! Какие девушки!
— Девушка и бык! Это уже было, — скептически заметил Лемон.
— А тебе только премьеры подавай! — Памела поцеловала его и поинтересовалась: — Ну и как, мистер Киш? Скоро ли будет готов ваш потрясающий репортаж?
— Насчет репортажа не скажу, но зато теперь уже знаю точно — мы были правы. В трех из семи изученных мною случаев вблизи умерших женщин был замечен один и тот же человек: молодой брюнет со светлыми глазами.
Девушка вскочила на ноги:
— В самом деле? Потрясающе! Джек, ты просто гений!
— Не стоит говорить о столь очевидных вещах.
— А не может это быть случайным совпадением? Просто похожие люди…
— Случайное совпадение? Во всех случаях один и тот же темноволосый мужчина обращал на себя внимание очень светлыми глазами, во всех случаях он был молод — около тридцати лет — и худощав. Случайное совпадение? И то, что он отличался неестественной бледностью лица, — тоже случайность? Можно еще добавить: во всех случаях имела место кончина богатых пожилых женщин, во всех случаях никто из домашних его не знал, жертвы видели его первый и последний раз в жизни, а умирали они все от сердечного приступа. Достаточно?
— Ты прав, дорогой, конечно же, прав! И что мы будем делать дальше? Джек, надо сообщить в полицию!
— Ты так считаешь?
— Конечно! Ведь совершается преступление! И если мы это знаем, наш долг — сообщить властям.
— Хорошо, как ты себе это представляешь? Ну, прихожу я в полицию, рассказываю о наших подозрениях и моих разговорах со свидетелями. Если даже меня не высмеют, а это очень маловероятно, вряд ли на основании таких данных они начнут расследование. Сама подумай, какими они располагают основаниями? Во всех случаях имеются официальные медицинские заключения о естественной причине смерти, во всех случаях имеются показания свидетелей, подтверждающие заключения врачей. Люди, присутствовавшие при кончине пожилых леди, подтвердят, что они умерли сами по себе, что им никто ничего плохого не сделал. И вообще, все происходило настолько естественно, что неестественными кажутся наши с тобой вымыслы — ведь всё, решительно всё их опровергает. Нет, в полицию с этим идти бесполезно.
— А кроме того… — тихим голосом проговорила Памела.
— Что "кроме того"?
— Если ты сам распутаешь это дело…
— Тогда что? — грозно вопросил Джек.
— Тогда ты напишешь репортаж, какого еще не знала история журналистики!
— Памела! — загремел Джек. — Ты оскорбляешь меня! Неужели ты — ты! — можешь заподозрить меня в столь низких побуждениях?
— Тем более…
— …тем более что в этом есть доля правды! — рассмеялся Лемон. — Но и я сказал тебе правду — в полиции меня просто высмеют!
— Постой! — вспомнила вдруг Памела. — Ведь и у меня есть новости!
— Какие же?
— Мне позвонила миссис Бэйнем.
— О!
— Ничуть не стесняясь, открытым текстом она говорила о признании завещания недействительным, угрожала судом и предлагала в моих же собственных интересах полюбовно закончить дело.
— На каких же условиях?
— Пока не знаю. Для этого я приглашена к ним завтра утром.
— Они идут ва-банк!
— Вот именно. Она считает себя потерпевшей стороной, ограбленной мною; по ее словам, допущено беззаконие, и теперь она идет на все, чтобы заполучить "свои законные" денежки. Хотя, должна признать, она не обзывала меня такими словами, как ее муж.
— А ты?
— Я? Я тоже не обзывала. Хотя, боюсь, и не проявила должного понимания к ее претензиям.
— Я так и думал, — улыбнулся Джек. — Похоже, тебя шантажируют, моя Памела?
— Похоже, — согласилась девушка. — И я малость их боюсь. Ты поедешь со мной?
— Разве настоящий репортер упустит такой случай? — И Лемон достал бутылку виски и два бокала.
На следующий день Джек ожидал Памелу, сидя в машине неподалеку от ее офиса. Стояла типично английская погода, и Джеку пришлось плотно закрыть окна машины, чтобы внутрь не проникал мелкий пронизывающий дождь, яростно секущий стекла машины.
Лемон снял насквозь промокший плащ и бросил его на заднее сиденье, но легче не стало — казалось, вся одежда пропиталась отвратительной сыростью. Закурив сигарету, он почувствовал себя немного лучше. Вспыхивающий в темноте огонек и клубы дыма сразу улучшили настроение. Наконец-то что-то сухое!
Дверца машины открылась, и на сиденье рядом с Джеком опустилась Памела, ласково проворковав:
— Как мило с твоей стороны, что ты бегом кинулся открыть передо мной дверцу.
— Извини, дорогая, из-за этого чертова дождя я тебя не увидел. — И он включил мотор.
Дорога до дома Бэйнемов заняла минут двадцать с небольшим. Остановив машину, Лемон вынул ключи из зажигания и взглянул на Памелу:
— Ну ты как, готова?
Та на минуту закрыла глаза, сделала глубокий вздох, потом решительно тряхнула головой и взялась за ручку дверцы.
— К бою!
— Не забудь опустить забрало, — напомнил Лемон, захлопывая дверцу машины.
Не торопясь, они поднялись по каменным ступенькам и позвонили. Двери открыла сама миссис Бэйнем.