Вид у него стал обалделым.
– Я тебя люблю и хочу, чтобы ты был со мной!
Копылов расхохотался.
– Нет, ну я, конечно, знал, что ты по мне сохнешь, но не до такой же степени! Так ты, Зинуля, решила меня шантажировать, чтобы я на тебе женился?
– Думай как хочешь, но я отдам тебе сумку, если ты бросишь Алену и останешься со мной. Или она в самом деле все знает и ты боишься, что она тебя сдаст?
– Да ничего она не знает! Сумку собирался завтра забрать, не знал, что тебя черт принесет. Слушай, Дядина, ты что, правда думаешь, будто меня так легко свалить? Или ты совсем дура?
– Я предлагаю сделку.
– Отдашь сумку?
– Да.
– Так я ж тебя через секунду после этого придушу.
– Но Алена к тебе не вернется.
– Так вот, значит, как ты подругу любишь. Не ожидал от тихони. Или ты передо мной спектакль разыгрываешь? Ты ведь тоже в ментовке работаешь. Секретаршей вроде, но все равно.
Секретаршей, то есть не секретаршей, а стажером, Зина была год назад. Выходит, Алена ничего ему не рассказывала.
– Я не вру. Я люблю тебя.
– Достань телефон и брось мне.
Зина вынула сотовый и кинула. Копылов поймал и удивился:
– Выключен. И микрофона нет?
– Нет.
– Неужели ты правда пришла себе мужа покупать? За сумку?
– Я помогу тебе вывезти золото. Вчера я была возле дома, где ночевал тот мужичок, и слышала, что все дороги перекрыты. Без досмотра ни одну машину из города не выпустят. Автобусы междугородние проверяют, легковые и багаж.
– Бывало и хуже.
– Не бывало. Курьера они упустили. Теперь будут носом землю рыть, чтобы не дать вывезти золото. Ни на автобусе, ни пешком. Впрочем, на себе такой груз далеко не утащишь.
Копылов задумался. Зина затаила дыхание. С минуту он молча смотрел, а затем нажал на кнопку под столешницей.
В кабинет сразу вошел высокий и здоровый мужик. Зина внутренне содрогнулась и крепче уперлась ногами в пол.
– Выпускай «Газель».
– Двадцать пятую?
– Нет, пятнадцатую. Сам сядешь. Из города выедешь, набери.
– А чего мне-то? – скривился мужик.
– Быстро давай. Через двадцать минут жду звонка.
Пожав плечами, мужик вышел.
– Ну вот, Зиночка. Придется подождать.
«Проверить решил», – поняла Зина и незаметно сглотнула вязкую слюну. Если машину не остановят, пиши пропало.
– Может, кофейку? – спросил Копылов, усмехнувшись.
Не поверил? Или просто играет?
– Нет, спасибо. Скажи, что ты решил.
– Попробуй еще.
– Что?
– Убедить меня, что ты не блефуешь.
– Я не блефую.
– И ты не подсадная.
– Я не подсадная.
Копылов оглядел ее с ног до головы и внезапно улыбнулся.
«Как крокодил перед тем, как проглотить жертву», – подумала Зина.
– Осталось удостовериться, что на тебе нет микрофона.
– Да где его прятать? – оглядела себя Зина.
– В таком сарафане, как у тебя, можно слона спрятать. Под подолом, например.
Зина вспыхнула.
– Ошибаешься, если думаешь, что я шучу! Звони своему амбалу! Он уже весь город проехал!
Копылов взял телефон.
– Ты где?
Зина напряглась.
– Что?
Лицо Копылова вытянулось.
– Серьезный шмон? Понял. Отбой.
– Убедился? – поинтересовалась Зина, чувствуя, что уверенности сразу прибавилось.
Копылов сдернул со стула пиджак.
– Поговорим, когда выведешь нас из города.
– Нет, поговорим сейчас. Вернее, ты поговоришь. С Аленой. Скажешь, что бросаешь ее и уезжаешь.
– С тобой?
– Ты дурак? Хочешь, чтобы хай поднялся?
– А если про тебя не скажу, он не поднимется?
– Если Алена не будет знать причину, хай поднимать не будет. Или будет, но позже.
– Я смотрю, ты все продумала, подруга.
– Звони.
Даже на расстоянии было слышно, как скрипят копыловские зубы.
Он взял сотовый и набрал Алену.
Зине хотелось зажать уши, чтобы не слышать, но она все слышала.
И это было ужасно. Даже хуже.
Зина, не отрываясь, смотрела на Копылова и пыталась разглядеть на его лице отражение душевных мук. Ну не может он быть настолько циничным, чтобы, спасая шкуру, бросить любимую женщину накануне свадьбы!
Или может?
Копылов кинул мобильник на стол и снова улыбнулся.
У Зины перехватило дыхание. Еще вчера ради этой улыбки она готова была бежать на край света!
– Если бы не обязательства перед партнерами, Зинок, я бы Алену на тебя не променял.
– Куда мы должны доставить? В Кострому?
– На железнодорожную станцию в Шарье. Там груз должны забрать.
– Понятно. Тогда не будем терять время.
Снова живой она ощутила себя в «Лексусе» Копылова. Он решил, что на легковой пробраться сквозь заслоны будет легче. Зина не возражала.
Несколько разного размера пакетов были сложены внутрь запаски и спрятаны в закрытый отсек багажника.
