– Рассказывай, – поторопила я.
– Чего ты пристала. Совершенно нечего рассказывать. Ты по городу носишься, а я за тобой. Вот и все.
– Когда мы втроем были у адвоката, ты что делал?
– В машине сидел.
– Вот в этой? – «Ну, конечно, на «Волгу» я бы внимание обратила, а на джип нет». – А когда из конторы вышли?
– За тобой поехал.
– Жаль, – вздохнула я. Задержись он возле конторы, увидел бы убийцу. – Сразу поехал? – не теряя надежды, уточнила я.
– Сразу. Мамаша наказала глаз с тебя не спускать. Особенно, когда эта парочка появилась. Как бы, говорит, Ленку нашу не облапошили, она умная, но больно доверчивая. Я поехал за тобой, а ты зачем-то в контору вернулась. А следом эти… А когда я вас увидел выходящими от адвоката, сразу понял – что-то стряслось. Уж больно лица у вас очумелые. Позвонил мамаше, а она сразу: «Быстро домой». Чемоданы в руки, кота в переноску, Петровича на поводок, а мне клетку с попугаем. Рвали когти, одним словом. К Христофо- рычу.
– С чего вдруг такая спешка?
– Не могу знать. Мамаша не любит, когда с расспросами пристают. Прошептала только: «Началось».
– Вот именно, – разозлилась я. – Ей поразвлекаться пришла охота. И что? Трое человек в больнице. А она все темнит и козни строит. Такого натворить…
– Ты тоже хороша, – буркнул Витька.
– В каком это смысле? – удивилась я.
– Почто адвоката утопили?
Я приоткрыла рот, радуясь, что уже сижу и удерживать себя на ногах нет никакой необходимости.
– Ты что ж…
– Мамаша сказала, глаз не спускать. Тебя куда-то понесло на ночь глядя, как я мог тебя без поддержки оставить. А вы такое замыслили…
– Это не мы его, честно, – заволновалась я. – То есть утопили мы, но убил тот, кто после нас в контору вошел. Застрелил дядьку. Потому я и спросила: вдруг ты видел кого?
– Не видел.
– А сам ты его… не мог?
– Сдурела? – обиделся Витька.
– Может, мамаша велела…
– Мамаша законопослушная гражданка. Смухлевать, конечно, может, а если кого решит в гроб вогнать, то пистолет ей для этого не понадобится.
– Это да, – кивнула я, приглядываясь к Витьке.
– Жена адвоката – понятно, а кто еще в больницу попал? – продолжил он.
– Костя и Олег, актер и частный сыщик. Обоих избили и советовали свой нос никуда не совать.
– Вот оно что. А эти двое за тобой бежали…
– Чтоб и мне голову проломить, – фыркнула я, радуясь, что Витька подоспел вовремя.
– Права мамаша, нельзя тебя одну отпускать. Какие дела творятся… жуть.
– Постой, ты ведь был в парке? – озарило меня.
– Конечно. За мужиком побежал, но догнать не смог. Возле дыры в заборе его машина поджидала. Без номеров. Я в ГИБДД позвонил, думал, может, перехватят. Но эти типы тачку, скорее всего, сразу бросили. А ты очень расстроилась? Ну, из-за того, что Олег с Костей в больнице? Тебе кто-то из них приглянулся?
– В каком смысле? – нахмурилась я.
– Олег этот тебя за руку держал, я видел. Ты в него влюбилась? Или в блондина?
– Ни в кого я не влюбилась, с какой стати? Я вообще влюбляться не собираюсь.
– Как будто это от нас зависит, – покачал головой Витька. – Любовь такая штука… К примеру, вертится у тебя на глазах девчонка, вроде ничего особенного. И ты вроде о ней совсем не думаешь. А потом бац, скажет что-нибудь или голову как-то не так повернет, и все – пиши пропало. Словно автобусом переехало.
– Это ты сейчас о ком? – спросила я с подозрением. – Кто тебя автобусом переехал? – Тут я вспомнила бабкин рассказ о толстухе-кухарке с двумя детьми в Украине, чуть не женившую на себе Витьку, и решила, что малость увлеклась.
– Это я так, для примера, – вздохнул он, но не убедил.
– Не хочешь, не говори, хотя я секреты хранить умею.
– Ты ее все равно не знаешь, – вновь вздохнул он. – Может, мы поедем?
– Поехали, – кивнула я.
Олега, по словам Кости, избили возле парковки на Почаевской. А что у нас на Почаевской? Правильно, фирма Николая Устюгова, который когда-то работал в клубе «Пламя». Подозрительное совпадение. Олег либо к нему направился, либо от него возвращался. По здравом размышлении, соваться туда не стоит, но если дома сидеть, как я в этой истории разберусь? К тому же рядом Витька. Не даст пропасть, если что. В общем, недавний опыт ничему не научил, и я велела Витьке ехать на Почаевскую.
Здание, где размещалась фирма «Стандарт Плюс», особо примечательным не выглядело. Одноэтажное сооружение из белого кирпича.
– Я пойду одна, а ты жди на парковке. Твою машину раньше времени светить ни к чему. – Страсть к шпионской терминологии вдруг и у меня появилась.
– Ты это… номер моей мобилы набери, чтоб я разговор слышал и в случае опасности мог вмешаться.
Предложение показалось дельным.
– Влетит в копеечку, но на безопасности не экономят, – кивнула я.
– Мамаша заплатит, – флегматично ответил Витька. – Так и сказала: «Денег не жалей».
