Сборы заняли у нас совсем мало времени. Эми облачилась в свой роскошный испанский наряд и наложила немного косметики для более полного правдоподобия облика. Позаимствованный у гангстера костюм меня не красил, но другого под рукой не было.
Ослепительно сияло солнце. Я опустил в «мустанге» все боковые стекла и поймал по радио музыку. Мы мчались по широкой прибрежной автостраде, окаймленной пальмами, словно герои рекламного фильма десятилетней давности. Откинув голову на спинку сиденья, Эми прикрыла глаза. Я не знал, о чем она думает: то ли о нашей совместно проведенной ночи, то ли о двух миллионах долларов. Когда я рассказал ей о результатах своих переговоров с Траски, она молча кивнула, словно это ее вовсе не касалось.
Если гнать машину, то расстояние между Эмеральд-Сити и Сан-Рио можно покрыть часа за четыре. Но я не гнал. По дороге мы пообедали, не обменявшись и парой фраз, словно давние супруги, затем заскочили в банк, где я абонировал сейф и оставил там изумруд Гастерфилда. Лишь к вечеру мы добрались до города. Я снял номер в одной из приморских гостиниц, где не слишком строго допытываются, назвался ли ты той же самой фамилией, какая значится у тебя в водительских правах. Мы решили переждать здесь до завтрашнего дня. Ужин заказали в номер. Достаточно было мимолетного взгляда на Эми, и ситуация всеми воспринималась однозначно. Запирая дверь за официантом, я подумал, насколько обманчивой бывает внешность. Той ночью мы не прикоснулись друг к другу, а наутро Эми встала бледная, с темными подглазьями, как после бурно проведенной ночи. Быстрый взгляд в зеркало заставил меня убедиться, что я выгляжу ничуть не лучше, но торопливая пробежка бритвой по щекам вселила в меня иллюзию, может, не так уж я страшен, а поспешный, на ходу, завтрак заронил надежду: вдруг да сегодняшний день кончится не хуже, чем предыдущий. Затем мы уселись в «мустанг» и не спеша покатили к резиденции капитана Виллиса.
Акцию затеял и организовал я, значит, только себя и нужно будет винить, если все сорвется. Вероятно, потому я и занервничал. Радости мало даже в том случае, когда ставишь себя в зависимость от одного мошенника. Я же подставился сразу двоим в дурацкой надежде, что в конечном счете обоих обведу вокруг пальца и улизну целехоньким. Вчера мне казалось нелепой сама мысль, что Траски продаст меня или Виллис захочет проявить самостоятельность. Но теперь, по мере приближения к зданию полиции, такая возможность представлялась мне все более и более реальной.
Эми словно прочитала мои мысли.
— Что, если Траски надует тебя?
— Не надует, — ответил я с убежденностью, какой вовсе не испытывал.
— А вдруг Виллис не согласится тебя отпустить? — продолжала терзать меня Эми. Мне было приятно слышать беспокойство в ее голосе. Вниманием ближних я не был избалован.
Я пожал плечами. Если без конца перебирать разные варианты, то лучше вообще сидеть дома, плотно опустив жалюзи. Но если ты сам не желаешь перебирать варианты, то другому и подавно незачем делать это вместо тебя.
— Хочешь, я внесу залог? — с готовностью предложила Эми. — От двух-то миллионов запросто могу себе это позволить.
Меня так и подмывало сказать, что от двух миллионов человек и вправду готов пойти на большие траты, покуда этих денежек нет у него в руках. Ну а едва он их заполучит, тут уж задумается, прежде чем раскошелиться. Кому бог посылает богатство, того старается не обделить и умом.
Когда всего лишь один перекресток отделял нас от белого, лишенного украшений здания городской полиции, я замедлил ход. Если намерен ввалиться в логово льва, у тебя есть полное право не ускорять этот приятный момент. Я сунул руку под мышку за пистолетом: решил перепрятать его под сиденье, чтобы без нужды не дразнить Виллиса. Держа правую руку на кобуре, левой я с прохладцей крутил руль. Позади — ни одной машины, зато навстречу мне двигался очень даже внушительного вида автомобиль — огромный, сверкающий лаком и хромом монстр. Не иначе как Траски. Он тоже не торопился, да и чего ему было спешить. Ему принадлежит все и вся: самые крупные капиталы, неограниченная власть в нашем городе, а вскоре он приберет к рукам и знаменитый изумруд Гастерфилда. Возможно, у него в кармане вся городская полиция вкупе с капитаном Виллисом. Наверное, ему же принадлежит и темный автомобиль, припаркованный напротив здания полиции, а двое сидящих там молодчиков — его телохранители. Пожалуй, из его же «свиты» и другой автомобиль, занявший пост на соседней улице. Я только что проехал мимо него, и в тот момент он не вызвал у меня никаких тревожных мыслей. Но сейчас, когда я вдруг припомнил эту деталь… Вероятно, это «гориллы» Траски. Ну а если нет?.. Я вытащил пистолет из кобуры, но раздумал совать его под сиденье. Плотно закрутил боковые стекла — не то чтобы стекло послужит надежной защитой, но хотя бы собьет прицел. Затем переключил скорость, чтобы в случае чего рвануть с ходу, и покатил к зданию полиции.