– Уверена, что досмотра не будет? – пристально глядя на нее, спросил Копылов.
Зина кивнула.
Она вовсе не была уверена, что у нее получится, но подбадривала себя маминой присказкой, которую часто слышала в детстве:
– Сама в себя верь, и все поверят.
Бедная мама. Она даже не подозревает, что вытворяет ее примерная доченька.
Копылов хотел сесть за руль, но Зина сделала это первой.
– Лучше я.
– Как знаешь, – процедил Копылов, все больше не доверяя ее затее.
«Довезет до поста и сдаст, как стеклотару. Хотя сдать его она могла и раньше. Просто навести ментов на фабрику. Неужели в самом деле решила таким образом заполучить его для себя? Дура. Или, наоборот, очень умная?
И почему она не боится, что, как только минует опасность, он ее убьет?
Зина не просто боялась. Ей казалось: еще немного, и у нее начнется истерика.
Надо было сказать что-нибудь, а у нее скулы свело.
Еще минут десять – и выезд из города.
– На всякий случай стоит заправиться.
Надо же. Ей даже удалось произнести это довольно небрежно.
– Будем уходить от погони? – натужно пошутил Копылов.
– Кофе нам с собой возьми. Так натуральнее.
Копылов пошел расплачиваться. Она посмотрела ему вслед, боясь, что он не послушается.
Но кофе он принес.
Они отъехали от заправки и снова встали.
– Что такое? – нервно оглянулся Олег.
– Проверь багажник на всякий случай. Стучит что-то внутри.
– Да какого хрена?
– Береженого, как известно…
Выругавшись и сунув ей подставку с двумя стаканами кофе, Копылов вышел и через несколько секунд вернулся.
– Все в порядке. Поехали. Или ты ждешь, когда менты подъедут?
– Пей кофе и прекрати нервничать. Все будет хорошо.
– Да ну? – буркнул он, отхлебывая из бумажного стаканчика.
Зина вырулила со стоянки.
– С богом.
– Или с чертом, – добавил он.
„Ну тут уж каждый сам выбирает, с кем“, – подумала она и нажала на газ.
Копылов выбросил пустой стакан в окно.
– Метров через пятьсот выезд.
– Расслабься, дорогой.
Возле первой из стоящих вдоль дороги полицейских машин она остановилась и открыла окно. К ней сразу подошел парень с сержантскими погонами.
– Лейтенант Дядина, УВД Ярославля, – раскрывая удостоверение, сказала она. – Свяжитесь с майором Мельниковым. Скажите, пусть срочно выезжает сюда.
Кивнув, сержант побежал докладывать старшему.
Зина вышла из машины и оперлась о капот, не в силах сделать ни шагу.
Полицейские неподалеку переговаривались, не обращая на нее внимания. Четверо отошли, чтобы проверить подъехавшие автомобили.
Мельников прирулил через пятнадцать минут. Выскочил из машины, узнал ее и уставился.
– Это ты меня вызвала?
– Я, товарищ майор.
– Зачем?
– Чтобы сдать преступника.
– В смысле? – совершенно растерялся Мельников.
– Он в машине. Зовут Олег Копылов. Это к нему ехал курьер. Копылов собирался доставить золото в Шарью.
Мельников молча подошел к автомобилю и заглянул в окно.
– Чем это ты его так уморила?
– Клофелином, товарищ майор. Мы недавно проститутку-клофелинщицу задержали…
– Ты что, вещдок сперла?
– Просто отсыпала немного таблеток. На всякий непредвиденный случай. В кофе бросила. Кофе на заправке вонючий ужасно. Знала, что он не почувствует.
Мельников оторвал взгляд от мирно посапывающего Копылова и посмотрел на нее – теперь она видела это ясно – с восхищением.
– А знаешь, мою бабушку Зинаидой звали. Мне всегда нравилось это имя.
Зина осторожно попробовала улыбнуться.
Улыбка получилась слабая, немного дрожащая, но получилась.
Значит, она еще жива.
Елена Логунова. Любовь-морковь
– Паша, куда мы? Зачем? Паша, стой!
Люмила, задыхаясь от смеха, опустилась в борозду.
Не в ту, которая на ниве просвещения, где она отработала уже целый год, а теперь ушла в свой первый заслуженный отпуск. Летний! Долгий, аж до середины августа!
В обычную, ни разу не символическую борозду на вспаханном поле, куда затащил ее муж.
Они только весной сыграли скромную свадьбу, и никакого медового месяца у них, конечно же, не было, зато на лето планировался выезд на море. А дорога к нему лежала через Пашкины родные края, и Людмила сама предложила: давай, мол, пройдемся по местам твоей боевой славы.
Ее собственные детство и юность прошли скучно, грустно: под присмотром строгой бабки, в компании книжек и кота. Друзей у круглой отличницы не было – заучек в школе не любят, и приключений никаких не случалось. Закончила одиннадцать классов с медалью, поступила в пединститут.
А Пашкина детдомовская жизнь, по его словам, состояла из сплошных увлекательных приключений. У Пашки такой характер: ему все интересно, он никогда не унывает и не сдается.
Пашка ее предложение вспомнить бурное прошлое встретил с обычным своим энтузиазмом – и вот они здесь. Где, где – в борозде…
– Людк, а Людк? – Пашка встал над хохочущей женой – руки в боки, интонации – как у вредной тетки из старого кино. – Чего удумала? А ну, вставай!