– Вот этот грузный?
– Я бы назвал его толстым, – заметил Нестеренко, – как и его женушку.
Капитан подумал, что это более точное определение. Муж и жена Штейманы плыли по палубе, переваливаясь с ноги на ногу и тряся двойными подбородками. Платье мадам Штейман было ей узко, плотно облегало фигуру, выделяя формы, которые любая женщина предпочла бы скрыть. Супруг то и дело вытирал пот и тяжело дышал: этот июньский день выдался жарким.
– Говорят, он везет в Ялту шкатулку с эксклюзивными драгоценностями, – сказал первый помощник и хмыкнул. – В Ялте отдыхает богатая публика. Он надеется выручить хорошие деньги. Говорят, у него несколько бриллиантовых колье.
Капитан поморщился: он не любил сплетни. Да и зачем ему знать о драгоценностях Штеймана? Наверняка он не смог бы купить ни одну из них. Не заметив интереса на лице Лобанова, первый помощник махнул рукой:
– Пойду все проверю.
– Да-да, идите.
Капитан подумал, что все идет нормально, и решил спуститься к себе в каюту и прилечь. Он уже занес ногу над ступенькой, когда корпус судна сотрясла мощная взрывная волна. Лобанова отбросило к поручням. Он сильно ударился головой о палубу: «Что за черт?… Неужели мина? Откуда?»
На судне поднялась паника. Усилием воли капитан заставил себя подняться и сбежал на нижнюю палубу. Боцман и помощники, среди которых выделялся зычный голос Нестеренко, отрывисто отдавали команды спускать шлюпки. Капитан прошел мимо них в машинное отделение. Черномазые кочегары изо всех сил пытались сохранить жизнь паровому двигателю, но вода уже прибывала, смачивая голые ноги рабочих. Интересно, удалось ли закрыть водонепроницаемые переборки? Он поднялся наверх и столкнулся с боцманом, высоким темноволосым гигантом. По встревоженному выражению его лица капитан сразу понял, что судно не спасти.
– Как с водонепроницаемыми переборками? – спросил он у боцмана. Тот отвел глаза:
– Их заклинило. Вода прибывает стремительно.
– В первую очередь посадите в шлюпки женщин и детей, – распорядился он.
– Слушаюсь.
Лобанов взбежал на верхнюю палубу, заметив, что судно накренилось и стало медленно погружаться в воду. Капитан подумал о своих помощниках. Им удалось успокоить людей, и пассажиры довольно организованно наполняли шлюпки. Одна уже отчалила. Несколько молодых мужчин бросились в воду, нагретую июньским солнцем, и поплыли к берегу. К счастью, он находился недалеко, в двух милях от тонущего судна.
«Слава богу, жертв не будет», – подумал Лобанов, почувствовав, как по щеке катится слеза. Ему было до слез жалко «Цесаревича Николая», который послужил российскому флоту всего два года.
– А я сказал, мне нужно в шлюпку, – услышал он громкий дребезжащий голос. – Я не могу бросить этот сверток, в нем ценности.
– Господин Штейман, это не представляется возможным, – строго сказал Нестеренко. – Сейчас нужно думать о своей жизни.
Ювелир что-то недовольно пробурчал и слился с толпой. Через пять минут Лобанов потерял его из вида. Судно стало погружаться быстрее, и капитан решил сообщить команде, чтобы готовилась покинуть корабль. Когда члены команды бросились в воду, капитан заметил ювелира. Он бился в воде, схватившись за какой-то обломок и не выпуская из руки тяжелой шкатулки.
– Господин Штейман, вода не настолько теплая, чтобы сидеть в ней долгое время! – крикнул Лобанов. – Плывите к берегу.
Ювелир фыркнул, еще немного побарахтался и поплыл. Руки у него были свободны. Шкатулка с драгоценностями отправилась на дно.
Шикарный пляж, как всегда, улучшал настроение, помогал забыть о невзгодах и о том, что еще придется пережить. Лика легко сбежала по ступенькам, обогнав Сашку, потевшего от тяжести снаряжения.
Спустившись вниз, она сняла сандалии и ступила на горячую гальку, сразу вцепившуюся в ступни. Неотступная мысль волчком завертелась в голове. Что, если ничего не получится? А если его удастся заманить внутрь, сможет ли она лишить его жизни? Она, для которой убить муху всегда было проблемой? Но одно дело – муха, грязная и назойливая, а другое – человек, знакомый ей с юности.
– Еще не налюбовалась морем? – Тяжело дыша, Сашка кинул снаряжение на гальку.
Она кивнула:
– Соскучилась.
– Вот и молодец, что приехала. – Он подождал, пока Лика расстелила покрывало, и уселся на него. – Я часто вспоминаю, как мы с твоим Витькой… – Валов посмотрел на лицо женщины, сразу сделавшееся каменным. – В общем, мне его не хватает. Это чтобы ты знала.
Лика опустила голову:
– Я всегда знала это.
Сашка снял майку и похлопал себя по плечу:
– Однако… Солнышко припекает, будто уже полдень. Будет очень жаркий день. Давай поспешим.
– С удовольствием. – Женщина скинула с себя платье, и Валов с восхищением оглядел ее стройную, подтянутую фигуру.
– Давай помогу. – Она потащила свой гидрокостюм к маленькому катеру, мирно покачивавшемуся на воде.
