— Дорого вам обошлось?
— Не особо. По крайней мере, несравнимо с тем удовольствием, что я получала, когда смотрела, как Бегемотиха от него млеет.
— А сколько мы видео нарежем! Спасибо Камилле, которая разрешила камеры установить.
— Она же нам новый номер телефона слила. Ох, как мы посмеемся над Бегемотихой!
— Но сначала надо во всем разобраться. Кто мог ей звонить? Разве у кого-то из парней есть ее номер?
— Я не давала. Рано. Пока отыгран только первый акт…
— Дамы, как же вам не стыдно? — раздался громкий и узнаваемый голос Жени Бондарева. Услышав его, Нинель осмелилась выглянуть из-за постамента. — Взрослые женщины, а такое вытворяете!
— От вас, Эмма Дмитриевна, я не ожидала, — присоединилась к нему Нинель. — Вы же педагог!
— Вот и учу тебя вести себя приличнее, — не спасовала та. — А лучше бы канал свой срамной удалила. Я столько жалоб написала, ан нет…
— Мой закроют, ваш муженек на других веселых и позитивных будет смотреть, лишь бы вас, кикимору болотную, не видеть!
Из-за кустов вывалились два командировочных. Не зная дороги, они свернули не на ту тропу, а она вела в никуда с тех пор, как сквер реконструировали.
— Что тут происходит? — крикнул тот, на ком до недавнего времени висла «лаборантка».
— Не ваше дело, — ответила ему Людмила. — Катитесь отсюда!
— Речь шла о чьем-то похищении, и укатиться мы не можем, — подал голос второй, постарше и помясистее. — Мы из ФСБ.
— А этих кто нанял? — возопила Нинель. — Наш город сошел с ума? Что я вам всем сделала?
— Мы правда из ФСБ. Вот документы, — выбравшись из кустов, тот продемонстрировал корочку. — На завод ваш приезжали по службе, который при СССР оборонкой занимался. — Так что у вас тут происходит?
— Пранк! — выпалила Эмма Дмитриевна.
— Чего-чего?
— Розыгрыш такой. Довольно жесткий. Для интернета. Нинель у нас известный блогер. Звезда! И мы ее разыграли, чтобы снять ролик. Он ее сделает более популярной.
— Мир сошел с ума, — вздохнул мужчина. — Даже заслуженные учителя России участвуют в пранках.
— А вы что скажете, Нинель? — обратился к Бусинке второй. — Если вы не в претензии, мы пойдем пиво допивать.
— Я не в претензии, — ответила она, но до этого выдержала театральную паузу.
— Вот и славно. — Джентльмены удалились, вернувшись тем же путем, что пришли.
— Еще раз устроите мне что-то похожее на пранк, я вас не просто опозорю — засужу. Сейчас мы с моим кавалером вернемся в ресторан, чтобы насладиться долгожданным ужином, а заодно возьмем координаты этих двух офицеров. А вас, гонщицы, чтобы я там больше не видела! — Нинель подошла к Бондареву, взяла его под руку. — Между прочим, это тот самый Женя, мой поклонник, чей профиль по вашей милости взломали. Он не доставщик цветов, а бизнесмен, у него небольшая транспортная компания.
— Может, ну его, ресторан? — шепнул тот на ухо Нинель. — Поехали на природу? Погода такая дивная, а нам уже приготовили мясо с картошкой.
— Да, ты прав. Нечего в этом гадюшнике делать. Но надо расплатиться.
— Я это сделаю. И попрошу завернуть горячее с собой.
— Еще цветы не забудь забрать, они такие красивые!
Он улыбнулся и кивнул. Не просто милый, а красивый, — такие яркие глаза, ямочки на щеках, веснушки на переносице. И совсем Женя не сутулый, просто привык за баранкой сидеть, опустив плечи. А еще у него большие красивые руки, спокойный голос, хороший, не раздражающий одеколон…
Один недостаток — он не шпион! Но с ним Бусинка готова была смириться.
Анна Полякова«Пружинка»
Люда аккуратно протискивалась меж столов, тесно расставленных в душном офисе. В руках она держала два пластиковых стаканчика с кофе. Она не воспользовалась автоматом в столовой, а сходила в кофейню через дорогу, где делали прекрасный ароматный эспрессо. Люда взяла сразу две порции. Одну она рассчитывала выпить сама, а вторую купила для коллеги. Игорь отвечал в компании за логистику и, надо заметить, ни о каком кофе Люду не просил. Как, впрочем, и ни о чем другом. Он вообще мало обращал на нее внимания, но девушка упорно продолжала носить в офис по две порции, лелея надежду, что однажды решится его угостить.
Компания с труднопроизносимым названием «Медсветтех» занимала два этажа в деловом центре, на каждом из которых был организован опенспейс, исключавший стены и отдельные кабинеты. Лишь начальство восседало в стеклянной клетке посреди всего этого бескрайнего простора. Люда радовалась, что кабинет босса располагался этажом ниже. Во-первых, под непрерывным надзором работать было бы затруднительно, а во‐вторых, никакая конструкция не мешала ей любоваться Игорем Весловым, занимавшим стол на значительном от Людмилы отдалении.
Вот и сейчас она сидела и, благополучно забыв о кофе, аккуратно выглядывала из-за монитора, пытаясь разглядеть, чем он занят. На экране всплыло окно о входящем сообщении, и Люда, тяжело вздохнув, открыла письмо от партнеров.
