— Я вас слушаю.
— Нет, не здесь. Идемте!
Взглядом дав понять Джону Райли, чтобы он не двигался с места, Малько вышел из комнаты. Два макута остались сторожить пастора.
Амур Мирбале и Малько молча прошли по коридору, вдоль которого стояли тонтон-макуты. Мулатка толкнула дверь крошечной аппаратной и жестом предложила Малько войти. Она зашла следом за ним, закрыла за собой дверь и, глядя ему в глаза, сказала ровным голосом:
— Кастелла убил мою мать по вашему приказу.
Под грузом этого чудовищного обвинения Малько постарался сохранить хладнокровие.
— Поверьте, я этого не хотел…
Нервозно поигрывая своей неразлучной связкой ключей, она пожала плечами:
— Похороны моей матери состоятся через три дня. В тот же день должны состояться и похороны Жакмеля. Так я хочу. Чезаре Кастелла и Жюльен Лало уже заплатили по счету, но они не главные виновники. Вы — главный виновник. Я вам уже говорила о моем условии: ваша жизнь в обмен на жизнь Жакмеля. Вы хотели меня убить — не удалось. Вам от меня не уйти. Если через три дня вы мне не найдете Жакмеля, я прикажу содрать с вас кожу щипцами. Единственный способ это предотвратить — принести мне его голову. Тогда, может быть, я вас пощажу. Повторяю: может быть!
У Малько пересохло в горле. Ему показалось, что в аппаратной невыносимо жарко.
— Как я могу найти Жакмеля, если он знает, что вы за мной следите?
— Сумели найти его в первый раз, найдете и во второй. Иначе…
Она открыла дверь и, не оборачиваясь, пошла по коридору к выходу. Малько вернулся в кабинет Джона Райли. Оба макута, не выпуская из рук оружия, переминались с ноги на ногу. Увидев Малько, они молча вышли из кабинета. Пастор иронически улыбнулся:
— Истинная вера всегда бросает нечестивцев в дрожь!
Малько понаблюдал из окна, как Амур Мирбале садится за руль "линкольна": с рукой на перевязи Жозеф Бьенэме не мог вести машину. Вторая машина с тремя тонтон-макутами осталась стоять у входа на "Радио-Пакс".
— Что она вам сказала? — спросил Джон Райли.
— Что мне осталось жить три дня.
Он рассказал об ультиматуме Амур Мирбале. Джон Райли больше не улыбался. Он потер подбородок и тихо сказал:
— Дело плохо. Я не могу вывезти вас в город — повсюду наверняка заслоны. Если же вы останетесь здесь, они придут за вами, как только что.
— Нужно найти Габриэля Жакмеля, — сказал Малько. — Это мой единственный шанс. Тонтон-макуты не могут поймать Жакмеля уже несколько месяцев. Он мне поможет — хотя бы только из ненависти к Амур Мирбале.
Райли вздохнул:
— Да, но как его найти?
— Я знаю одного человека, который может в этом помочь: Берт Марни.
Райли помрачнел:
— Этот разбойник…
Малько грустно улыбнулся:
— В моем положении союзников не выбирают. Не хочу доставлять Амур Мирбале удовольствие разрубить меня на мелкие кусочки. Главное сейчас — незаметно выбраться отсюда. Если я приеду к Марни со свитой тонтон-макутов, он выставит меня за дверь.
Райли погладил переплет лежащей на столе Библии.
— Если вы сможете поместиться в багажнике моей "тойоты", может быть, есть шанс ускользнуть отсюда. Машина стоит во дворе. Им ее не видно. И вряд ли им придет в голову багажник — особенно если они увидят, что я еду в город. Свет в кабинете я выключать не стану, чтобы они думали, будто вы остались здесь.
Малько показалось, что он вновь обретает утраченную в детстве веру. Глаза у Джона Райли лукаво блеснули.
— Как только стемнеет, мы отправимся в путь! — сказал он.
Малько с трудом сдержал крик боли, в очередной раз стукнувшись головой о крышку багажника. Судя по тому, что "тойоту" Джона Райли уже несколько минут сильно трясло, они ехали по улицам квартала Ла Салин. Пока все шло хорошо.
Машина остановилась, и Малько затаил дыхание. Послышался стук дверцы, затем крышка багажника открылась, и Джон Райли спокойно объявил:
— Приехали!
Малько выбрался из своего некомфортабельного тайника отупевший, с затекшими конечностями и ноющей спиной. В темноте мерцало несколько желтых огоньков. Со стороны моря тянуло тошнотворным запахом. "Тойота" стояла в центре трущоб Порт-о-Пренса. Райли показал Малько на какую-то хижину с освещенными окнами, метрах в двадцати от них.
— Он там. Я вас подожду.
Малько подошел к хижине, постучал в дверь и вошел. В маленькой комнате царил сладковатый запах. Здесь были только письменный стол, этажерки, диван и два больших морозильника, у одного из которых хлопотал Берт Марни. Малько увидел аккуратные ряды снабженных этикетками флаконов. Кровь бедняков квартала Ла Салин…
Берт Марни обернулся. Радости визит Малько ему явно не доставил. Он с удивительной нежностью поставил в морозильник последний флакон с кровью и, нахмурившись, спросил:
— Что вам нужно?
В его голосе чувствовалась нескрываемая враждебность. Малько решил не обращать на это внимания.
— Мне нужна ваша помощь, — ответил он. — Я должен как можно скорее встретиться с Жакмелем.
