тобусом, затем на такси рванул к автовокзалу и в последний момент успел на автобус, шедший транзитом через Сан-Рио. Нашлось и свободное место — между солдатом и старухой. Всю дорогу то солдат храпел, а старуха тарахтела без умолку, то бабуля клевала носом, а солдатик изливал мне душу, рассказывая о своей девчонке, к которой он ехал на побывку. Меня так и подмывало сказать ему, что не стоит ради девчонки тащиться в такую даль, этого добра и здесь навалом. Однако после тех глупостей, какие я сам только что натворил, грешно было поучать других.
К концу пути я люто возненавидел солдат, старух и рейсовые автобусы. На вокзале меня никто не встречал; ни тебе духового оркестра, ни теплой компании, вооруженной железками другого рода. Я бы вполне удовольствовался таким приемом, если бы знать, что и впредь так будет всегда. Для перестраховки я отошел от вокзала подальше и лишь тогда взял такси. Через двадцать минут я вновь очутился в подъезде дома, где жила Эми. Дежурил другой привратник, но такой же здоровый и плечистый, как и его сменщик, и с таким же недоверчивым выражением лица. В ответ на мое приветствие он лишь сухо кивнул головой, выжидая, пока я скажу, зачем явился.
— Я к Эми Хилтон, меня ждут. Передайте, что я от Мэри, — добавил я, когда он поднял телефонную трубку.
Ко мне начало возвращаться спокойствие. Вне всякого сомнения, другие и без моего посредничества рано или поздно выйдут на Эми. Когда все прочие варианты будут исчерпаны, кто-нибудь непременно додумается, что ведь и у проститутки могут быть родственники. Кто до этого раньше додумается — полиция или ее противники, — я, разумеется, заранее вычислить не мог, да это меня и не интересовало. Мне не хотелось подпускать к Эми даже капитана Виллиса: о том, что известно полиции, могут прознать и другие.
Страж разрешил мне подняться. На сей раз девушка не поджидала меня у лифта, она затаилась у себя в квартире и дважды переспросила из-за двери, кто там. Я порадовался ее предусмотрительности. Она была так же очаровательна, красота окружала ее точно аура, как над миллионером витает дух богатства. И она уже не показалась мне вылитой копией своей сестры. Теперь, когда я рассчитывал увидеть почти абсолютное сходство, я легко подметил и различия. Я увидел, что глаза у Эми большие и чистые, как, должно быть, чисты были озера во времена Виннету. Увидел, что хотя губы у нее такие же чувственно пухлые, как у сестры, но зато уголки рта не опущены упрямо книзу — что до беспамяти нравится большинству мужчин, — а задорно вздернуты вверх. Даже брюки не могли скрыть, что бедра у нее ничуть не хуже, чем у сестры, а это уже о многом говорит.
— Что случилось? — спросила она.
Я плюхнулся в кресло.
— Побольше льда и содовой.
Она поначалу непонимающе уставилась на меня, а затем, присев на корточки у бара, загремела бутылками.
— Что же вам прислала сестра?
— Вон там, на столе лежит, — задиристо ответила она.
Я поднялся и подошел к столу. Там лежал конверт, украшенный цветочками, а на нем огромный зеленоватый камень: такие камни выковыривают из глаз древних божеств бесстрашные авантюристы — герои приключенческих фильмов, действие которых происходит на Востоке. Осторожно взяв камень в руки, я повернул его к свету. Он переливался золотистыми искрами, внутри плясали цветные огоньки. Я не слишком разбираюсь в драгоценных камнях, но зрелище меня заворожило.
— Она пишет, будто камень настоящий, — сказала Эми.
Я не слышал, как она подошла, только вдруг она очутилась рядом, протягивая мне бокал с двойным виски. Поддержка подоспела в самый раз. Зажав в одной руке камешек, чтобы не упорхнул, другой рукой я ухватил бокал и сделал добрый глоток. Как я уже не раз упоминал, виски, по-моему, полагается смаковать. Но ведь не часто случается, чтобы человека в один и тот же день едва не отправили на тот свет, а затем потешили возможностью держать в руке целое состояние.
— Что еще она вам пишет?
— Ничего особенного. Что камень этот настоящий, чтобы я берегла его, а если с ней, Мэри, что-нибудь случится, продала и жила бы на вырученные деньги.
— Можно взглянуть? — Я ткнул пальцем в конверт.
Она кивнула. Я поставил бокал на стол, положил рядом камень. Они хорошо смотрелись вместе, эти два предмета… Почтовая бумага была тоже в цветочек, как и конверт. Письмо состояло всего из нескольких строк, начертанных круглым, девчоночьим почерком. Содержание его Эми пересказала мне более-менее точно, разве что опуская вставки личного характера, вроде «береги себя» и тому подобное. Трогательное письмецо, ничего не скажешь. Я поскорей вложил его в конверт и в раздумье покачал головой, глядя на Эми. Камень был нужен этой девушке, как горбуну — колотушка по спине.
— Соберите с собой все необходимое.
Я снова плюхнулся в кресло и поставил на подлокотник бокал с недопитым виски.
Разумеется, она и не думала приниматься за сборы. Я решил, что, если когда-нибудь встречу женщину, которая в аналогичной ситуации без звука схватит чемодан, я без всяких колебаний женюсь на ней.