— Это мне? — услышала девушка через пару минут знакомый голос.
Ванька Сидоров, не дожидаясь ответа, уже схватил один из бумажных стаканчиков и, шумно отхлебнув, заключил:
— Вкусно!
Надо заметить, что подобная участь постигла и все предыдущие дополнительные порции кофе. Каждый раз Люда покупала две в надежде побороть стеснительность и угостить Игоря, и каждый раз Ванька оказывался решительнее.
Именно Сидоров привел Людмилу в «Медсветтех» полтора месяца назад. Они вместе учились в школе, а затем в университете. И, когда в компании освободилась позиция аудитора, он с радостью рекомендовал руководству Людмилу, которая в тот момент как раз задумала сменить место работы. С успехом пройдя испытательный срок, она снова сидела с Сидоровым практически за соседней партой. Кажется, Ванька получал от такого соседства огромное удовольствие.
Он все еще потягивал кофе, стоя за спиной подруги.
— Людк, а Людк, — обратился он к ней в манере, которой не изменял с самого детства.
Людмила повернулась на стуле и теперь могла наблюдать его озорной взгляд и бледно-желтую рубашку с маленьким красным пятном на груди. Вероятно, от борща, который он сегодня с аппетитом поглощал во время их совместного обеда.
— Про встречу выпускников слышала? — спросил Ванька.
— Да, — тяжело вздохнув, ответила Людмила.
— Десять лет нашему выпуску исполняется в этом году, — напомнил он.
— Помню.
— Опять не пойдешь?
— Подумаю, — ответила Люда, хотя уже обо всем подумала еще много лет назад.
Дело в том, что на каждую такую встречу непременно являлся Ярослав Румянцев, староста класса, отличник и невозможный красавец-блондин с яркими синими глазами и длиннющими ресницами. Немудрено, что все девчонки в классе мечтали выйти за него замуж и непременно нарожать таких же симпатичных детишек. Людка тоже не смогла устоять перед его чарами и пала жертвой безответной любви еще в шестом классе.
К десятому классу Людмила неимоверно расцвела, превратившись в весьма привлекательную девушку с медовыми локонами и белоснежной обезоруживающей улыбкой. Тогда-то Румянцев, наконец, и обратил на нее внимание.
— Цветкова, — как-то обратился он к ней на перемене. — Ты какие цветы любишь?
— Розы, наверное, — с сомнением ответила Людка, которой цветов никогда еще не дарили.
— Красные? — уточнил Ярослав.
— Оранжевые. — Ей захотелось быть хоть сколько-нибудь оригинальной.
— Ясно, — усмехнулся Румянцев.
На следующий день, вернувшись с занятий волейболом, Людка с удивлением обнаружила букет, прикрепленный к ручке двери в ее квартиру: пять оранжевых роз, обернутых целлофаном и перевязанных красной лентой.
Она бережно освободила цветы и вошла в квартиру. Достала огромную вазу, которая стояла в кухне на холодильнике, и налила воду. Осторожно подрезала стебли цветов, как всегда делала мама, и, подхватив подарок, отправилась в свою комнату, по пути вдыхая тонкий аромат.
До конца того дня она была сыта одним этим пьянящим ароматом, ничего более ей не требовалось: ни еда, ни вода, да и уроки в тот вечер она выучить забыла. Закономерно, что на следующий день получила двойку. Но даже это не смогло испортить ей настроение. Ведь сам Румянцев, красавец Ярик подарил ей пять роз! Первый букет в ее жизни.
Первым был и роман, яркий, как фейерверк, и сладкий, как шоколадный торт с карамелью на детском празднике. Людмиле хотелось кричать от счастья, а оставшимся с носом воздыхательницам Ярослава, — скулить от зависти и бессилия. Впрочем, не всем.
В квартире напротив Людмилы жила Светка Овсянникова. Они дружили с детства, не уставая хвастаться историей о знакомстве с пеленок. Так, впрочем, оно и было. Родились девчонки с разницей в несколько дней, и совместные прогулки были им обеспечены еще до того, как они научились ходить. Благо человечество к тому времени давно изобрело коляски.
Садики они посещали разные, родители каждой из подруг выбрали учреждение поближе к собственной работе, а вот в школу пошли вместе. И даже успели посидеть за одной партой, пока строгая Наталья Евгеньевна не рассадила одноклассниц по причине постоянной болтовни. Болтала-то в основном Светка. Овсянниковой вообще было сложно молчать, на все у нее имелись комментарии, шутки и истории. Но доставалось от учителя, разумеется, обеим.
— Вы что, дома не наговорились? — возмущалась она.
— Так говорит, словно мы живем вместе, — под нос шептала Светка, так, чтобы Люда ее услышала.
В общем-то Наталья Евгеньевна была близка к истине. Все свободное время они проводили совместно, часто оставаясь друг у друга ночевать.
К десятому классу мало что изменилось. Овсянникова все так же любила болтать, хохотала без умолку и проводила в компании Цветковой дни напролет.
У Светки была вереница поклонников, кое с кем из них она крутила романы, но ее сердце, как и полагалось любой ученице десятого класса их с Людкой школы, по-настоящему принадлежало только Ярославу Румянцеву.