– Вот уж спасибо ей большое.
Я направилась в «Стандарт Плюс», а Витька, высадив меня, поехал на парковку. Убранством здание похвастать не могло, но работа здесь кипела. Я миновала дверь с надписью «Мастерская» и оказалась в длинном коридоре, по нему сновали люди, а из-за приоткрытых дверей доносились голоса, кто-то разговаривал по телефону. Таблички на дверях отсутствовали, и где искать Устюгова, оставалось тайной. И тут из-за ближайшей двери появился мужчина с папкой в руках, и стало ясно: удача мне улыбнулась. Устюгов собственной персоной. Фотографию на сайте я видела и узнала его сразу.
– Николай Владимирович?
– Да…
– А я Лена, – с улыбкой протянув ему руку, представилась я.
– Очень приятно, – отозвался он, руку, хоть и с заминкой, пожал и поинтересовался: – А вы, собственно…
– Хотела бы поговорить с вами. Пятнадцать минут у вас найдется?
Он распахнул дверь кабинета, из которого только что вышел, и сказал:
– Прошу. – Устроился за столом, а я села напротив. – Итак, о чем вы хотели поговорить?
– О своем знакомом, он заходил к вам позавчера. Кривцов Олег Евгеньевич.
Хозяин кабинета наморщил лоб, что-то припоминая.
– Извините, – сказал после непродолжительной паузы, – фамилия мне ни о чем не говорит.
– То есть вы с ним не встречались?
– Нет. Возможно, кто-то из сотрудников… а что его интересовало?
– События пятилетней давности. Вы ведь работали в клубе «Пламя»?
– Работал, – кивнул Устюгов, глядя на меня с недоумением. – В службе охраны.
– А по какой причине ушли оттуда, можно узнать?
– Всегда хотел заниматься своим делом. Открыл фирму. Расширяюсь потихоньку…
– Для того чтобы свое дело открыть, нужны деньги, – со вздохом заметила я.
– Кредит взял… Слушайте, какой-то странный у нас разговор. Вам, собственно, что нужно?
– В клубе работала девушка, Вера Бондарева. Боня. Помните ее?
– Разумеется, помню. Наша звезда. Народ на нее валом валил.
– Но потом Боня вдруг исчезла.
– Вот вы о чем, – усмехнулся Устюгов. – Исчезла или просто из города уехала. Никто толком об этом так ничего и не знал.
– Но полиция ее искала?
– Наверное. Хозяин клуба в полицию заявлял, это точно. Потом вроде бы мать ее приезжала… Давно это было.
– Не такой уж большой срок – пять лет. У Бони был друг Андрей Костюков. Вы были с ним знакомы?
– Может быть… Я в то время с половиной города был знаком.
– А фамилия Береговой вам о чем-то говорит?
– Послушайте, девушка, – нахмурился Устюгов. – У меня нет времени ерундой заниматься.
– Не припомните, что происходило в клубе в тот вечер, когда Вдовин давал свой прощальный концерт?
– Нечего мне припоминать, потому что ничего особенного не происходило. Концерт как концерт, ну, может, народу было больше, чем обычно.
– Боня на концерте присутствовала?
– Наверное. Они с Вдовиным дружили. После концерта Гоша с хозяином выпили по рюмке коньяка, и я отвез Сергея Ивановича домой.
– А Андрей в тот вечер в клубе был?
– Какой Андрей? Извините, – решительно поднялся он, – пятнадцать минут уже истекли, мне работать надо.
– Что ж, спасибо, что уделили мне время, – я направилась к двери, чувствуя на себе тяжелый взгляд Устюгова.
Витька болтался неподалеку от дверей офиса.
– Ты чего здесь? – накинулась я на него. – Ведь договорились: на парковке ждешь.
– А о чем еще договаривались? – возмущенно ответил он. Тут я вспомнила, что про мобильный на радостях от встречи с Устюговым забыла и виновато вздохнула, найдя претензии к Витьке необоснованными.
– Извини.
– Ничего у тебя в башке не держится, – посетовал он, и мы направились к парковке, причем Витька держал меня за руку. Я на него косилась, а он спросил: – Ну, как?
– В каком смысле? А-а… Впечатление двойственное, – торопливо продолжила я. – Не похоже, что Олег был здесь позавчера. По крайней мере, никакой реакции его имя не вызвало. И о Боне Устюгов говорил спокойно, а вот Андрюху даже не вспомнил, но, как только речь зашла о Береговом, насторожился.
– Ты не разозлишься, если я спрошу: кто такие Береговой и Боня?
Тут я сообразила, что о наших изысканиях Витьке ничего не известно, и принялась растолковывать, кто есть кто.
– А Андрюха – это что же, мамашин внук?
– Он самый. Есть предположение, что он умыкнул чьи-то деньги. Оттого теперь в бегах. Если не хуже, – вздохнула я.
– Хуже – это в тюрьме? Мамаша бы знала. Сам бы объявился, кто-то должен передачки присылать.
– Хуже – это на кладбище, – брякнула я и головой покачала, досадуя на свою несдержанность. Донесет бабке, и она, чего доброго, от такого известия и вправду сляжет.
– Как же его без мамаши могли похоронить? – удивился Витька.
Я закатила глаза, дивясь чужой бестолковости. Хоронить Андрея я, конечно, поспешила, но в глубине души уже почти не сомневалась: его нет в живых. Это было сродни предчувствию: ты просто знаешь, и все. Единственный внук, кроме него и Витьки, у старушенции никого…