роявлять интерес к этому делу.
Устояв против соблазна, я воздержался от второго стаканчика виски. Отнюдь не из соображений приличия, а потому, что предстояло еще кое-что уладить, и мне хотелось, чтобы голова оставалась ясной.
Виллис, конечно же, не вернул мне мой сорок пятый калибр, заявив, что оставляет его у себя как потенциальную улику. Я решил не допытываться, какая же это улика, если девицу пырнули ножом: не стоило напрашиваться, чтобы меня самого постигла участь пистолета. Открыв сейф, я перебрал свой наличный арсенал — впрочем, весьма скудный. Был тут. древний кольт, из которого, должно быть, в свое время палил еще Билли Кид, пока не подобрал себе кое-что получше. Был браунинг, который во времена оные наставил на меня одутловатый мулат, когда я хотел его арестовать. Я тоже схватился за оружие, и мулат, мерзавец, спустил курок. После я спрятал этот браунинг на память: не дай он в тот момент осечку — нюхал бы теперь я порох из-под земли. Ну и был у меня добрый старый пистолет двадцать второго калибра, который я когда-то повсюду таскал с собой про запас. Закрепив его резинкой у щиколотки, я так и расхаживал, выжидая случая пустить его в ход под предлогом почесать ногу. К счастью, до дела так и не дошло. В моменты просветления я понимал, что надеяться выстрелить из него — все равно что идти против слона с мухобойкой.
Я сунул пистолет в карман — все лучше, чем ничего, — и постарался не прокручивать в мозгу варианты, какие меня ждут, если придется прибегнуть к этой «пукалке». Включил сигнализацию — обычно я этим себя не утруждал — и направился к выходу. На сей раз клиент не околачивался у двери. Лифт показался мне дряхлее, чем когда-либо, и я бы не удивился, вздумай он застрять именно сейчас, одной ездкой позже, чем следовало. Но нет, лифт не застрял, приберегая эту возможность до лучших времен. Приветственно махнув рукой Микки, я зашагал к «форду». Красный «понтиак» исчез, и после того, как я несколько раз остановился у витрин «провериться», мне показалось, что никто не сопровождает меня эскортом. Ну, а если я и ошибся, то я не дал себе труда избавляться от слежки. Путь мой вел прямо к банку.
У окошечка сидела барышня, прозванная мной Серая Мышка. Она чередовалась с длинноногой, ярко накрашенной блондинкой, и обе радовались мне, одна пуще другой. Где еще сыщешь клиента, который бы так исправно наведывался к ним.
Мышка нажала несколько кнопок на клавиатуре перед собою. Даже пальцы у нее были серые. Только платье было не серое, а светло-коричневое, как у всех служащих банка. Должно быть, считалось, что этот цвет внушает клиентам доверие.
— Мы не можем выплатить вам деньги, мистер Робертс, — заявила она. Голос у нее был тоже серый, удивительно, как это я не заметил раньше. — Ваш счет полностью исчерпан, — весело добавила она.
Я положил перед окошечком чек, полученный от Мэри Харрис. Мышка удивленно воззрилась на меня, однако выдала деньги без звука, даже не проверив платежеспособность клиента. И тут меня вдруг осенило.
— Скажите, золотко мое, вам часто приходится заниматься финансовыми операциями для мисс Харрис?
Девица холодно взглянула на меня.
— Мы не вправе давать информацию о клиентах. Понимай так — что часто, подумал я.
— Кому она обычно отправляет деньги?
— Если вы не прекратите расспросы, я пожалуюсь мистеру Эвансу, — пригрозила Мышка.
Ой, как страшно! Я полез было в карман, но затем передумал. Двадцаткой эту зануду не подмажешь, а большей суммой я не мог пожертвовать. Кстати, чикагский инструктор тоже предупреждал, что если какую-либо информацию нельзя получить за двадцать долларов, то, значит, без нее можно обойтись вообще. Я склонился к окошечку поближе.
— Вы знаете, что мисс Харрис убита?
Девица побледнела и с трудом подавила вскрик. На миг физиономия у нее сделалась вполне человеческой.
— Эти деньги она вручила мне в качестве задатка, но теперь ее поручение можно считать аннулированным.
Мышка внимательно слушала, и, если бы не о ней шла речь, я бы даже рискнул заметить, что глаза у нее заблестели. Вот это да, не жизнь, а роман с приключениями.
— Полагаю, вы со мной согласитесь, что я не вправе их оставить себе.
Это был неверный ход. Мышка задумалась, а этого я никак не мог допустить. Надо было ковать железо, пока горячо.
— Вот я и решил вернуть эти деньги, и мне подумалось, что лучшим адресатом будет тот человек, кому доверяла свои средства мисс Харрис.
Девица задумчиво смотрела на меня. Я задал ей непростую задачку. И вдруг физиономия ее прояснилась.
— Давайте перечислим всю сумму тому адресату.
Настал мой черед выкручиваться.
— Неужели, по-вашему, я должен заглазно отдавать деньги бог весть кому! А вдруг это шантажист? Сами знаете, как это бывает в наше время.
