днее сиденье мертвую Гуапу. Толстый макут что-то сказал шоферу, и тот тронулся с места. Все четверо снова стали о чем-то совещаться. Сердце у Малько сжалось. Он не мог оторвать глаз от этих людей, зная, что, если они посмотрят в его сторону — он покойник. Он затаил дыхание, словно это делало его невидимым.
Прошло несколько мучительных, бесконечно длинных секунд.
Тонтон-макуты сели в свой джип. Полицейский, державший Малько на прицеле, опустил автомат и зашагал прочь. Лишь лужи крови на. асфальте напоминали о только что разыгравшейся трагедии. Выйдя из состояния оцепенения, прохожий-гаитянин как крыса побежал вдоль стены дома. Поравняшись с Малько, он опустил глаза.
Чувствуя слабость в коленях, Малько сел в свою машину. Он по-прежнему не мог понять, почему его оставили в живых: ведь Амур Мирбале наверняка считала его ответственным за действия Чезаре Кастелла. Впрочем, каковы бы ни были ее расчеты, ему теперь оставалось только искать убежища в посольстве. После смерти Жюльена Лало и убийства Чезаре Кастелла операция "Вон-Вон" была практически сорвана.
Малько повернул направо, на авеню Мари-Жанн, поминутно ожидая увидеть перед собой заграждение и готовясь, несмотря на отвращение к насилию, дорого продать свою жизнь. Перед зданием представительства ООН, не снижая скорости, он свернул на авеню Гарри Трумэна. Впереди показалось посольство США. Малько затормозил, только въехав на его территорию.
Здесь он был недосягаем для тонтон-макутов.
Шофер реквизированного тонтон-макутами такси что-то объяснял несущим охрану посольства морским пехотинцам. Сквозь заднее стекло его машины виднелись рыжие волосы Гуапы.
Мертвенно-бледный Гилпатрик заставил себя посмотреть Малько в глаза. От волнения он даже не почувствовал, что огонек сигареты обжег ему пальцы.
— Я не в состоянии обеспечить вашу безопасность, — повторил он.
Малько не мог поверить своим ушам.
— Вы хотите сказать, что макуты явятся за мной сюда?
Смущение Гилпатрика сменилось раздражением. Он с силой раздавил сигарету в пепельнице.
— Я хочу сказать, что вам нельзя здесь больше оставаться, — сказал он. — Наш посол обещал гаитянскому министру иностранных дел не укрывать вас. Ясно? Я думаю, вас предупредили, что в случае осложнений мы тут ни при чем? Сегодня утром Амур Мирбале лично потребовала от нас не давать вам убежища. Мне очень жаль…
Малько с трудом держал себя в руках. Теперь он понял, почему люди Амур Мирбале позволили ему без помех добраться до посольства… Никогда еще ЦРУ не отрекалось от него так цинично. Выставленные снаружи трупы Чезаре Кастелла и его жены красноречиво говорили о том, что его ждет…
Он открыл было рот, чтобы дать волю накипевшему возмущению, но в последний момент сдержался. Хотя бы одно он мог и должен был сохранить: чувство собственного достоинства. Если уж ему суждено умереть, он умрет как дворянин, а не как Чезаре Кастелла. На худой конец, последний патрон можно оставить для себя.
Он пристально посмотрел на Гилпатрика своими золотистыми глазами и холодно сказал:
— Ну что ж, извинитесь за меня перед вашим послом. До свидания!
Малько уже взялся за ручку двери, когда Гилпатрик бросил ему вдогонку:
— Советую вам добраться до "Радио-Пакс". Может быть, Джон Райли сумеет вам помочь… Я… я…
Гилпатрик опустил голову и выругался сквозь зубы. Чувствовалось, что в эту минуту он был не очень горд собой.
— Спасибо, — сказал Малько.
Выйдя в холл, он остановился в нерешительности. Оба морских пехотинца в шоке стояли возле такси с его зловещим грузом. Перед Малько находилась ведущая на второй этаж лестница. Если забежать в кабинет посла, может быть, удастся выиграть время, даже переубедить его… Но тут Малько вспомнилось холодное лицо Рекса Стоуна. И его условие: пятьсот тысяч долларов за проведение смертельно опасной операции на свой страх и риск. Его сиятельству, кавалеру ордена Черного Орла, даже работающему внештатным агентом, не пристало нарушать свое слово. Малько сковал ледяной фатализм. Из-за двери одного из кабинетов доносились приглушенные голоса и стук пишущей машинки. Малько почувствовал себя ужасно одиноким и опустошенным. Но выбор свой он уже сделал. Решительно открыв застеклённую дверь, он покинул это безопасное, оборудованное кондиционерами помещение, и пошел к своей машине. Садясь за руль, он увидел выступающий в проеме ворот посольства длинный желтый капот "ламборгини", решетка радиатора которого напоминала морду изготовившегося к прыжку хищника.
Малько понадобилось все его самообладание, чтобы тронуть машину в сторону ворот. Он подумал, что ему, возможно, осталось жить всего несколько минут.
