– Отойди! Фу! Отойди! – закричал на него Юрий, растерявшись.
Мысль, что он попросту может расстрелять пса, даже не пришла ему в голову. Он попытался пнуть его, но лишь разозлил сильнее. Оскалившийся пес начал подпрыгивать, пытаясь схватить его за руку. Юрий задрал руки вверх и сразу почувствовал, что пистолет выскользнул из-под ремня.
Этого еще не хватало! Он резко обернулся, чтобы поднять его с земли, и замер.
Пистолетное дуло смотрело ему прямо в лоб.
Мальчишка! Это он вытащил пистолет. И целился теперь в него. И выражение лица у него было такое…
«Он выстрелит, – понял Юрий. – Если дернусь, он выстрелит!»
– Руки вверх! За голову! – скомандовал он ломким подростковым голоском. И коротко глянул на Федора. – И вы тоже! Встать рядом!
Они послушно встали плечом к плечу с заведенными за голову руками. Маленький засранец оглядел их внимательно и снова скомандовал:
– Медленным шагом идете к скамейке. Усаживаетесь рядом. Руки не опускать!
Они послушались. Сели. Юрий почувствовал, что Федора трясет. А он на удивление был спокоен. Даже стало покойно как-то на душе. Ему не пришлось выпачкать свои руки кровью этого мерзавца.
– Пацан, давай поговорим, – произнес он и подмигнул мальчишке. – Вышло недоразумение. Ты сейчас отдашь мне пушку. И мы разбегаемся. Идет?
– Нет. Не идет. Мы все закончим здесь и сейчас! – проговорил тот и вдруг громко крикнул: – Липатова, ты здесь?
Рыжие кусты напротив скамейки зашатались, густая поросль разверзлась. И к скамейке вышла очень юная, очень красивая девочка. С камерой в руках, которую она нацелила на Федора и Юрия.
– Сейчас в присутствии свидетелей будет произведена запись признательных показаний гражданина Устинова и гражданина Сомова. На каждый вопрос вы должны будете отвечать честно и откровенно. За каждую ложь Егор будет отстреливать вам по пальцу. Егор, как?
Они стремительно переглянулись.
– Нормально. – Он хихикнул, совсем как маленький мальчишка. – По пальцу так по пальцу! Итак. Вопрос первый: сознаетесь ли вы в том, что на эту встречу вас заставила прийти детский психолог Элеонора Эдуардовна?
Недолго думая они оба кивнули. Потом раздалось нестройное «да».
– Вопрос второй: сознаетесь ли вы в том, что когда-то были с ней любовниками, а жениться отказались?
На этот раз они думали чуть дольше.
– Я не обещал ей жениться, – недоуменно вытаращился Юрий. Пистолетное дуло поднялось выше его груди. Он заторопился. – Но я спал с ней. А потом бросил.
– Как вы с ней познакомились? Вы лечили у нее свою дочь?
– Да. – Он стиснул зубы.
Желание встать и надавать по морде наглому засранцу росло с каждой минутой.
– Вы бросили ее, и она убила вашу дочь, – вставила девочка с горечью. – Она отомстила вам. Она всем всегда мстит.
У Юрия онемело место, где прежде колотилось сердце. О чем они вообще?!
Мальчишка сместил пистолет на Федора.
– Вы спали с моей матерью зачем? Она велела?
– Да, – ответил тот очень быстро, быстрее, чем мальчишка успел договорить.
– Почему? Она же не нужна вам. – Это снова вставила девочка, которая снимала все на видео.
– Эля велела. В ее голове возник план, когда твой отец отказался уйти к ней. План, как его сломать морально.
– Что за план? – наморщил лоб мальчик.
– Он остался в семье, а семьи потом не стало.
Федор опустил голову. Страшнее, чем смотреть на пистолет, ему было смотреть на мальчика. У того глаза плавали в слезах. И столько недетской боли в них было.
– Я не собирался, – выдавил Федор через силу. – Твоя мама – замечательный человек. Но я не люблю ее. И я отказался этим заниматься. Сказал, что я выхожу из игры. И с отношениями с Элей покончено.
– Поэтому вы здесь, – дрогнувшим голосом выдавил мальчишка. – Она все ловко придумала – наш умный детский психолог. Одним выстрелом она лишала жизни сразу всех! Вас бы убили. Моя мама умерла бы от горя. Отец был бы раздавлен и спился бы со временем. Меня – в детдом. Этот дядя сел бы в тюрьму. Одним выстрелом она убила всех. Вы… Вы все – взрослые! Почему вы такие слепые?! Почему вы такие глупые?!
Пистолет улетел в кусты после этих слов. Мальчишка съежился, оседая на тротуарную дорожку. И как заревет! Красивая девочка, закончив запись и спрятав камеру в маленький рюкзачок, уселась рядом с ним и принялась его уговаривать. Она уже была мудрой – эта малышка, выбирая и нашептывая какие-то нужные умные слова. Мальчишка даже заулыбался через минуту.