Казалось, подбородок у Берта Марни исчез вовсе. В маленьких голубых глазках мелькнул панический страх.
— С Жакмелем? Да вы спятили! Даже если б я знал, где он, то все равно бы не сказал. Весь Порт-о-Пренс знает, что вы "под колпаком". Вы меченый! С вами даже разговаривать опасно. Убирайтесь!
— Мне нужно встретиться с Жакмелем, — повторил Малько. — Это вопрос жизни или смерти.
— Убирайтесь! У меня нет времени возиться в вашем дерьме — через два часа придут за моими двумя сотнями флаконов, а мне еще надо их классифицировать. Вы же не дадите мне три тысячи долларов, чтобы завтра утром я мог заплатить моим кретинам! Если у меня не будет денег, они выпустят из меня кишки.
— Послушайте, я дам вам пять тысяч долларов, если вы доставите меня к Жакмелю, — предложил Малько.
Не отвечая, Берт Марни отошел, запустил руку в узкое пространство между письменным столом и стеной, вытащил мачете и, подняв его, двинулся на Малько.
— Убирайтесь, — заорал он, — или я вам голову снесу!
Малько отступил к двери и выхватил свой ультраплоский пистолет. Берт Марни остановился и изрыгнул:
— Идиот, уж лучше получить пулю в живот, чем предать Жакмеля!
Продолжать уговоры было бесполезно. Но уйти с пустыми руками Малько не мог: без Марни его шансы найти Жакмеля были равню нулю. Тогда — смерть.
Внезапно шеренги флаконов с кровью в открытом морозильнике навели Малько на мысль применить более действенный, чем уговоры, способ.
Левой рукой он взял один флакон и бросил его на пол. Кровь забрызгала ботинки Берта Марни. Американец взвыл, как мать, у которой вырывают из рук дитя, и разразился бранью:
— Псих, дерьмо, сволочь!
Малько остался холоден.
— Раз вы не хотите мне помочь, я все это разобью. Вы не сможете расплатиться с вашими донорами, и они вас убьют. Лучше выполнить мою просьбу — пока не поздно.
Берт Марни бросился на него, размахивая мачете. Левой рукой Малько ударил его в запястье, а правой ткнул в лицо стволом пистолета. Марни с криком отшатнулся. Злополучный протез выпал из его окровавленного рта.
— Подонок, — просипел он. — Ничего — мамаша Мирбале скоро изрубит тебя на кусочки!
Не отвечая, Малько швырнул на пол второй флакон, потом прицелился в Марни и предупредил:
— Если вы сделаете еще одну попытку напасть на меня, я прострелю вам голову.
Марни тупо посмотрел на осколки стекла и увеличивающуюся лужу крови на полу, затем встал на четвереньки и принялся искать выпавший протез.
— Вы делаете глупость, — сказал Малько. — Я ведь действительно все разобью.
И в подтверждение своих слов он сбросил на пол целую шеренгу флаконов, которые разбились с оглушительным звоном. Берт Марни поднялся на ноги. В глазах у него вспыхнул огонек безумия.
Малько решил идти до конца. Сломать американца психологически. Он бросил очередной флакон в висящий на стене календарь с фотографией голой девицы. Осколки стекла дождем просыпались на Берта Марни.
— Они убьют вас, если вы не заплатите за их кровь, — повторил Малько.
Выбившийся из сил Малько оперся о морозильник. Вся комната была буквально залита кровью: пол, стены, потолок, диван… Оба морозильника стояли пусты, пол усеивали осколки стекла, поблескивающие в красных потоках крови. От ее сладковатого запаха Малько подташнивало. У него было впечатление, что он находится на бойне.
Жалкий, раскисший и омерзительный, весь усыпанный осколками стекла, Берт Марни прижимал в груди единственный, чудом уцелевший флакон. Опершись о письменный стол, он с отупевшим видом долго смотрел на груды битого стекла и лужи крови, затем поднял на Малько полные ненависти глаза.
— Не будь я таким слабаком, я бы полез под ваши пули, — произнес он. — Ну ничего, у меня еще остается вот эта бутылка виски: я выпью ее и буду ждать, когда мои придурки заявятся сюда и перережут мне горло… А теперь убирайтесь!
Ультраплоский пистолет казался Малько очень тяжелым. Четверть часа ожесточенного и систематичного погрома — и никакого результата.
— Отведите меня к Жакмелю и все обойдется, — сказал он. — Через час вы получите ваши три тысячи долларов.
— Вон! — изо всех сил заорал Берт Марни и метнул в Малько уцелевший флакон с кровью.
Малько едва успел наклониться. Флакон разбился о дверь. Марни только устало покачал головой:
— Дурак, от моих доноров я, может, еще и убегу, а от Жакмеля — никогда!
— Ну что ж…
Малько открыл дверь и с удовольствием вдохнул свежий воздух. Перед уходом он обернулся: Берт Марни стоял как вкопанный.
— Завтра утром я приду полюбоваться, как они будут вас убивать, — бросил на прощание Малько.
Видя, что он действительно уходит, Марни вздрогнул и сразу снова обмяк.
— Вы что же, так просто и уйдете? — заскулил он. — Бросите меня, да?
И он сделал несколько шагов к двери. Живот выпирал у него из-под расстегнутой рубашки, капли пота, смешиваясь с кровью, текли по шее красными ручейками, веснушки проступали особенно отчетливо.