В принципе, этого и следовало ожидать. Очень уж странное выпадение памяти у него получилось. Интересно, куда они плеснули мне "химии" — в коньяк или шампанское?.. Идиот, варьете ему захотелось!
Теперь самое главное, успели они уже разобраться в моих записях? Если да, то они могут мне устроить веселую жизнь. Если уже не устроили. Надо попытаться опередить их.
Николаев оделся, умылся и вышел из номера. В холле на первом этаже выплыл навстречу ему с одной из своих накладных улыбок, на этот раз снисходительно-отеческой, сам директор гостиницы.
— Здравствуйте, здравствуйте. Здорово вы вчера погуляли. Шведу чуть челюсть не уломали. Правильно, так им, капиталистам.
Сергей смущенно почесал затылок и сказал:
— Ничего не помню.
— Ну ладно, не оправдывайтесь, с кем не бывает. Творческой личности нужна разрядка. В молодости я тоже был охоч до длинноногих блондинок. Насчет посуды, зеркал и стеклянных дверей я все уладил. Вы еще не собираетесь уезжать?
— Нет, кажется, — задумчиво покачал головой Николаев. Информация о зеркалах и стеклянных дверях ему была внове.
"Неужели это все я один? Интересно, на сколько я там накрошил?"
— Ну и правильно, — продолжал директор, — отдохните еще. С Федей, насчет синяка, я тоже договорился. Он претензий не имеет. Я давно ему говорил, что он нарвется.
— Станислав Семенович, я очень благодарен вам. Альбина сказала, что вы за меня заступились.
— Ну что вы, не стоит благодарности. Свои люди, как-нибудь сочтемся. Отдыхайте на здоровье.
Он вышел на улицу, несколько раз глубоко вздохнул и огляделся по сторонам. Рядом с бетонной вазой у входа в гостиницу что-то блеснуло. Сергей нагнулся и подобрал несколько маленьких осколков. Даже на первый взгляд было сразу видно, что это остатки часового стекла. Тут же, возле вазы, валялся и ржавый железнодорожный костыль.
"Бред какой-то. Зачем им надо было останавливать мой "Ориент" на двадцати двух часах и десяти минутах? Такое ощущение, что здесь идет игра с дальним прицелом, и меня ожидает очередной сюрприз".
Сев в машину; Николаев не мог отказать себе в удовольствии проехать мимо входа в ресторан и полюбоваться на заколоченную фанерой одну из створок дверей.
На повороте с нового шоссе на старое он притормозил возле стоящего у обочины велосипедиста.
— Не подскажете, где тут три недели назад произошла авария с "Москвичом"?
Мужчина внимательно посмотрел на журналиста и ткнул пальцем:
— Это вам нужно еще метров девятьсот проехать вперед. На левой стороне.
Возле свежепокрашенного столбика Сергей остановился. На обочине дороги следы протекторов, вероятно, крана или грузовика. Николаев спустился с насыпи. Тополь с содранной корой был аккуратно подкрашен той же краской, что и столбик. На земле блестели осколки стекла. Николаев на взгляд определил расстояние между сбитым столбиком и деревом. Метров двадцать. Скорость у него была не меньше ста. Никакого поворота нет. Во-первых, почему он гнал ночью по этой дороге и с такой скоростью? Это совсем не в его манере. Во-вторых, что заставило его вдруг так круто свернуть? Встречная машина. Пьяница-велосипедист. Может, тот самый, которого я спрашивал о месте аварии? Странно, на прямом участке дороги человек вдруг крутит баранку вправо, сбивает столбик и врезается в дерево. Как по заказу.
В траве блеснули осколки зеркальца. Журналист нагнулся и вдруг вздрогнул от неожиданности. Рядом с разбитым пластмассовым корпусом зеркала лежал наполовину вдавленный в землю диктофон в черном кожаном футляре. Сергей поднял его и носовым платком стер грязь. Корпус был поврежден, вероятно, кто-то наступил на него, но кассета на месте. Клавиши "запись" и "воспроизведение" нажаты. Значит, пока его не раздавили ногой, он работал и записывал. Что ж, это неплохо. Николаев нажал на кнопку "Стоп", она свободно провалилась и осталась в этом положении. Попытки вытащить кассету ни к каким результатам не привели. Механизм выброса не работал. Надо было нести в мастерскую.
Сергей сунул диктофон в карман, выбрался на дорогу и прошел по ней немного вперед. Тормозной след — он еще был виден на асфальте — начинался в метрах десяти от свежевыкрашенного столбика. Николаев вернулся назад. Метрах в пятнадцати от места происшествия тоже был тормозной след. Судя по ширине колеи — "Волги". Что она здесь делала? Водитель увидел попавшую в аварию машину и притормозил? Решил помочь? Или наоборот? Ведь куда-то исчез дипломат Ирбе с рукописями. Неплохо бы осмотреть "Москвич", но сначала надо узнать, что записано на пленке у Николая.
Сергей припарковался на стоянке возле небольшой мастерской по ремонту радиоаппаратуры и еще раз, сняв кожаный футляр, протер диктофон. Три недели в земле не прошли для него бесследно: металлический корпус в некоторых местах слегка окислился, кой-какие надписи исчезли.
— Извините, вы не можете починить мне диктофон? А то во время дружеского пикника кто-то умудрился наступить на него ногой.