— Зачем это? — спросила она.
— Из-за этого камня уже убили троих человек. И едва не прикончили четвертого, а этим четвертым, если хотите знать, был я. — Она порывалась было возразить, но я грубо оборвал ее. — Только не заводите опять эту песню, что дом, мол, находится под охраной. Не надо! У меня был трудный день, и я могу сорваться, а истерические вопли мужчину не красят.
Эми улыбнулась. Было такое ощущение, словно она приласкала меня.
— Куда мы поедем?
— В любое место, где вас никто не знает. Лишь бы смотаться отсюда поскорее.
— А что, если обратиться в полицию?
Пришлось хлебнуть виски, прежде чем ей ответить.
— Воображаете, будто к вам приставят круглосуточную охрану? Станете ходить в университет в сопровождении почетного эскорта?
Она завелась:
— По-вашему, лучше прятаться?
— Лучше, — сказал я по некотором размышлении. — Так у вас по крайней мере есть хоть какой-то шанс выжить. А полиция рано или поздно вынуждена будет снять охрану.
Она с ненавистью взглянула на камень.
— Тогда уж лучше я отнесу эту пакость в полицию и созову десяток репортеров, чтобы газеты раззвонили во все колокола. Никто не станет с меня ничего требовать, и делу конец.
Я воззрился на нее, словно увидел впервые. Она казалась мне падкой на деньги, но алчный человек не способен на такие поступки. Он не выпустит из рук этакую ценность, даже если будет умирать от страха.
— Возможно, — медленно произнес я. — Но не исключено, что тем дело не кончится. Даже если Мэри раздобыла этот камень законным путем, то теперь он принадлежит вам.
Она досадливо отмахнулась, и тут я взвился. Встал, схватил ее за плечо и крепко стиснул.
— По мне, так можете отдать этот проклятущий камень кому угодно. Но пока вы этого не сделали, вы исчезнете отсюда и затаитесь. Вернетесь домой, когда я скажу, что опасность миновала. Ясно вам?
Не сводя глаз с моего лица, она медленно кивнула. Я вдруг почувствовал, как плечо ее словно жжет мне ладонь, и выпустил ее. Она направилась в другую комнату, когда зазвонил внутренний телефон. Я встал к ней вплотную, чтобы слышать разговор. Волосы ее приятно пахли шампунем, а стройной талии словно бы сама природа придала такую форму, чтобы удобно было положить на нее руку.
Звонил привратник. Голос его звучал недоверчиво, точно он подозревал Эми во всех смертных грехах.
— Мисс Хилтон? Вас спрашивают полицейские.
Я обхватил ее за талию. Она взглянула на меня, и я другой рукой закрыл микрофон.
— Вы попросили их показать удостоверения? — шепотом подсказал я. Она повторила мои слова в трубку.
— Они сами показали, — обиженно ответил охранник.
Эми вполне удовольствовалась бы таким ответом, я — нет.
— Возьмите у них удостоверения и проверьте как следует.
Девушка передала ему это пожелание. Послышался какой-то невнятный разговор, и чуть погодя в трубке прозвучал бесстрастный ответ;
— Все сделано.
— Их имена? — шепнул я.
— Капитан Виллис и лейтенант Ди Маджио, — сообщил он результат. Я тихо присвистнул.
— Как они выглядят? — подсказал я.
— Как они выглядят? — повторила Эми. Левой рукой она легко шлепнула меня по руке, безмятежно покоящейся на ее талии. Я убрал руку.
— Мисс Хилтон, я удостоверился, что документы подлинные!
Эми проявила твердость, какой я от нее не ожидал.
— Как они выглядят? — повторила она непререкаемым тоном, не оставляющим сомнения, что на сей раз привратник не колеблясь исполнит требование. Он заговорил нерешительно, и я вполне его понимал. Мало радости описывать человека, который стоит перед тобой и все слышит. Тем более если речь идет о капитане Виллисе.
— Ну… один высокий и курчавый, другой тоже высокий, но худощавый. Вроде как… — Он замялся, подбирая слова. Я сделал знак, что этого достаточно. Эми положила трубку, и несколько мгновений мы молчали.
— Вы их знаете? — спросила она наконец.
— Да, — с горечью ответил я.
Она испытующе смотрела мне в глаза, словно пыталась вычитать в них, можно ли мне доверять. У двери уже звонили, этих мерзавцев лифт доставил со сверхзвуковой скоростью. Эми отступила назад, а затем, прежде чем открыть дверь, метнулась к столу и быстрым движением сунула камень в карман. Я подскочил вслед за ней и схватил со стола письмо. Подмигнув мне, она задержала руку на дверной задвижке, давая мне время занять свое место в кресле. Я взял в руку стакан с виски.
Несомненно, это были Виллис и Ди Маджио собственной персоной. Ворвавшись в квартиру, как быки, выпущенные из стойла, они уставились на меня с неприязнью и нескрываемой подозрительностью.
— Мы так и думали, что это вы здесь обретаетесь, — сказал Виллис, бросив недружелюбный взгляд и на Эми.
Ди Маджио извлек из арсенала свою обворожительную улыбку.
— К чему эта усиленная предосторожность? — мягко спросил он.
— Три человека уже убито, не так ли? — сказала Эми. Ученицей она оказалась переимчивой, но где уж ей было тягаться с Ди Маджио.