Вцепившись в руль так, что у него побелели костяшки пальцев, Малько выехал с территории посольства и повернул налево. В зеркале заднего вида он заметил в "ламборгини" одинокий силуэт Амур Мирбале. Доехав до перекрестка, Малько быстро оглядел узкую перпендикулярную улицу: ни одной машины. Он миновал перекресток, свернул налево, на авеню Гарри Трумэна, немного попетлял и снова проехал мимо посольства. "Ламборгини" по-прежнему стоял у его ворот. С тревожно бьющимся сердцем Малько, как автомат, повел машину дальше. Он был готов ко всему, кроме полного бездействия со стороны своих противников, и теперь ломал голову в попытке отгадать замысел Амур Мирбале, чтобы избежать жалкой и мучительной смерти.
Резко посигналив, его обогнало такси. До казино он доехал без всяких приключений. Казалось, из Порт-о-Пренса исчезли все тонтон-макуты. Никаких автоматных очередей, автомобилей, прижимающих его к тротуару, или полицейских заслонов.
Малько в сотый раз взглянул в зеркало заднего вида; "ламборгини" его не преследовал. Он сбавил скорость, пропустив вперед несколько легковых машин и "тап-тапов". Вдруг он понял: давая ему возможность поискать выход из этой ловушки, Амур Мирбале просто устраивала ему психологическую пытку страхом. Это было интереснее, чем убить его сразу. Все равно у него не было никаких шансов выбраться из Порт-о-Пренса. Вероятно, она дежурила у посольства только из желания убедиться в том, что он его покинул. Торопиться ей было некуда.
С машиной Малько поравнялся старый зеленый "понтиак". Его водитель и трое пассажиров пристально посмотрели на него, потом прибавили газу.
Одна из многих ниточек паутины Амур Мирбале…
Он тоже прибавил газу. Необходимо было что-то предпринять, воспользоваться предоставленной ему отсрочкой, которая только усиливала его желание выжить. Но куда ехать? Впрочем, выбирать не приходилось: во всем Порт-о-Пренсе у него оставался только один союзник — Джон Райли. Как знать, может быть, цереушный пастор сотворит маленькое чудо.
Малько повернул в сторону шоссе Карфур и, не обращая внимания на колдобины, дал полный газ. Домчаться до "Радио-Пакс" можно было за десять минут — только бы не помешали тонтон-макуты. Сейчас ему больше всего хотелось оказаться в обществе флегматичного Джона Райли.
Джон Райли монтировал в своем кабинете магнитофонную запись. При появлении Малько он встал и тепло пожал ему руку.
— Какие новости?
Это дружеское отношение приободрило Малько. Он сел и снял темные очки.
— Самые скверные.
И он вкратце рассказал о случившемся. Нахмурившийся пастор выслушал его не перебивая.
— Оплакивать Чезаре Кастелла я не буду, — сказал он. — Поднявший меч от меча и погибнет. Что до Фрэнка Гилпатрика, то я не могу его осуждать. В политике иногда используют некоторые ухищрения.
Малько не понравилась эта сентенция. Пастор был слишком уж снисходителен.
— Вы можете мне помочь?
Райли соединил ладони и вздохнул.
— Не уверен…
Его прервал скрип тормозов. Он обернулся и посмотрел в полуоткрытое окно. Его лицо сохранило безмятежное выражение, но в глазах появилась озабоченность.
— Поздно строить планы, — тихо сказал он.
Малько вскочил и бросился к окну.
К зданию "Радио-Пакс" шла Амур Мирбале в сопровождении Жозефа Бьенэме и дюжины вооруженных тонтон-макутов. "Линкольн" начальника полиции с позолоченным номерным знаком стоял недалеко от входа.
— Явление Антихриста, — прошептал Райли.
— Они пришли за мной, — сдавленным голосом сказал Малько.
Это было словно сон: вооруженные, с отталкивающими физиономиями люди на фоне джунглей.
Из коридора послышались голоса, дверь под ударом ноги одного из тонтон-макутов распахнулась, и на пороге появилась Амур Мирбале. Малько испугался, увидев ее лицо: красные, распухшие от слез глаза с набрякшими под ними серыми мешками, две горькие морщины в уголках рта…
— Добро пожаловать на "Радио-Пакс"! — миролюбиво сказал Джон Райли.
Уперевшись ладонями в стол, он спокойно разглядывал нежданных гостей. Амур Мирбале сделала презрительную гримасу и приказала:
— Пошел вон, святой отец! Мне нужно поговорить с этим господином.
Малько впервые услышал от нее грубость. Уже по одному этому было ясно, что она вне себя.
Джон Райли не пошевелился.
— Я нахожусь у себя, — сказал он. — Этот кабинет — место молитв и раздумий. Так что уйти придется вам…
Толстый макут в темных очках, в котором Малько сразу узнал одного из убийц Чезаре Кастелла, направил на Джона Райли короткоствольный американский автомат и насмешливо сказал:
— Святых отцов мне еще убивать не случалось. Ведь это не приносит несчастья, а?
Джон Райли остался невозмутим.
— Бог слышит ваши слова, сын мой, — заметил он. — Однажды вы предстанете перед ним и расскажете обо всех ваших дурных делах. И, возможно, это случится очень скоро…
Растерянный тонтон-макут плюнул на пол и глубже нахлобучил на голову свою холщовую шляпу.
Не желая подвергать Джона Райли опасности, Малько решил вмешаться.
— Вы ведь пришли сюда за мной… — начал он.
Амур Мирбале криво улыбнулась:
— Да, и пока что мы ограничимся только беседой. Малько с трудом сдержал вздох облегчения.