Аргумент подействовал. Пальцы ее забегали по клавишам, и на мониторе появился адрес. Наморщив лоб, она уставилась перед собой, словно колебалась, как поступить, но я не настаивал. Силовой прием в таких случаях может вызвать обратный результат. Наконец она решилась. Нажала кнопку принтера, и в следующую секунду я держал в руках бумажку с адресом. Спрятав ее в бумажник, я удалился с чувством одержанной победы.
Преследователей я засек случайно. Что не лучшим образом характеризует меня как профессионала. Выйдя из дома, я проверил, нет ли за мной «хвоста»: похоже, на сей раз я не удостоился такой чести. Разумеется, это меня не расстроило. И вот сейчас перед самым носом у меня светофор переключился на красный свет, а мне неохота было тормозить. Я проскочил перекресток, и вдруг какая-то зеленая тачка, отделенная от меня тремя автомобилями, рванула в обгон следом за мной. Дня два назад я бы и внимания не обратил, но сейчас насторожился. Вроде бы бесцельно кружа по улицам, я приглядывался к происходящему позади. Город я знал как свои пять пальцев. Ведь я зарабатывал себе на хлеб тем, что преследовал других, а для этого необходимо было досконально изучить городские улицы. Полиция работает иначе, используя три-четыре машины, радиосвязь, центрального диспетчера, который неотрывно следит за развитием событий по плану города. Весь мой машинный парк состоял из верного старого «форда» и еще нескольких колымаг, которые я время от времени брал напрокат в соседнем гараже. Я сам себе диспетчер, план города держу в голове, а выигрываю я за счет того, что знаю, с какой периодичностью переключается тот или иной светофор, на какой улице одностороннее движение, а какая временно перекрыта, знаю, где ребятишки имеют обыкновение играть посреди мостовой, а где путь могут перегородить фургоны, ставшие под погрузку.
Ну а сейчас я наблюдал, не кружит ли кто по городу, петляя по улицам, как и я. Результат поразил меня. Оказывается, целых две машины висели у меня на хвосте. Я выписывал уже пятый круг в районе залива и все еще не мог определить, работают ли они сообща или даже не подозревают о существовании друг друга. Не нравилась мне эта ситуация. Можно потешаться над тем, что и для палача отыскалась веревка, но я не находил тут ничего забавного. Людям, которых преследовал я, грозили разве что жесткие условия развода и отчисления в пользу детей, хотя и это не всегда приятно. Мне же приходилось спасать свою шкуру.
Я свернул на шоссе Сан-Рио. Есть у меня в запасе один трюк, но вы о нем не особенно распространяйтесь. Разработал я его не с целью избавиться от преследования, а на тот случай, когда мне самому приходится часами гоняться за кем-то. Но сейчас я подумал, что прием годится не только для гончих, но и для зайца. Немного терпения — и мне не придется, сжигая покрышки на поворотах, носиться взад-вперед по городу. Мой бак для бензина в два раза вместительнее обычного — вот и весь секрет. Это одно из тайных преимуществ старины «форда». Итак, я выезжаю на загородное шоссе и мчу, пока у преследователей не иссякнет горючее и они не застрянут где-нибудь на обочине. Предстояло проехать максимум четыреста километров, но скорее всего меньше. При этом нет нужды проскакивать у перекрестков на красный свет, подвергая риску себя и других людей. Кати себе вперед, и все дела. Выбравшись на автостраду, я включил кассету с музыкальной записью. Ко мне возвращалось хорошее настроение.
Самое забавное во всей этой игре, что бензоколонки попадаются через каждые пятьдесят километров, однако преследователи не рискуют остановиться из опасения, что я тем временем улизну. Кстати сказать, я именно так и поступил бы; всякий раз, подъезжая к очередной бензоколонке, я смотрю во все глаза, не свернут ли мои преследователи на заправку.
Мне попались дилетанты. Профессионал пускается в преследование, залив бак до краев, это одна из первых заповедей, какие осваиваешь в нашей паскудной профессии. Эти выдохлись через неполные двести километров. Я проехал вперед до очередного разворота, повернул восвояси и к четырем пополудни уже был дома. Свой «форд» я сдал в ближайший гараж, а взамен взял напрокат «тойоту». Затем поднялся, к себе домой, проверил сигнализацию, взглянул, нет ли каких записок, и только тогда пошел обедать. После того как я сделал заказ и Микки, вытерев руки о фартук, заторопился его выполнять, я смог поразмыслить. Одним из моих преследователей был страж закона, тут почти не приходилось сомневаться. Другой, насколько мне удалось разглядеть, был высокий темноволосый субъект. Цвет глаз, разумеется, рассмотреть было невозможно. Ожидая, пока принесут еду, я достал из бумажника полученную в банке справку. «Эми Хилтон. Сан-Рио, Флорида». Сложив шпаргалку, я убрал ее на место. Воздав должное жаркому из говядины, я вернулся домой, запустил кондиционер на полную мощность, забаррикадировал входную дверь и завалился на боковую.
Проснулся я в десять вечера. Если бы мне задали вопрос, какова жизнь частного детектива, надо бы начать именно с этого. Частный детектив спит, когда придется. Я обладаю способностью отсыпаться впрок: коплю в себе запасы сна, как верблюд приберегает влагу в горбе. Однако вставать свежим и бодрым после такого внеочередного сна я пока еще не научился.