– Спасибо, ты настоящий друг.
Когда они оказались на палубе, Валов завел катер. Быстроходная машина помчалась по гладкой аквамариновой поверхности, разрезая ее как нож. Через пять минут они были на месте. Лика нагнулась к воде и потрогала ее рукой:
– Это здесь?
Он вдруг улыбнулся:
– Не совсем. Мне захотелось, чтобы ты просто получила удовольствие от подводной красоты. Давай сначала погрузимся на небольшую глубину, а потом подплывем к пароходу. Если ты, конечно, не возражаешь.
Она еле выдавила из себя ответную улыбку:
– Конечно, не возражаю. Надеюсь, мы не заблудимся?
– Исключено, я хорошо знаю эти места. Давай одеваться. Держись ближе ко мне и слушай свой организм. Все же ты не погружалась два года. Если преодолеешь планку в десять метров – продолжим. Помнишь, что нужно сделать при погружении? Помнишь ли жесты дайвера?
Женщина кивнула. Он протянул ей гидрокостюм и помог его натянуть. Прикосновения его теплых рук были легкими и нежными, но Лика почувствовала неприязнь. Эти нежные руки не раз обагрялись кровью, даже детской. Нет, таким людям нечего жить на свете. За все в этом мире нужно платить.
Покончив со снаряжением Лики, Сашка спиной нырнул в воду. Лика последовала за ним. На небольшой глубине вода уже не казалась аквамариновой, она будто позеленела. Зеленые, белые и красные водоросли колыхались, напоминая тропический сад, где, словно экзотические птицы, плавали разноцветные рыбы. Лика подумала, что больше всего ей нравилось под водой расслабиться и плыть, любуясь этим загадочным миром. Вот и сейчас бы плыть, плыть – неважно куда. И пароход этот ей вовсе не нужен. К ней подплыла рыба – ласточка, темная, юркая, с раздвоенным хвостом. Женщина знала, что эта обитательница подводных глубин самая дружелюбная и очень любопытная. Она заглядывала в маску, смешно раскрывая рот, и Лика протянула к ней руку. Рыбка юркнула в изумрудные водоросли, и Лика перевела взгляд на краба, оседлавшего камень и смотревшего на нее выпуклыми глазами.
Женщина улыбнулась, вспомнив, как однажды маленький Петя пришел из садика и с серьезным видом скрутил ей кукиш.
– Так краб шевелил глазами, – сказал ей сын и пошевелил большим пальцем. Лика хотела отругать его, сказать, что так делать некрасиво, но вместо этого расхохоталась. Тогда еще был жив Витя. А теперь… Подводный мир завораживал, звал в свои глубины и навевал мысли о вечном покое и вечном блаженстве. Хотелось погрузиться в его завораживающую красоту, плыть и плыть дальше и думать только о хорошем. Зачем она здесь? Убить? Нет-нет, она не может этого сделать. Внезапно в голове застучали молоточки, и противный внутренний голос, словно джинн из кувшина, вынырнул из потаенных глубин души:
«А как же твой сын? Отказываясь от убийства, ты подписываешь ему смертный приговор».
Лика замотала головой:
– Но я не хочу этого делать, не хочу… Если бы Саша дал мне денег…
«Но тебе прекрасно известно, что он ничего не даст, – возразило второе «я». – Ты уже пробовала к нему подступиться».
– Ах, верно, верно. Но только не сегодня, не сейчас.
Внутренний голос не давал успокоиться, расслабиться:
«Но завтра может быть поздно. Вдруг он уедет и вернется только после твоего отъезда? А если и не уедет, разве у тебя есть уверенность, что Валов еще раз поплывет с тобой к пароходу? Нет, дорогая, куй железо, пока горячо».
Сашка вытянул руку и опустил большой палец, что на языке дайверов означало движение вниз. Лика опустилась вслед за ним, дернулась и почувствовала, что в тело будто вонзились сотни иголок. Застучало в висках, и женщина поняла, что теряет сознание. В полудреме она едва успела сделать колебательные движения открытой ладонью и увидела, как Сашка, внезапно оглянувшись, поплыл к ней, подхватил и потащил на поверхность. Когда они вынырнули из воды, он стащил с нее маску и принялся бить по щекам. Лика открыла глаза и слабо улыбнулась:
– Я в порядке.
– Ты уверена? – Его узкое лицо было бледным и испуганным.
– Уверена. Это с непривычки.
– Да, наверное, – согласился он, все еще удерживая ее на поверхности. – Мы погрузились более чем на десять метров. На такой глубине иногда становится не по себе: меняется давление.
Лика хотела сказать, что собирается продолжить их путешествие, но внезапная слабость помешала ей это сделать. Она махнула рукой и виновато посмотрела на Сашу:
– Кажется, мне нужно передохнуть. Но обещай, что мы сделаем второй заход.
– Да без проблем, – кивнул Александр. – А пока поплыли к катеру. Второй раз я не заставлю тебя преодолевать большое расстояние до парохода. Мы подъедем к нему.
– Окей.
Он не выпускал Ликиной руки до тех пор, пока они не оказались на палубе. Головокружение и слабость не прекращались. «Что, если я не смогу погрузиться второй раз? – От дурноты женщина покрылась испариной. – Нет, я должна, должна это сделать».
– Тебе плохо? – Саша склонился над ней с участливым видом. – На тебе лица нет.