Наконец я натянула кудрявый парик, очень похожий на шевелюру Алки, только рыжий, и с удовольствием полюбовалась своим отражением в зеркале.
Какие «без двух месяцев восемнадцать»? Мне запросто можно было дать все двадцать пять!
Последний штрих – овальная поясная сумка, небольшая, но вместительная… Все! Можно начинать театр одного актера, вернее, актрисы!
Броскую вывеску «Каршеринг 24/7» я приметила еще днем: круглосуточный прокат автомобилей помещался по соседству с парковкой, на которой мы оставили нашу – вернее, Алкину – машинку. На нее, «ладушку-калинушку», я и не покушалась – зачем рисковать своим автомобилем, если можно одолжить чужой?
– «Гранта» десятого года вас устроит? – спросил меня парнишка на стойке автопроката, поморщившись при виде моих (ну, Алкиных) новехоньких прав.
Их, ее паспорт и деньги я взяла из сумочки сестрицы, которая отправилась в ночной клуб с одним телефончиком в кармане тесных джинсов.
– У вас же водительский стаж нулевой, – объяснил парнишка. – Дай хорошую тачку, так вы ее грохнете.
– А вы тогда получите выплату по страховке, – пожала плечами я.
Меня-то старушка – «Гранта» вполне устраивала – она от Алкиной «Калины» мало чем отличается, – но что за дискриминация? У кого нулевой стаж – тому только скрипучую тележку на колесиках? Я, может, хочу «Мерседес» С-класса!
Впрочем, тележку мне дали нормальную: не новую и унылого серого цвета, но вроде исправную. Я специально заглянула под капот и отпустила пару замечаний, выдающих во мне автолюбителя толкового и грамотного (не зря учила с Алкой матчасть).
Расхождение в цвете волос – сестрица-то моя на фото в документах платиновая блондинка! – юношу не смутило. Правильно: дамы имеют обыкновение менять окрас, это нормально.
Я заплатила за сутки аренды, оставила парнишке сканы Алкиных документов и поехала.
Поехала! Ио-хо-хо! Сама, одна, в тишине, без инструкций, советов и критики!
И ничего сложного, скажу я вам! Особенно если сразу выехать на пустую дорогу и держать курс по навигатору.
Я ехала в высшей степени аккуратно, притормаживала даже перед пустыми пешеходными переходами, никого не обгоняла, соблюдала все правила и скоростной режим и уже через четверть часа свернула на проселок, ведущий к дольмену.
– Прямо один километр, – приятным женским голосом уведомила меня программа-навигатор в мобильном.
И это было последнее, что я от нее услышала.
Километр-то я проехала, а потом вдруг моя машинка остановилась.
С чего вдруг – непонятно, но двигатель неожиданно заглох, все огонечки на приборной панели погасли, и мобильник – а в нем навигатор-Сусанин – тоже отключился.
Блин, а я ведь знала, что возле дольмена аномальная зона, в которой вся техника глючит! Знала, но почему-то не думала, что это коснется и меня.
– Это вообще как понимать? – спросила я непонятно кого, сидя в темной неподвижной тачке неизвестно где.
Примерно в километре от съезда с шоссе – точнее не сказать.
Приподнятое настроение рухнуло вниз, как сосулька с крыши, и едва меня не зашибло.
Итак, диспозиция: время действия – двадцать два с чем-то, место – во глубине Кавказских гор. Темно, тихо, вокруг ни души, если не считать невидимых лесных обитателей.
Некстати вспомнилось, что в окрестных лесах водятся агрессивные дикие кабаны и общительные медведи. А еще леопарды, выращенные в местном питомнике и торжественно выпущенные в дикую природу с личного благословения президента.
Вот сожрет меня сейчас такой питомец, и кому папе с мамой потом претензии предъявлять? Главе государства?
Подумала я так – и сразу же вышла из машины, превратившейся в темную неподвижную коробку.
Зачем вышла? Почему вышла? Вспомнила про голодных хищников – и сама двинулась им навстречу! Похоже, проблемы с логикой имеются не только у Алки – это у нас семейное.
Ну ладно, скажем прямо: я растерялась и вылезла из машины в смутной надежде сориентироваться на местности и найти какую-то помощь.
А нашла только новую проблему: оказывается, нормальной обочины у проселка не было, вместо нее имелся крутой откос, под который я и съехала в распростертые объятия вонючей полыни и колючей крапивы. А может, то были мирные лопухи или даже ландыши – я в ботанике ни разу не спец, особенно в потемках.
Подсветить было нечем – мобильник остался в машине, да он же и отключился намертво. Я побрела по заросшей травой канаве вперед, полагая, что где-то она рано или поздно закончится и тогда мне удастся выбраться на дорогу. Это для начала. Потом я придумаю следующее действие, у меня ни со стратегическим, ни с тактическим планированием никогда проблем не возникало…
Чу! До меня донесся звук, похожий на щелчок, а за ним то ли хруст, то ли шорох.
Это белка, подумала я, старательно отгоняя видение клацающего зубами и подкрадывающегося ко мне леопарда. Это точно белка! Она туристками не питается. Белка песенки поет да орешки все грызет. Ядра – чистый изумруд…
– Я не понял! – с претензией воскликнул кто-то.
Вряд ли белка, но и не леопард, слава богу. Уже хорошо.
– Ты че, подмогу себе высвистал, баклан?
