– Мне болтать с вами некогда, – заявила я. – У меня бабка.
– Какая бабка? – взвился Костя, слушавший монолог Олега с большим вниманием. – Ты что, не понимаешь?
– Понимаю, но бабке надо уколы делать. Она и так при смерти. Помрет ненароком, а кто будет виноват?
Мужчины переглянулись, я хотела выйти из машины, но Олег схватил меня за руку.
– Ты почему в контору вернулась?
– Хотела обаять старикана. Вдруг бы подобрел и все мне рассказал. А вы зачем?
– А мы за тобой, – съязвил Костя. – Ты из нас троих больше всех на подозрении. И труп ты обнаружила.
– Мне бабка велела внука искать, а ты передо мной комедию ломал, ты и подозрительный. И ты тоже, – добавила я, глядя на Олега. – Руку пусти, а то заору, полгорода соберется.
– Подожди, мы же не решили, что делать дальше, – совсем другим тоном произнес Костя.
– Это ваши проблемы. Я б в полицию сразу позвонила, но вы, два здоровых бугая, бедную девушку запугали, запихнули адвоката в шкаф и пригрозили, что я вслед за ним отправлюсь.
– Ни фига себе, – присвистнул Костя. – Ну, ты и сучка.
– Ага, – кивнула я. – Иногда быть женщиной очень даже выгодно. – И я беспрепятственно покинула машину, оставив своих невольных компаньонов в глубокой печали.
Прошлась по улице и остановила такси. Для начала вернулась на Балакирева, где возле универсама все еще стояла моя «Шкода». Пересев в нее, я все-таки не удержалась и проехала мимо конторы адвоката. Ни скопления граждан, ни полицейских машин. Тишь да гладь. Выходит, толстуха еще не появилась. А может, и появилась, но не придала значения отсутствию шефа. Сидит, бедная, в приемной, не подозревая, что в соседней комнате спрятан труп. Только бы она в шкаф не сунулась, при ее комплекции последствия могут быть самые пагубные для здоровья. Толстуху было жаль, а вот злость на Теодоровну росла и крепла. Бросив машину под окнами бабкиного дома, я бегом поднялась на крыльцо, готовя обвинительную речь.
В доме царила тишина. Петрович зачастую пренебрегал своими собачьими обязанностями, но, заслышав чьи-то шаги, свой нос в прихожую все-таки высовывал и вертелся под ногами, если обнаруживал меня или того же Витю. Но на сей раз торжественной встречи я не дождалась. Оттого с большим волнением заглянула в кухню. За столом спиной ко мне сидела Любка, подперев рукой щеку.
– Тук-тук, – сказала я. – Кто в тереме живет?
Любка повернулась и заявила со вздохом:
– Никого нет.
– Как нет? А Теодоровна? – растерялась я.
– Выяснилось, что у нее какая-то родственница при смерти. Бабушка решила сначала ее похоронить, а уж потом сама помирать. Вот они и укатили с Витькой. Петровича с собой забрали. И кота, и попугая. Наверное, чтоб с родственницей смогли проститься.
Я плюхнулась на стул от такой-то новости и тоже подперла щеку рукой.
– А нас на хозяйстве оставили, – добавила Любка.
– Без попугая хоронить никак нельзя, – кивнула я. – Гаркнет: «Лежать, зараза!», и покойница гарантированно не встанет.
– Вид у тебя какой-то вздрюченный, – заботливо сказала подруга.
Рассказывать о своих несчастьях я не стала. Прежде всего при слове «труп» Любку придется нашатырем отхаживать, а я даже не знаю, есть ли нашатырь в доме. Во-вторых, она сразу решит, что переход в мир иной адвоката не обошелся без бабушки, то есть без Витеньки, бабка ведь в доме отлеживалась. Мальцев узнал о коварной сущности нашей работодательницы, и результат налицо.
– Давно они уехали? – спросила я.
– Полчаса назад.
– А Витька дома был?
– Смылся следом за тобой. Когда вернулся, у бабушки уже чемоданы были упакованы. Наверное, она ему позвонила и о родственнице рассказала.
«Или он ей позвонил», – подумала я.
– Закурить хочешь? – предложила Любка.
– А у тебя есть?
– А то…
Бабка табачный дым не выносила, и с пороком нам пришлось завязать. Любка принесла сигареты из своей комнаты, и мы закурили.
– Вставляет не по-детски, – заметила подруга.
– Ага, – кивнула я. – Надо чаще бросать.
– Чего они опять задумали? – в досаде произнесла Любка. – А ты где была?
– Так… по городу бегала, я ж тебе говорила, бабка велела внука искать.
В этот момент в дверь позвонили.
– Вдруг бабушка? – ахнула подружка, вскакивая и поспешно уничтожая следы преступления: замахала руками, разгоняя табачный дым, сунув пачку сигарет в карман фартука.
Я стала мыть пепельницу, а она пошла открывать. Не очень-то я верила, что бабка вернулась, и гадала, кого черт принес. Ивана Христофорыча? Весьма кстати, расспрошу его о внуке…
Любка заглянула в кухню и сказала, пребывая в большом недоумении:
– Там тебя спрашивают.
– Кто? – нахмурилась я и потопала в прихожую, уже догадываясь, чего следует ждать от жизни. На пороге обнаружила парочку, которая, похоже, успела стать неразлучной.
– Зачем приперлись? – спросила сердито.
– Ты ведь сказала, что бабка внука ищет? – вопросом на вопрос ответил Олег.
– Ну…
– Хочу с ней поговорить.
– Бабка в глубоком маразме, – соврала я.
– Вдруг что-нибудь да помнит, – не отставал он, а я вздохнула:
– Милана Теодоровна перед моим приходом отправилась родственницу хоронить.
