Это было отличное место для банды преступников, так как ночью они могли входить в дом и выходить оттуда без риска, что их заметят. С первого взгляда детектив понял, что это было замаскированное логово, которое до сих пор избегало наблюдения, как подозрительное место.
Глава XVЗамаскированная драка
Оказавшись перед этим одиноким домом, Фриц притворился протрезвевшим.
– Я тумал, что иту томой, – сказал он внезапно.
– Я думал, что ты пришел, чтобы обсудить со мной дело, – возразил его спутник.
– Хорошо, я приту сюта утром.
– Заходи сейчас.
– Нет, я не в том состоянии. Это пифо бурлит у меня ф голофе. Я приту и фстречусь с тобой утром.
Детектив решил, что входить в дом ночью не стоит. Он был доволен тем, что довел свою игру до обнаружения преступной норы. А еще он был так уверен в своих предположениях, что мог позволить себе подождать до утра без риска, анализируя ночью дом и его обитателей.
Хармон вовсе не обманывался в том, что касалось мотивов Уоттса. Менее осторожный человек, чем Фриц, вошел бы в дом, чтобы никогда больше из него не выйти. Однако не страх не позволил сыщику пройти внутрь – напротив, ему бы хотелось столкнуться с опасностями и загадками этого здания, но политика расследования требовала другого пути.
– Давай, говорю тебе, я могу помочь тебе напасть на след человека, которого ты преследуешь, лучше, чем любой человек в Нью-Йорке, – уговаривал его Уоттс.
– Хорошо, я сыграю с тобой ф игру, но не раньше, чем моя голова притет в норму. Я фыпил слишком много пифа…
Создалось неловкое положение. Уоттс не смел позволить ненужному свидетелю выскользнуть из его рук и чувствовал, что его безопасность зависит от немедленных действий. Он твердо решил убить бедного немца, владевшего такой опасной информацией.
Преступник соображал быстро, и после того, как он повертел это дело у себя в голове, стал очень осторожным. Злодей решил сыграть в новую хитрую игру и проследить за бедным немцем, не теряя его из виду.
– Где ты встретишься со мной завтра? – спросил он сыщика.
– Я фстречу тебя зтесь, у этого тома.
– Нет, встретимся в пивной.
– Ф какое фремя мне тута прийти?
– В восемь вечера.
– Хорошо, я буту у тебя под рукой.
– Спокойной ночи, – сказал Уоттс.
– Спокойной ночи, – ответил Фриц, и когда его спутник подошел к крыльцу, сам он двинулся прочь от дома.
Детектив сыграл свою роль настолько хорошо, что Уоттс ни на мгновение не усомнился в том, что он был тем персонажем, за которого выдавал себя. Убийца просто посчитал, что немец обладает значительным коварством и благодаря этому способен использовать по максимуму некоторую попавшую к нему случайную информацию.
Хармон не успел уйти далеко, когда понял, что его преследуют. Он совсем не удивился, так как ожидал такого результата. Самая замечательная часть дела заключалась в том, что Уоттс молниеносно изменил свою внешность. Изменение было полным, и оно обмануло бы любого, но не такого опытного наблюдателя, как наш герой. Сыщик прошел, преследуемый своим недавним собутыльником, минут десять, прежде чем заметил несколько поразительных особенностей. Он обнаружил, что Уоттс превратился в солдата и теперь каждый раз шагал с левой ноги, твердо ступая ею на землю. Это была поразительная маленькая особенность, которая в сочетании c несколькими другими маленькими моментами позволила бы Фрицу вычислить этого человека при любых обстоятельствах. Маскировка Уоттса также доказала, что он был прирожденным преступником, во всех отношениях. Этот факт позволил сыщику еще проще анализировать его, относясь к нему, как к человеку, который хорошо разбирается во всех преступных практиках и особенностях. Хармон был удовлетворен тем, что находился в опасности. Уоттс преследовал его не ради забавы. Все, чего ждал этот человек – это возможности быстро совершить тайное убийство.
Детектив мог выбрать безопасный путь в респектабельный район, но, полный решимости дать убийце шанс, он отправился в неблагополучную часть города. При этом он ни на мгновение не забывал о своей роли в собственной маленькой пьесе.
Наконец, Фриц вышел на аллею, споткнулся и упал лицом на землю. Это было темное и шумное место, отлично подходящее для совершения тайного убийства. Некоторое время детектив барахтался на земле и, прилагая безумные усилия, пытался встать на ноги, но, в конце концов, потерпел в этом неудачу и беспомощно упал на булыжники, которыми была вымощена аллея. В этот момент его преследователь пришел к нему на помощь. И детектив рискнул. В последний момент он, на вид самым естественным образом, схватил притворно добрые руки наклонившегося к нему «самаритянина» и, как пьяный человек, начал ссориться со своим потенциальным благодетелем.