Затрещал гравий – кто-то быстро шагал по дороге. Вниз! То есть к моей машине.
Я почему-то присела и слилась с неопознанной флорой.
– На, получи!
Грохнул выстрел.
Я не успела ни понять, что происходит, ни толком испугаться.
Прокатная «Гранта», от которой я удалилась метров на десять, не больше, вдруг сделала «ба-бах» и превратилась в большой костер.
– Носок, ты ошизел?! – взревел над моей головой другой голос – не тот, который говорил про баклана и подмогу. – Ты че творишь, отморозок?
– Заткнулся, Слон! – огрызнулся тот, кого назвали Носком. – Я знаю, че делаю!
Тут я ему, признаться, позавидовала: сама-то я не знала, но делала – ползла, и очень даже шустро, по травянистой земле вверх, прочь от пылающей машины.
Канава, оправдывая мои первоначальные оптимистичные ожидания, быстро обмелела, и мой забег на четвереньках мог быть замечен, если бы меня не прикрыла чужая машина, оставленная на краю проселка так же, как моя. У нее даже дверь со стороны водителя была аналогично распахнута!
По-прежнему не вполне сознавая, что творю, действуя на инстинктах, я юркнула в гостеприимно открытую дверь чужой машины и глянула в зеркало заднего вида.
На фоне алого пламени отчетливо чернели две суетливые фигуры: одна побольше, вторая поменьше. «Слон и Моська, а нет, Слон и Носок», – подумала я, не желая знать, как их зовут на самом деле. Ни к чему мне криминальные знакомства, я девушка благонравная.
Я огляделась: кроме меня, в машине никого не было.
А в замке зажигания призывно торчал ключ.
Я поняла, что это знак!
Рука сама потянулась и повернула ключик – мотор завелся!
Автоматически, без раздумий, я сняла машинку с ручника, включила заднюю, и она послушно покатилась под уклон – полетела, как мотылек, на огонек пылающей «Гранты»!
Разворачиваться было негде и некогда, да и ладно – зачем упускать случай попрактиковаться в езде задним ходом?
Правда, распахнутые передние дверцы – водительскую и пассажирскую – я в спешке забыла закрыть, но получилось даже удачно: ими я, как крыльями, смахнула кинувшихся ко мне Слона и Носка.
Последний при этом чем-то отчетливо звякнул о бок моего «мотылька» и тут же все уронил – и непонятный предмет, и самого себя, падая плашмя и пропуская над собой гордо реющую дверцу.
Слон оказался устойчивее: он уцепился за дверь, и мне пришлось резко вильнуть, чтобы стряхнуть его со своего борта растущими по правой стороне дороги густыми кустами.
Потом я захлопнула водительскую дверцу, а павший было Носок восстал и, судя по звуку, выстрелил – подобрал, значит, свой пистоль.
Куда попал – не знаю, я в тот момент вытянулась в струнку, чтобы закрыть дверь со стороны пассажира, и прямо в этом акробатическом этюде, сама того не заметив, удачно вошла в крутой поворот.
И скрылась из глаз в пелене января… То есть, наоборот, июля – с подобающей ему пышной лесной растительностью.
Все! До свидания, мальчики-зайчики!
Я придавила педаль газа и, выворачивая шею, чтобы видеть дорогу, на хорошей скорости покатила к шоссе.
Я помнила – до него не больше километра.
Что ж, у меня есть время осмотреться и подумать.
Я посмотрела – ни навигатора, ни исполняющего эту роль мобильника в машине не было. Очевидно, водитель (в смысле, не я, а Носок или Слон) и без того знал дорогу. То есть, во-первых, он местный, а во-вторых, у него при себе телефончик, по которому – это в-третьих – он сейчас милым делом вызвонит себе подмогу.
Следовательно, на шоссе выезжать нельзя: там меня перехватят.
План сложился, а тут и проселок закончился, влившись в асфальтированную дорогу. Я пересекла ее, предварительно развернувшись – по проселку-то ехала задом! – и, сбавив скорость до минимума, осторожно скатилась на морской берег. Лавируя между дюнами, я впотьмах поехала к призрачно светлеющему впереди морю.
Песок под колесами вкрадчиво шуршал, редкие коряги потрескивали, жесткий осот хрустел. Машинку на дюнах потряхивало.
Йо-хо-хо, вот это практика! Я тут заодно и к ралли «Париж – Даккар» подготовлюсь!
У самой полосы прибоя я остановилась и вышла из машины. Глубоко вдохнула свежий морской воздух, потянулась, почесала в затылке под жарким париком.
В машинке, надо полагать, осталось немало моих отпечатков, стирать их некогда, да я и не помню толком, за что хваталась. Значит…
Я приняла решение и стукнула по бамперу, как судья, который подкрепляет свой вердикт ударом молотка.
О! А багажник-то не заперт!
Я, конечно, открыла его.
О! А он и не пуст!
– Здрасте, приехали, – сказала я, глядя на необычное содержимое.
Оно ответило мне недовольным мычанием.
Мычало оно басовито, низким голосом. Значит, не оно, а он – мужчина.
Я присмотрелась. Неверный лунный свет позволил разглядеть синие кроссовки, голубые джинсы, белую футболку и черный мешок. Последний помещался на голове, но не был завязан под подбородком – просто надет, как слишком большой колпак, потому не мешал мужчине дышать и мычать.