Она вытерла ему лицо своим носовым платком. Встала и помогла ему подняться. Он подозвал своего пса и, повернувшись, медленно побрел прочь. Худенькая шейка, узкие плечи, штанины болтаются на тощих ногах. У Устинова даже сердце замерло от неожиданной жалости к нему.
– Мы уходим! – Девочка по фамилии Липатова сунула руки в карманы тесных джинсиков. Качнулась на каблуках коротких ботиночек. – Но у нас есть запись. Учтите, Егора и пистолета на ней не видно. Зато ваше признание есть. И теперь вы не соскочите и вместе с нами пойдете в суд. Адвокат моей мамы с вами сегодня свяжется.
– В суд?! – выдохнул Федор. – Да за что в суд?! Нет такой статьи, по которой нас можно осудить! Запись эта – полная ерунда. Нас нельзя по ней судить.
– Вас – нет, – улыбнулся красивый ребенок улыбкой взрослой женщины. – Ее – да. И если ее не посадят, то лицензию отберут сто пудов! Эта гадина не должна вползать в души. Никогда больше ни к кому!
Она повернулась, чтобы уйти, но вдруг передумала. Повернулась с хмурым личиком.
– Вы хотя бы спасибо сказали мне и Егорке. За то, что сберегли вас, дураков!
Они ушли. И стало так тихо, что было слышно, как с мягким шелестом осыпаются побитые осенью листья. Со стоянки послышался визг тормозов. И через минуту на дорожке ярким парусом заметался плащ Валентины. Она бежала его спасать. Дуреха!
– Спасибо, – вдруг проговорил Федор. – Спасибо, что не убили меня.
– Ребятам спасибо скажи. – Он вздохнул, зажмуриваясь. – Ты знал ее – мою дочь?
– Нет. Все это было до того, как я пришел работать в клинику. Я не был с ней знаком. Но сплетни слышал.
– Тогда извини, – проговорил он вяло.
Проглотил острый комок, застрявший в горле, запрокинул голову. Небо было пронзительно ясным. Бездонно голубым. Верхушки деревьев заливало солнечным светом. Покой и умиротворение. Вот что он сейчас чувствовал. Умиротворение и покой.
И еще легкое беспокойство. Ощущение какой-то недоделанности, недосказанности.
– Как будешь разруливать с его матерью? – толкнул он Федора локтем.
– Скажу правду. Лжи довольно. Она славная женщина. И не заслуживает того, что она с ней сделала. И я… – Федор болезненно сморщился. Слез со скамейки, кивнул в сторону Валентины. – Кажется, это к вам. Да, и про пистолет не забудьте. Он в кустах.
Он медленно пошел в ту же сторону, куда ушли подростки. Валентина наконец добежала. Остановилась в метре от скамейки. Плащ повис вокруг ее тела безвольными складками.
– Я в порядке, – коротко глянул он на нее, она кивнула. Он добавил: – И все в порядке.
Она снова кивнула, глубоко задышав. Он встал, нырнул в кусты, нашел в сухой траве пистолет, сунул его во внутренний карман куртки от греха подальше. Подхватил Валю под руку и повел к стоянке.
Там было три машины. Его, Валентины и Федора. Тот все еще топтался у своей, не уехал.
– Завтра не опаздывай на работу, – подтолкнул он девушку к ее машине. – Совещание на десять собери.
– Хорошо. – Она без лишних вопросов уселась за руль. Опустила стекло. – Юрий Иванович, сегодня совещание не состоялось.
– Почему?
– Без вас никак. Не смогли. – Она поискала слова, не нашлось особенных, сказала просто: – И я не смогу. Без вас. Никак. Никогда.
Валя уехала, не добавив больше ничего. А ему вдруг захотелось, чтобы было много слов. Гораздо больше, чем те, что она выпалила. Чтобы она говорила и говорила с ним, не останавливаясь. Обо всем. Даже о всякой ерунде. И он будет отвечать ей. И много говорить о себе, о ней, о них.
Покой, и умиротворение, и надежда – вот что ожило в его умершей душе под дулом пистолета.
Чудеса-а-а!
– Простите, – окликнул его Федор.
Юрий обернулся.
– Как считаете, эта девочка… Она не лукавила? Про адвоката? Они всерьез решили дать этому всему ход? – Он смешно повел руками вокруг себя, будто лапал невидимую воздушную подушку.
– А почему нет? – Юрий залез в машину, махнул ему рукой, крикнул: – До встречи!
– До встречи? – Брови Федора сошлись у переносицы. – А мы с вами… Мы что, еще встретимся?
– Непременно. – Он снял машину с ручного тормоза, продвинул ее сантиметров на сорок.
– Но зачем? – театрально воздел руки к небу Федор. – Разве мы все не выяснили? Зачем нам еще с вами встречаться? И где, простите?
– Прощаю, – усмехнулся Юрий, махнув ему на прощание. – А встретимся в суде!..