Мы прибыли туда одновременно с Траски. Темный автомобиль напротив замер, не двигаясь, и ко мне начало возвращаться спокойствие. Да, нервишки стали пошаливать… Траски восседал на заднем сиденье своего броневика — подтянутый, элегантный, точь-в-точь аристократ минувших времен. Прежде чем выбраться из машины, он бросил на меня внимательный взгляд. Я сделал ему приветственный жест рукой и распахнул дверцу. Шофер Траски вылез из автомобиля и обошел его вокруг, чтобы отворить дверцу хозяину. Траски прибыл, разумеется, на «кадиллаке» — такого типа, который мне еще не попадался: с пуленепробиваемыми стеклами, кондиционером, телефоном, холодильником и всевозможными электронными устройствами. Шофер взялся за ручку дверцы, однако не спешил ее открыть, а прежде внимательно огляделся по сторонам. Взгляд его задержался на темном автомобиле напротив входа в полицию, и я видел, что он заколебался на миг. Я весь подобрался. Улица была почти безлюдной, прохожие встречались редко, и темный автомобиль с двумя молодчиками внутри вписывался в общую картину не больше, чем директор школы — в толпу кинозрителей на утреннем сеансе.
Эми, не проронив ни слова, вцепилась в сиденье обеими руками. Шофер, оторвав взгляд от машины напротив, распахнул дверцу «кадиллака». Траски выбрался из автомобиля. Его маленькие ступни мягко коснулись земли, рядом с мощным лимузином он выглядел щуплым подростком, рядящимся под взрослого мужчину. Я тоже вышел из «мустанга», еще раз глянув на темный автомобиль напротив. Туда же смотрел и шофер, только Траски не удостоил подозрительный объект взглядом. Решительной походкой он прошествовал к подъезду. Постовой у входа вытянулся по стойке «смирно», будто перед высоким начальством, и почтительно отступил в сторону, освобождая дорогу. Траски был в двух шагах от входа, и я уже почти совсем успокоился, когда грохнул выстрел. На миг я замер как громом пораженный, увидев, как рухнула маленькая фигурка впереди, и в следующее мгновение услышал еще один выстрел. Голова шофера обагрилась кровью. Стряхнув оцепенение, я распластался на земле. Выстрелы доносились с противоположной стороны, однако стрелявших я не видел. Взревел мотор, и темный автомобиль, противно взвизгнув шинами, рванул с места и помчал прямо на нас. Я обхватил левой рукой правое запястье, чтобы вернее прицелиться, однако целиться было некуда. Автомобиль на миг сбавил скорость, противоположная от меня дверца распахнулась, и в машину вскочили двое — с таким проворством, что стрелять было бы совершенно бесполезно. В следующую секунду гангстеров и след простыл. Выскочивший из подъезда полицейский пальнул вслед скрывшейся машине — для очистки совести или смягчения грядущей выволочки, бог его знает. Я поднялся с земли, спрятал под пиджак оружие и стряхнул пыль с колен. Сделал было шаг к «мустангу» и не удивился, услышав позади спокойный, насмешливый голос:
— Ничего не скажешь, Робертс, ловко сработано.
Резко обернувшись, я увидел перед собой знакомую смазливую физиономию и испытал огромный соблазн слегка ее попортить — хотя бы расплющить нос. Меня душила тоска, словно внутри что-то перегорело, словно в лице Траски я потерял друга.
— Не понимаю, что вы этим хотите сказать, Сальваторе, — холодно процедил я.
— Вот как?
Ди Маджио осторожно скосил глаза, словно проверяя, есть ли кто у него за спиной. Тут и проверять было нечего. Молодчики, рослые что твой Эмпайр Стэйт Билдинг, лениво жевали резинку, а на их физиономиях отражалось добродушия не больше, чем на лице дантиста, делающего обезболивающий укол налоговому инспектору.
— Знаете, сколько раз пытались убрать Траски? В 1972-м — банда Баллемонти. В 1978-м — некий тип по имени Сэмюэлс. Затем в 1979-м: тогда один полицейский решил самолично свершить правосудие, но телохранители Траски обезоружили покушавшегося и передали его карательным органам. Перечислять дальше? — Ди Маджио достал пакетик леденцов и галантно протянул мне. — По-моему, Дэн, лучше будет зайти внутрь и продолжить беседу. — Вроде бы он и не присматривался ко мне с должной настороженностью, однако от него не укрылось, что рука у меня дернулась. — Не трепыхайтесь, Дэн. До сих пор вам везло, но нельзя же без конца искушать судьбу…
Я скорее почувствовал, нежели увидел, что позади меня тоже стоят полицейские, и только подивился про себя, как это ему удалось так ловко все организовать, и где, к чертям собачьим, пряталась вся эта орава сыщиков во время убийства.
Взяв предложенный леденец, я сунул его за щеку. Крепкий ментоловый привкус отчетливо напоминал зубную пасту. Я продефилировал ко входу в здание полиции — уж и не помню, в который раз за последние дни, — однако сейчас положение мое выглядело особенно плачевным. И уж вовсе мне не понравилось, что провели меня в кабинет Ди Маджио: обставленную старой, обшарпанной мебелью комнатушку, где вечно царил беспорядок, письменный стол тонул под грудой бумаг, шкафы были покрыты пылью, с потолка свисал мощный, но бездействующий вентилятор, окно забрано массивной решеткой. Что и говорить, помещение было крайне неуютное.