Наш герой был силен, как вол. Человек, пришедший к нему на помощь, разразился руганью и проклятиями в самой жестокой манере, в то время как фальшивый немец становился все более взволнованным, как если бы он боролся с особенно злым противником. Все это время детектив самым совершенным образом сохранял свой пьяный вид, и действовал точно так же, как тысячи напившихся людей имеют обыкновение действовать в подобных обстоятельствах. Двое мужчин боролись, пока не оказались под лучами уличного фонаря, и тогда – вот он долгожданный момент! – «самаритянин» перестал притворяться.
В руке Уоттса появился раскрытый складной нож. Его цель была очевидна, и эту часть расследования Хармона можно было считать завершенной. Фриц ничем не выдал, что заметил нож, однако он уже заранее стал изображать все более и более безумного человека и теперь в дикой ярости ударил «самаритянина» головой о железный столб газового фонаря. Затем детектив отпустил его, и Уоттс бессильно опустился на землю. Сыщик же на мгновение наклонился над ним, но, услышав звук приближающихся шагов, поскорее молча покрался прочь. Все признаки его опьянения исчезли. Детектив отыскал свое жилье, радуясь успеху настоящей работы, проделанной им первой же ночью.
На следующий день наш герой зашел в дом мистера Шосса и спросил, можно ли ему увидеть мисс Агнес Шарман. Его попросили назвать свое имя, и когда он это сделал, то получил ответ, что мисс Шарман помолвлена и что она будет очень обязана мистеру Хармону, если он будет сообщать любые сведения мистеру Шоссу по месту его работы. Сыщик отвернулся от двери, лишенный дара речи от изумления.
Увы! Мисс Шарман уже прониклась гордыней и излишествами богатой семьи, с которой она временно делила жилье. Хармон не мог поверить, что он услышанное им – правда. Женщина, чью жизнь он дважды спас, послала ему такой бессердечный ответ!
А потом Фриц вспомнил, что он всего лишь бедный детектив, а Агнес Шарман была изысканной наследницей богатого банкира.
Ему словно плеснули в лицо ледяной водой. Такое обращение охладило отважного человека до самого мозга.
– Плюнь на нее! – пробормотал он. – Это неблагодарное существо может и самостоятельно восстановить свое состояние. Я не буду рисковать жизнью и тратить силы ради такой неблагодарной женщины.
Это чувство захватило его целиком на нескольких секунд, но оно было лишь мгновенным результатом первого порыва негодования. Тем не менее, Хармон решил изгнать из своего сердца все личное уважение к мисс Шарман и просто продолжить выполнять свою работу для себя. И он снова приступил прямо к делу. Нарядившись клерком-модником, сыщик отправился на окраину, чтобы понаблюдать за домом, в который Уоттс так старался заманить его прошлой ночью.
Детективу не пришлось долго ждать на своем посту – вскоре произошел маленький инцидент, обернувшийся довольно важным событием. Из дома вышла леди с закрытым вуалью лицом. Она была элегантно одета, и, к радости сыщика, он обнаружил, что на ней был тот самый наряд, в котором, по описанию банкира, была женщина, обналичившая чеки.
– Чем черт не шутит! – пробормотал Фриц, направляясь следом за этой дамой. – Я и мечтать не смел, что мне так повезет!
Тут он снова вспомнил, какой прием ему оказали в доме мистера Шосса, но, тем не менее, продолжил выполнять свой долг и последовал за женщиной, как учуявшая запах добычи гончая.
Глава XVIЛеди под вуалью в норе
Главной целью детектива были не поимка и наказание преступников. Если бы ему требовалось только это, достаточно было бы взять главарей банды, которых он вычислил, и защелкнуть у них на руках наручники. Но он хотел еще и вернуть несчастной сироте, с которой так жестоко поступили, украденное у нее состояние.
Лишь на мгновение Фриц позволил воспоминанию о безобразном обращении, с которым он столкнулся, проникнуть в его мысли. Дама, за которой он теперь следил, была нужной ему дичью. Самая хитроумная женщина может попасть в такую ловушку проницательного мужчины, которой избежал бы преступник мужского пола.
Хармон недолго решал, в какую игру играть. Первый его ход был сделан, чтобы увидеть скрытое вуалью лицо женщины. Он последовал за ней на Бродвей, а затем прошел через этот внушительный проезд на одну из автомобильных дорог. Когда дама с вуалью села в омнибус, сыщик запрыгнул на его переднюю подножку. За полчаса езды леди ни разу не подняла свою вуаль, но немецкому детективу все же удалось рассмотреть некоторые особенности ее внешности, пусть он и не увидел ее лица. Он обратил внимание на драгоценности пассажирки и так хорошо запомнил каждую их деталь, словно сделал рисунок всех украшений для использования в дальнейшем. Кроме того, он изучил ее руки, ноги и рост, прикинул вероятный вес и запомнил каждое ее движение. Теперь даже если бы ему так никогда и не пришлось бы увидеть ее лицо, он смог бы и год спустя найти эту женщину в толпе.
Леди вышла из машины, и Фриц последовал за ней дальше. Он прошел за ней к одному прилично выглядевшему дому и заметил, что она открыла дверь ключом, как это обычно делают те, кто возвращается домой поздно ночью. Этот факт наводил на кое-какие мысли.