– Так она вроде сама при смерти?
– Родственные чувства не позволяют пренебречь священной обязанностью.
Оттерев меня плечом, Олег внедрился в дом, а вслед за ним и Костя.
– Катитесь отсюда, в доме антиквариата полно, а я вас знать не знаю.
– Не дури, – укоризненно заметил Олег.
– Ладно, заходите. – Не драться же с ними…
Мы прошли в кухню. Зыркнув на Любку, Олег спросил:
– Это кто?
– Домработница.
– У нее своя комната есть?
– Ну, есть.
– Пусть там и побудет.
Любка, гордо вскинув голову, удалилась, а мужчины по-хозяйски расположились за столом.
– Андрей у бабки пять лет не появлялся, – начал Олег. – Пять лет она ждала и вдруг решила разыскать внука.
– Правильно, помирать собралась, а наследство надо кому-то оставить.
– И тут же возник некий тип, который нанимает Костю изображать этого самого внука. Соображаешь?
– Не очень, – честно ответила я.
– Бабку хотели убедить в том, что внук жив-здоров, а вот навестить он ее не может, потому что…
– Вляпался в какое-то дерьмо, – подсказала я.
– Точно. Одновременно нанимают меня, я должен Андрея найти. Ясно, не для того, чтобы бабку порадовать.
– А для чего?
– Пока не знаю. У бабки деньги водятся?
Тут я забеспокоилась.
– Антиквариат водится, а про деньги ничего не знаю.
– Домик большого бабла стоит. Бабку кто-то хочет охмурить. – «Наша Маланья сама большой специалист в этом деле», – чуть не брякнула я. – Хорошенько подумай и ответь: не происходило ли в последнее время чего-то необычного или подозрительного.
– Подозрительного у нас сколько угодно, – распахивая дверь, заявила Любка.
– Подслушивала, – сдвинул брови Костя, безусловно считая это недостойным занятием.
– Само собой, – кивнула подруга. – Значит, так, перво-наперво – гроб. Стоит в соседней комнате, а что в других – одному богу известно. Во-вторых, Витька – упырь, который в этом гробу лежит, то есть вчера лежал, а сегодня смылся. Пушкин интересуется компьютером, это подозрительно или нет? На попугая я бы тоже внимание обратила… Один нормальный – Петрович, но в тихом омуте черти водятся.
– Она чокнутая, что ли? – ошалело спросил Костя.
– Поживи с мое в этом доме, посмотрю, каким ты будешь. Паспорт! – вдруг завопила Любка. – Чего ты про паспорт молчишь?
– Чей паспорт? – вконец ошалел Костя.
– Пушкина, блин, – рявкнула Любка. – Александра Сергеевича.
– Хорош балаган устраивать! – заорал Олег и грохнул по столу кулаком.
Мы разом притихли, а я начала соображать. До того момента я могла думать лишь о коварстве Маланьи, но теперь кое-что начало вырисовываться.
– До нас тут девица работала. С липовым паспортом. – И я все выложила. Про риелторшу и ее дружка, и про двух типов, что проникли в квартиру Андрея. Между делом выяснилось: описание, данное им соседкой, вполне подходило тем двоим, что навестили Костю сегодня утром.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Олег. – Зацепки появились. Мы их найдем, не сомневаюсь. И разберемся в этом бардаке. Но для начала… – тут он поднялся и кивнул мне, мы вместе вышли из кухни. – О трупе твоей подружке знать ни к чему, – перешел он на шепот, косясь на дверь. С этим я охотно согласилась. – Его надо спрятать.
– Так уже спрятали, – напомнила я.
– Там он долго не пролежит, вонять начнет. Если толстуха его, конечно, уже не обнаружила. Спрячем труп и малость поломаем чужую игру. Пусть гадают, куда он делся. А у нас будет время во всем разобраться.
– Тетка завтра шефа на работе не застанет и по-любому побежит в полицию. И про нас расскажет. Выйдет, что исчез он после нашего визита. И что ты выгадаешь, спрятав труп?
– Искать адвоката начнут только дня через три. Труп – это серьезно, а потеряшек пруд пруди. К тому же нас еще тоже отыскать надо. Когда мы встречались с Мальцевым в первый раз, ни я, ни Костя толстухи не видели, и она нас, соответственно, тоже. Только бы она труп не нашла, – вздохнул он. – Дождемся темноты и в контору отправимся.
– Отправляйтесь, – пожала я плечами.
– Что значит «отправляйтесь»? – возмутился он. – Это общая проблема. Не собираюсь я за всех отдуваться.
– А я не собираюсь прятать трупы.
– На шухере постоишь. Нам вдвоем не справиться. Да пойми ты, мы должны найти убийцу, а для этого нужно время.
– Ты сыщик, вот и ищи.
– Найду, не сомневайся. Но доживешь ли ты до этого, еще вопрос.
Умеют некоторые успокоить. Но куда больше собственной безопасности меня тревожила бабка. Тот факт, что она внезапно отчалила, прихватив всю живность, очень удручал. Тут два варианта: либо благодаря бабуле адвокат переместился в мир иной, либо его кончина явилась для нее предупреждением. Разумеется, к убийству ни она, ни тот же Витенька отношения не имеют, прямого отношения, я имею в виду. Бабка с пистолетом – это все-таки перебор. Витя в этой роли вызывал еще большие сомнения. Даже когда он временами выходил из своего полукоматозного состояния, решительным парнем все равно не выглядел. И на злодея не тянул. Мамашу он очень уважал и готов был выполнить любой ее каприз – это да. Но поручить серьезное дело Витьке – значит непременно его завалить.