Приемщик покрутил в руке диктофон и буркнул:
— Старье. У нас нет к импортной технике запасных частей.
— А к этим? — Николаев показал на несколько зарубежных магнитофонов, стоящих на полке.
— У вас чисто механические повреждения. Мы этим не занимаемся.
— Что же мне с ним делать? Посоветуйте, пожалуйста.
— Выкиньте на помойку или поезжайте в Москву. Возможно, там есть специализированные мастерские.
Сергей сел в машину, закурил и задумался.
"Что делать? Вот незадача. А если, — он залез в задний карман джинсов и вытащил визитную карточку, — обратиться к этому парню, реставратору. Он же хвастался, что может починить любой сложный механизм. Эх, была не была. На безрыбье и рак рыба".
На улице хлопнула дверца машины. Арнольд осторожно выглянул из-за занавески. Журналист, с которым он познакомился в кафе, закрывал дверцу "Жигулей". Через минуту в прихожей раздался звонок. Реставратор прикрыл лежащий на столе арбалет скатертью и пошел открывать дверь.
— Здравствуйте, — улыбнулся журналист. — Вот, не прошло и двух дней, как пришлось прибегнуть к вашим услугам.
— Проходите, — Арнольд впустил Николаева и, выглянув за дверь, посмотрел по сторонам.
— Ждете кого-нибудь?
— Да, обещали зайти на днях одни старые знакомые.
— Я не помешал?
— Нет, что вы. Проходите в мастерскую, берите стул, садитесь и рассказывайте, какие проблемы привели вас ко мне. Что-нибудь надумали отреставрировать?
— Скорее отремонтировать, — Сергей вытащил из кармана диктофон, — ни в одной мастерской не берут, говорят, механические повреждения.
— Дело в том, что я не занимаюсь ремонтом радиоаппаратуры.
— Мне очень важно прослушать эту пленку, а я даже кассету не могу достать.
Реставратор осмотрел со всех сторон диктофон и сказал:
— Хорошо, я вскрою его и посмотрю, чем могу вам помочь. — Минут через пять он повернулся к Николаеву. — Сломаны рычаг и ось, но кассета не повреждена.
— А он больше не будет работать?
— Почему? Надо выточить ось, заменить рычаг и будет работать как миленький. Это же не отечественная техника. Правда, проблема с корпусом. Нового не достать, а этот в трех местах треснул. Придется повозиться.
— Сколько времени займет ремонт?
— Ну часа четыре, но дело в том, что я вчера слегка повредил руку, а здесь нужна работа. Боюсь, раньше чем дня через три я не смогу заняться этим делом.
— Три дня! — воскликнул Сергей.
— Если вы хотите прослушать кассету, вы можете воспользоваться моим магнитофоном.
— Точно, как я сразу не подумал, — обрадовался Николаев. — Если вас, конечно, не затруднит.
— Нет проблем, — реставратор вышел из мастерской и возвратился с небольшим двухкассетником." — Тут вчера меня парочка непрошеных гостей посетила. Кто-то спугнул их, и они магнитофон не взяли.
— Это тоже они? — поинтересовался журналист, показав на ссадину на подбородке реставратора.
— Скоты! Орден Красной Звезды унесли. Только сегодня обнаружил. Этого я им… — Арнольд оборвал фразу и отвернулся к окну. Шрам на его щеке налился кровью.
— За Афган?
— Нет, я на границе служил.
— Шрам тоже оттуда?
— За него и получил.
— М-да, — Сергей вставил кассету в магнитофон и нажал на кнопку обратной перемотки. — А вы знаете, кто украл?
— Догадываюсь. Ничего. Я еще до них доберусь.
— Веселенький у вас городок.
— Это ты точно подметил. Дерьма в последнее время тут много развелось.
— Что они от тебя хотели? — Николаев тоже перешел на "ты". Он еще в кафе заметил, было в этом реставраторе нечто такое, что сразу подкупало и располагало к нему.
— Чтобы платил им.
— А почему не обратился в милицию?
— Что им милиция. Они ее, похоже, с потрохами купили.
Сергей включил магнитофон на воспроизведение.
— Может, мне выйти?
— Да нет, можешь оставаться Правда, я и сам не знаю, что там записано.
В динамиках что-то щелкнуло, и вдруг раздался голос Николая Ирбе:
— Что вы теперь, ознакомившись с этими документами, скажете?
— Во-первых, где вы их достали? — собеседником его был мужчина с хорошо поставленным голосом, по которому чувствовалось, что он принадлежит к классу власть имущих. — Не хотите говорить? Что ж, ваше право. И, во-вторых, это все не более чем бумага и ничего вы доказать не можете.
— А фотографии снарядов?
— Фальшивка.
— А выписка из вахтенного журнала?
— Сегодня он есть, а завтра нет. — Голос мужчины звучал спокойно и даже лениво, как будто он говорил о чем-то обыденном, наскучившем ему. — Все, на кого вы ссылаетесь здесь, завтра скажут, что ничего не знают и ничего не видели. Но даже, допустим, все это правда. Вы представляете, во сколько обойдутся государству эти работы? Придется закрыть курорт для туристов. А значит, страна и город только на этом потеряют миллионы долларов.
— Здоровье и жизнь людей дороже.
— Ну-ну.
— Я опубликую все документы.
— Вряд ли найдется хоть один редактор, который согласится напечатать этот бред.